— Что? — напряглась девушка.
— Милая моя, вы посмотрите на себя.
— В чем дело? — Соня машинально ощупала свое лицо руками, пробежалась по белоснежному спортивному костюму, в котором нас встретила.
— Откуда так много белого? А? Вас же колотит от любого прикосновения! Вы боитесь не то что грязи, вас каждая пылинка из себя выводит. И вот я думаю… Как же девушка с такой манией чистоты могла легко вступить в сексуальный, простите, контакт с непроверенным, по сути чужим человеком? Да еще прощать ему измены. Ходить с ним на оргии и что еще там. А? Объясните мне.
— Просто я люблю белый цвет. Я аккуратна, при чем здесь мания? — Соня явно занервничала, лицо ее пошло ярко-розовыми пятнами.
— Так в чем вы тогда неискренни? В своей любви к белому или в распущенности?
— Да ничего подобного! Что вы мне тут голову морочите? Одно с другим никак не связано. И я не распущена, я современный человек, только и всего.
— Угу, — кивнул головой Марко, — продолжайте.
— Вы сбили меня. И вообще, я не могу рассказывать, когда мне не верят.
— Ничего, ничего, — утешил ее коллега, — мы вам верим. Вот вы сейчас объяснили и мы сразу поверили.
— Ладно, — буркнула Соня и продолжила свою незатейливую повесть.
Суть ее сводилась к тому, что Петр не по детски в нее «втрескался». Она выбрала для обозначения его светлых чувств именно это слово. Сначала она подумывала бросить секцию и сменить номер телефона, чтобы прекратить докучливые поползновения опостылевшего любовника. Но потом подумала и решила, что лишний мужик не помешает. Запас карман не трет, одинокой девушке требуется порой выйти в свет, да желательно с таким кавалером, чтобы у подруг челюсти от зависти скрутило. К тому же Пол был при деньгах, помимо руководства спортивным клубом он давал частные дорогие уроки. У него даже среди немцев клиенты были, которые либо к нему ездили, либо он к ним наведывался.
— А потом он подцепил где-то эту драную кошку Аринку…
На этих словах Марко болезненно сморщился, но промолчал.
— Про Арину, если можно, тоже подобнее, — попросил он.
— Да я уж вашей дамочке рассказывала. Аринка — она плесень бледная. Сама за себя постоять не умеет, ни к чему не приспособлена. А тут мужик такой обломился. У нее крыша то и поехала. Романтика, уси-пуси.
Дойдя до истории с Ариной, Соня разгорячилась. Видимо, как всякой капризной избалованной женщине, ей не нравилось уступать соперницам даже не нужных мужчин. Смирно покоившиеся до этого но коленях Сонины красивые и вместе с тем сильные ладони застучали сбивчивый марш по стеклянной столешнице.
— А… долго ли их отношения длились? — уточнил Марко.
— Да какие там отношения. Ну было чего-то… Но в основном он вел с ней душещипательные беседы. О самостоятельности, о том, как важно быть сильной. Умора. Рожденный ползать летать не-мо-жет!
— И вы правда никогда не замечали за вашим Петей-Полом никаких странностей? — Марко решил увесит беседу в другое русло.
— Ой, ну а у кого же их нет, хочу спросить? Да были тараканы, он историей сильно увлекался, в основном войнами и всем таким. Пытки, инквизиция, как будто своих проблем мало. Это странности?
— Возможно. А еще?
— Да все. Все!
— Скажите, а не произошло ли с ним в тот период, когда вы были знакомы, каких-то перемен? Ну может, он стал более задумчивым или агрессивным? Может, его что-то угнетало?
— Может, и угнетало, почем мне знать? Я у него не спрашивала.
— Ну а сами то замечали?
— Да ничего я не замечала. Говорю же вам.
Соня не без раздражения, но старательно поведала о совместной поездке в Германию, о том, как они плавали по речке, ходили в «Пантеру» и гоняли по автобану. Она бы предпочла Париж или в крайнем случае Рим, но и германская провинция ей понравилась.
— Умеют же жить, буржуи. Все у них, как у людей. Но больше он меня с собой не брал. Один ездил.
— А в поездке вы все время были вместе?
— Да нет, я же рассказала вам, у него были там клиенты. Он с ними проводил циклы уроков. Я в это время или в гостинице сидела или в город уезжала.
— А где вы останавливались?
— Да дыра какая-то, хотя ничего себе дыра, с комфортом. Винтеробер какой-то. Там даже и не гостиница. Пансион на отшибе. Бабка его держит, старая как смерть. Глухая уже, еле двигается, но деньги считает лучше калькулятора. Пол всегда у нее останавливается, когда в тех краях бывает.
Мы выяснили даже больше, чем хотели. Из Сониной странной квартиры уходили с чувством на четыре с плюсом выполненного долга. И с облегчением. От ее жилища можно было заболеть. Единственным значимым цветовым пятном здесь были книги, плотно набитые в большой книжный шкаф.
* * *
— Винтеробер. Именно там живут Полингеры. Что и требовалась доказать, — сказала я самой себе. Марко в это время разговаривал по телефону с Ваней Федоткиным. Мы решили немного прогуляться по парку, проветрить головы и обсудить детали беседы с Соней.
— Хорошо, Иван, спасибо. Так держать. Я всегда в вас верил. Что? Анастасия Петровна, разумеется, тоже верила. Не говорила? Не все, Ваня, надо говорить вслух. Вы сами должны понимать такие вещи. До связи.
— Ну что там? — посмотрела я с надеждой на телефон, который Марко прятал в задний карман джинсов.
— Они нашли это место. Муж той самой хозяйки пансиона, о которой нам толковала Соня, держал коптильню. Когда был жив. Лет десять назад фрау овдовела, и с той поры коптильней никто не пользовался. Но в память о муже она ничего там не меняла.
— Странно, почему же ее сразу не нашли?
— А она была в подвале. Немцы же, действуя строго в соответствии с инструкцией, искали одиноко стоящие строения.
— Послушай, но в пансионе всегда есть какие-то люди.
— В сезон да. Летом наезжает народ. А в апреле, как правило, тихо. Да она всего-то три номера сдавала. Сама бабка туга на ухо, при ней из пушки можно стрелять — не услышит. Ну и как уже сказала Сонечка и повторил Ванечка, паснион находится на отшибе. На выезде из городка есть дорога, ведущая к лесной трассе, к той самой кстати. Так вот на полпути между выездом из Винтеробера и злополучной трассой ее домишко и стоит. Места тихие, безлюдные.
— Вот оно значит, как.
— Да, Настенька. Вроде бы последние сомнения отпали. Осталось — найти этого Пола. Но что-то меня гложет. Не пропустили ли мы что-то важное?
— Марко, вы придумываете. Все очевиднее очевидного.
— То-то и оно, слишком уж очевидно.
— Да главное доказательство — это то, что он скрылся. Он в бегах, вы понимаете?
— Понимаю, но не уверен. Сомнений в том, что убивал Петя, у меня тоже нет. Но кажется, мы упустили еще какие-то детали.
— Ну не знаю, — задумалась я, — по моему мнению, сейчас надо не ломать голову о дурацкие сомнения, а искать Пантеру.
— Вы правы. Мы примем условия его игры.
— Для начала еще знать бы их.
— А вы давно заглядывали на свою почту? Мне кажется, самое время проверить папку «Входящие».
13. Практические уроки айкидо
«Ты ждала меня? Извини, я решил отложить нашу встречу. Надеюсь, ты как и я, не считаешь ожидание бесплодным? Ожидание напряженней развязки. Именно оно дает основную пищу эмоциям и уму. Я знаю, кто ты. Ты меня нет. Наше формальное знакомство не имеет отношения к делу. Интрига — именно здесь! Я перестану волновать твое воображение, как только все точки над i будут расставлены. Разве ты хочешь этого? Много дней назад ты стояла перед выбором, ты могла оставить эту историю на обочине своей жизни. Почему ты этого не сделала? Ответ очевиден. Тебе было интересно. Тебя взволновало то, что ты увидела на тех, самых первых, фотографиях. Ты часто на них смотрела? О чем ты думала в эти моменты?»
О том, что ты гнусный сукин сын, отродье шелудивой собаки, вырожденец, кусок дерьма на пятке дьявола, хотелось написать мне. Но это было бы очень непредусмотрительно. Ты преподал мне несколько уроков айкидо и сейчас я воспользуюсь твоей же наукой. Я поддамся тебе, я растворюсь в тебе, сохранив в памяти контуры своего настоящего тела. И когда ты поверишь мне, когда ты расслабишься, я сделаю тебя!
«Экая ты, Настя, умная, смелая и решительная», — сказал мне мой внутренний голос. «А то!» — гордо ответила я.
* * *
Ответное письмо мы сочиняли всем дружным коллективом, включая кающегося грешника Филиппа. Благо, него уже был опыт успешной переписки с Пантерой. Ответ наш был короток, но эмоционален.
«Я хочу тебя видеть! Хочу услышать твой голос! Только тогда мы сможет вести разговор на равных. Не желаю быть слепой марионеткой. Почему ты сбежал? Ты боишься? Тебя мучает страх?»
Ответ пришел через три часа. Он был хитрым, он ни разу не воспользовался для отправки письма одной и той же схемой. Пара писем, присланных еще Филиппу, была отправлена из интернет-кафе, все остальные с различных мобильных телефонов, которые он видимо элементарно воровал. И как только письмо уходило, он избавлялся от аппарата. Некоторым утешением служило то, что последние номера были московские. Значит, он здесь, в городе. Впрочем, в какой-нибудь Германии найти его было проще, чем в столице России. В этом Вавилоне можно запросто спрятать стадо слонов. А уж человека здесь можно безуспешно искать годами.
