Женя покачала головой.
— Ну ладно, — пожал он плечами, — это на самом деле не проблема… Так.
Он решительно поднялся с дивана.
— Пойду проверю наших голубков. А ты пока поспи. Только уж не обессудь, придется тебя запереть. Уж больно ты отчаянная.
— Дим, — позвала она.
Он быстро обернулся, подошел к ней и присел рядом.
— Что, плохо тебе? — тепло спросил он. — Принести еще чего-нибудь?
— Нет, — поморщилась она, — дай, пожалуйста, лекарство Оливье. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы он умер.
Дима нехорошо усмехнулся, поднялся и вышел, не забыв запереть дверь.
Женя хотела было встать, но не смогла — ее трясло. Все тело ломило. Через какое-то время она почувствовала, что согрелась — начали действовать анальгетики. Еще через несколько минут Женя провалилась в тяжелый, тревожный сон.
* * *
Во сне она оказалась в каком-то месте, похожем на грот — тот самый, в который ее привел Давид. Она лежала на горячем мраморе, клубы пара окутывали ее, вокруг было очень жарко и душно.
«Пить», — просит она, но никто ее не слышит, только безумно хохочет Давид. От его смеха падает на пол огромное блюдо с фруктами. Со звоном оно разбивается на разноцветные осколки, и каждый из осколков превращается в лягушку. Множество разноцветных лягушек скачет по полу во все стороны, а она пытается найти Мими. Во сне Женя понимает, как это важно — найти именно Мими. «Ахмед! — пронзительно кричит Давид. — Ахмед!» Женя тем временем замечает маленькую желтую лягушку, она хочет дотянуться до нее, но падает и…
Женя вскрикнула и открыла глаза. Она лежала на полу, рядом с ней — разбитая бутылка из-под минеральной воды и чудом уцелевшая настольная лампа. Судя по всему, все это, включая Женю, свалилось на пол из-за какого-то толчка.
Она прислушалась: яхта стояла.
Очень осторожно, чуть слышно постанывая от ломоты во всем теле, Женя поднялась и подошла к двери каюты. Отчего-то дверь была открыта настежь. Голова, несмотря на мучительную слабость, была ясной. «Что-то случилось», — подумала она, осторожно выглянув за дверь. Никого.
Она вышла на палубу.
Теплая лунная ночь превращала все кругом в скульптуры из хрусталя и серебра. После жара и духоты каюты Женя с наслаждением вдохнула свежий, пропитанный морем воздух. Как вдруг услышала слабые, невнятные звуки.
Осторожно ступая босыми ногами, она пошла туда, откуда доносился этот шум. Но, сделав пару шагов, в страхе прижалась к стенке: по палубе шел человек. Она не успела спрятаться — было просто некуда. Поэтому так и осталась стоять неподвижно, вжавшись спиной в стену.
По палубе, шаркая ногами, шел Оливье Дескампс… Его руки висели, как плети, провалы глаз на его лице были темными и безжизненными, словно пещеры. Он почти беззвучно шевелил губами, будто молитву твердил. Дескампс прошел мимо Жени — так близко, что даже задел ее, но не заметил, продолжая глядеть в пустоту и еле слышно бормоча себе под нос.
Женя некоторое время ошарашенно смотрела ему вслед. Почему он свободно разгуливает по палубе в таком состоянии? Кто его выпустил? И почему его не заперли снова? «Неужели, — задохнулась она от догадки, — неужели и Алексу удалось вырваться? Или они с ним что-то сделали? Нет, нет, только не это!»
И вдруг с носовой части лодки до Жени донесся звук удара, а следом — грохот. Идти туда? Страшно. Но оставаться здесь — еще страшнее. Она подумала секунду и поняла: первым долгом надо проверить каюту, где были заперты Оливье с Алексом.
Тихо-тихо Женя прокралась в эту часть лодки, оглянулась и нажала ручку двери. Дверь оказалась открытой, в каюте никого не было. Все так же неслышно Женя пошла назад, по направлению к носовой части. Звуки борьбы становились все отчетливее.
Женя собралась с духом и зашла в камбуз. Нашла в мойке нож, которым Дима открывал консервы. С ножом было как-то спокойнее.
Шум доносился из главного салона. Женя осторожно заглянула и беззвучно ахнула: в комнате царил чудовищный погром. Ни одной вещи на своем месте. Стол, кресла, музыкальный центр, телевизор валялись вперемешку на полу, засыпанном осколками и обломками. А посреди этого хаоса катались, сцепившись в яростный клубок, Алекс и Дима… Они дрались молча, сосредоточенно, со смертельной ненавистью.
Женя застыла в дверях, не зная, как ей поступить.
«А Ахмед? — вспомнила она. — Где же Ахмед?» И в эту самую минуту кто-то дотронулся до ее спины. Вскрикнув от ужаса, она обернулась. Нож выпал из ее руки. Рядом с Женей стоял Оливье. Он положил ей руки на плечи и силился что-то сказать, но только нечленораздельно мычал.
— Женя! — вдруг закричал Алекс. — Осторожнее!
Она хотела обернуться, но не успела: кто-то со страшной силой сдавил ей горло. Задыхаясь, Женя пыталась освободиться, царапала ногтями руку, заломившую назад Женину голову. Но ее держали крепко.
— Ну, спасибо, Коростелева, — раздался над ее ухом запыхавшийся Димин голос. — Не забыла ножичек захватить.
Продолжая одной рукой держать ее за шею, Дима заставил Женю присесть вместе с ним и поднял с пола нож. Распрямился и снял руку с ее шеи. Она наконец вздохнула свободно — и тут же почувствовала прямо у горла холодное лезвие ножа.
Дима стоял в дверях, выставив перед собой Женю, как щит. Тонкое острое лезвие касалось кожи на ее шее. Чуть-чуть нажать — и… Женя боялась пошевелиться, боялась дышать и лишь краем глаза видела растерзанного Алекса, застывшего посреди салона.
— Руки! — прокричал Дима.
Алекс медленно поднял вверх обе руки.
— Так, отлично, — продолжил Дима. — Теперь так же медленно подходим к окну… Молодец… Аккуратно берем с пола пистолет и бросаем мне… Стоп! В руки не брать! Ногой осторожно по полу к моим ногам.
Женя не видела, что происходит в каюте, — не могла опустить голову.
— Теперь что? — раздался спокойный голос Алекса.
— Как что? — картинно изумился Дима. — Теперь я буду тебя убивать.
И Женя поняла, что все так и будет. И совсем нет времени, чтобы…
Дима переложил нож из одной руки в другую, наклонился за пистолетом, лежащим у его ног. Тут Женя собралась с силами и ужом вывернулась из Диминых рук. Вдобавок она сумела ударить ногой по пистолету, который сразу отлетел под перевернутое кресло. Алекс прыгнул в направлении кресла, Дима с ревом рванулся туда же. Женя попыталась удержать его, схватив за ногу. Но он отбросил Женю в сторону, как пушинку. Она пролетела пару метров и с размаху ударилась головой о косяк.
Все поплыло перед Жениными глазами, звуки превратились в эхо, а время остановилось. Последнее, что она увидела, — удивительно медленный полет диванной подушки, которая, вращаясь в воздухе, пересекала комнату… Затем подступающую тишину разрезал оглушительный звук выстрела, и мир померк…
Женя открыла глаза. В комнате, где она лежала, царил полумрак. Она попробовала встать, но голова закружилась, и Женя снова откинулась на подушки.
Где-то совсем рядом слышались приглушенные мужские голоса. Женя попыталась повернуться со спины на бок и обнаружила, что лежит под капельницей.
«Где же я? — подумала она. — На больницу не похоже…» Она повернула голову: огромная комната, плотные шторы во все окно, ковер на полу, низкий столик на гнутых ножках, на нем — большая прозрачная ваза. Обстановка никак не походила на больничную палату.
Женя снова окинула взглядом комнату и вдруг заметила внутри вазы какое-то движение. Она присмотрелась и поняла: это не ваза, а небольшой террариум, в котором копошится что-то маленькое и желтое.
«Голден Манделла», — неожиданно всплыли в памяти слова, а вслед за ними и имя сидящей в террариуме лягушки — Мими. Это ведь она ее так назвала. Теперь Женя вспомнила все… Она вновь прислушалась к голосам, звучащим где-то за пределами комнаты, и узнала один. Алекс.
Женя предприняла осторожную попытку подняться, ей удалось сесть.
— Алекс! — негромко позвала она.
Дверь в комнату распахнулась, и Женя увидела Алекса. Его лицо просияло, он закричал:
— Доктор! Она очнулась!
Через минуту на стуле возле ее кровати сидел пожилой мужчина в белом халате и внимательно глядел на пациентку.
— Вот видите, — сказал он Алексу, — я же вам говорил: девушка сильная, крепкая… Я знал, что все будет хорошо.
Он измерил Жене пульс — у него были удивительно мягкие, теплые руки, — проверил давление, заглянул в зрачки, потом спросил:
— Голова кружится?
— Немного, — ответила Женя.
— Ну что же, — повернулся врач к Алексу. — Все даже лучше, чем я вам обещал. Легкое сотрясение мозга и небольшая слабость. Вирусную инфекцию мы погасили, так что теперь — диета, режим, свежий воздух и дальнейшее укрепление организма.
Доктор встал и обратился к Жене:
— Сегодня еще нужно полежать, торопиться не стоит — пусть капельница прокапает до конца. Вы уж проследите, — снова обратился он к Алексу. — А завтра можно встать, даже погулять, погода хорошая. Пойдемте, молодой человек, я вам объясню, как за ней ухаживать. — И невозмутимо повернулся к Жене. — Выздоравливайте!
