— Да пусть попробуют, — процедил Никита. — Я не сапогом деланный…
— Она права, — поддержал Таню Белов. — Heзачем вам в это дело лезть. Просто, Лида, ты пойми, что тебе лучше сейчас остаться тут. Хотя, — он взглянул на Татьяну, — сюда могут приехать. Сегодня ночью я отвезу тебя…
— Я поеду с тобой в Москву, — тихо произнесла Лида. — И это, как ты говоришь, не обсуждается.
— Добрый вечер, — вошла Зинаида. — что тут у вас за шум, а драки нет? — улыбнулась она.
— И мордобой еще будет, — мрачно пообещал Никита. — Значит, как в том году на нас из-за твоего братца навалились, так Белов спасителем был. А как его хотят сделать, то он на хрен не нужен? Я поеду!
— Ты со мной не поедешь, — спокойно заявил Белов. — В Москве Иветов, Чижиков, и у них есть люди. В милицию, конечно, обращаться нельзя, — качнул он головой. — За этим камушком крови пруд и ведерко, — вздохнул он.
— Но тебе одному нельзя, — возразил Вениамин. — Хочешь, я с тобой поеду?
— Он еще и за тебя отвечать будет, — хмыкнул Никита. — Я поеду, а ты хоть вой, — предупреждающе посмотрел он на жену. — И ты мне не запретишь, — взглянул он на Белова. — У меня «нивушка», мотор подделали, сто пятьдесят запросто иду. Поэтому, кто бы что ни говорил, я еду за Беловым. Не пустишь в квартиру, на площадке ночевать буду. Никита Богатырь помнит добро и долги отдает, — кивнул он.
— Тебе, как я понял, надоели жена и ребенок, — спокойно проговорил Сергей. — И мне ты хочешь неприятностей.
— Ты что, — уставился на него Богатырев, — с дуба рухнул?
— А тогда на кой хрен ты создаешь мне проблемы? — зло спросил Сергей. — Я один смогу за себя постоять, а ты — нет, — качнул он головой. — И мне придется тебя охранять. Ты мне только помешаешь, — кивнул он. — И дом без присмотра оставишь. Он, что ли, будет защищать? — посмотрел Белов на Вениамина. Никита, играя желваками, опустил голову. — У нее тоже алмаз, — напомнил Сергей. — К ней тоже придут. Вот о чем думать надо. Я умею воевать, а если и убьют, то это будет моя ошибка, и я не хочу, чтобы со мной погиб и ты. И тогда они выиграют точно, и все, что мы делали, будет зря. Защищай Женьку и Веньку, а я о себе позабочусь. А ты, — посмотрел он на Лиду, — остаешься…
— Это не обсуждается, — перебила его она. — Мы будем вместе или жить, или погибнем. Не забудь про нашего сына. Я не хочу, чтобы он был сиротой. И не хочу воспитывать его без тебя. Я буду с тобой. Кстати, стрелять я умею и немного знаю приемы самообороны.
— Спать, и выезжаем в час, — посмотрел на часы Белов. — Машину поведешь ты, — кивнул он Лиде. — Если что, — сказал Никите Белов, — вызывай участкового. Он мужик вроде нормальный.
— Он без «вроде» нормальный, — недовольно проговорил Никита.
— Ложись спать, — напомнил жене Сергей. — Машину поведешь ты.
— Значит, убили, — качнул головой Прошин. — Вот и допрыгался Алуев, — усмехнулся он. — Но хоть мне долг простил, и то хлеб с маслом. А кто же его грохнул? — Посмотрев на сидевшего напротив тестя, предложил: — Давай помянем, хотя он и не стоит этого.
— Давай за наше здоровье, — усмехнулся Антон Васильевич. — Ты чего это вдруг приехал? — выпив, выдохнул Кедров. — Ты ведь в последнее время у Алуева в шестерках ходил. За что он тебе долг простил?
— А тебе-то какая разница? — выпив, взял огурец Прошин. — Ты что-то, тесть, мутишь, — качнул он головой. — Алуевым интересуешься. С чего бы это?
— Так убили его, — напомнил Кедров. — И тебя, значит, могут. А ты как-никак зять мне, хреновый, но Алка вышла за тебя, значит, я должен тебя вроде как оберегать.
— Кто тебя послал? — зло пробурчал Прошин.
— Э-э, — усмехнулся Антон Васильевич. — Ты, похоже, совсем нюх потерял, зятек. В общем, не буду ходить кругом да около, — вздохнул он. — Ты, понятное дело, по жизни сука. И меня, отца своей жены, дядей зовешь. Ну, это дела, как базарят, семейные. Но ты полез в дело, из-за которого запросто кишки выпустят или в башку пулю влепят. Что ты для Алуева делал?
— Да ничего, — качнул головой Прошин. — И хорош на меня…
— Тебя шлепнут, придурок, — остановил его тесть. — Алуев за каким-то алмазом погнался, вот и словил пулю. Ты следующий.
— Чего? — наливая водки, уставился на него Прошин. — Ты это…
— Водку не проливай, — фыркнул тесть. Прошин поспешно выпрямил бутылку. На столе осталась небольшая лужица водки.
— Ты говоришь, что меня убить могут? — хрипловато спросил зять.
— Запросто, — усмехнулся тесть. — Ты что-то знаешь и что-то делал для Алуева. Поэтому он тебе должок и простил. Поэтому лучше скажи — что, — посоветовал он.
— Кому? — сипло выдавил из себя Прошин.
— Мне, — кивнул тесть. — А я передам твои слова кому надо. Меня как человека, которого уважают, и попросили с тобой почирикать. Так что давай рожай, — хмыкнул он.
— Да в общем-то ничего такого особенного, — помолчав, качнул головой Прошин. — Он за фельдшера нашего интересовался.
— И что ты ему сказал? — спросил Антон Васильевич.
— Да ничего конкретного, — ответил Прошин. — А чего я ему скажу? — вздохнул он. — Работает, приехала откуда-то из Сибири. Ну и жила у Богатыревых. И замуж за Веньку, этого придурка, вышла. Собственно, деваха она клевая, — усмехнулся он.
— Ну гляди, если пургу гонишь, пожалеешь. И я уже не помогу, — качнул головой Кедров.
— А чего мне врать-то? — вздохнул зять.
— Что-то ты хитришь, зятек! — усмехнувшись, тесть встал. — Ну, потом не говори, что не предупреждал.
— Чего-то с зятьком приключилось, — качнул головой Кедров. — Заявился, подарков навез, угощений разных. Что-то, видно, приключилось, и ему снова папа-мент понадобился.
— Да перестань ты, — отмахнулась жена. — Просто, видно, понял, что…
— Нет, Машенька, — усмехнулся участковый. — Точно тебе говорю, что-то приключилось. Видела, как он нас приветствовал? И навез всего. Помнишь, когда он бизнес свой начал, с рыбы, — проговорил Кедров, — а на него…
— Тогда и время было такое, — вздохнула Мария. — Он молоденький был и знал, что и как. Не к бандитам же ему идти было.
— Да, — вздохнул Кедров. — Время было, прямо скажем, лихое. Но помяни мое слово — что-то Мишке понадобилось. Вот увидишь. Если не прав, Восьмого марта все по дому делать я буду.
— Так до Восьмого марта еще дожить надо, — вздохнула Мария и весело рассмеялась. — А я буду в твоей фуражке ходить и пьяных мужиков останавливать, чтоб не дрались. Нет, Антон, ты уж сам порядок наводи. А мне, если я права, просто разрешишь на выходные к Алке в город съездить.
— Годится, — кивнул Кедров.
— Да все путем будет, — приглушенно сообщил в сотовый муж Аллы. — Я, можно сказать, купил тещу, она мне все выложит. Кедров-то с ней обо всем говорит.
Ярославль
— Непонятно, — вздохнул Ахануш. Замолчав, вслушался в голос говорившего. Посмотрел на вошедшего Ночного Дождя. — В Москве убиты…
— Знаю, — кивнул тот. — По телевизору показывали, я и узнал. Они погибли как воины, — усмехнулся он. — Трое не могли справиться с одним в квартире, — тут же довольно зло проговорил он. — И в перестрелке не убили тех, кто остановил их. Видно, забыли, как воевать, — снова усмехнулся он. — Поэтому и погибли. Повелитель очень недоволен, — добавил он.
— А нам что делать? — спросил Ахануш.
— Пока ничего, — ответил Ночной Дождь. — Старайтесь не выходить. Потому что убийство в Москве могут связать и с Ярославлем. Так что пока ничего, — повторил он.
— А как может полиция связать убийство в Москве? — удивился Рахун.
— Вопросы задает только глупый, — спокойно проговорил Ночной Дождь. — Вы мне вот что поясните, — осмотрел он по очереди всех троих. — Одинокий Путник серьезно хочет захватить наши камушки бессмертия?
— Да, — кратко ответил Ахануш. — Он предлагал и нам…
— Почему вы сразу не убили его? — перебил Ночной Дождь.
— Мы сообщили повелителю, — спокойно ответил Ахануш. — И он запретил нам карать предателя. Странно, что ты не знаешь об этом.
— Теперь знаю, — улыбнулся Ночной Дождь. — Но и вы должны знать, что предательство нельзя прощать. А кара предателю — смерть. Вот именно это мы и сделаем. Как и когда, скажу позже. А сейчас никуда не выходите, — напомнил он. — С хозяином жилища каковы условия?
— Квартиру нам предоставил Одинокий Путник, — ответил Ахануш.
— Значит, все по-старому, — довольно пробормотал Ночной Дождь. — Надеюсь, вы меня поняли и будете делать, как сказал я.
— Что по Алуеву? — спросил в сотовый Пончиков.
— Ничего, — прозвучал ответ. — Нет ни подозреваемых, ни причины, по которой его могли убить. Просто у меня была мысль, что это женушка заказала Алуева. Но Людмилу проверили и…
— А ты идиот, Косин, — усмехнулся Пончиков. — Подумать на Людку! Ты действительно чокнутый, Косин. Надо проверить по партнерам фирмы.
