– Братва, только не это! – рухнул на колени Васек.
Но Вертлюг уже подписал приговор своим веским словом. Поэтому наемника никто и слушать не стал.
Четыре бойца схватили Васька под руки и потащили в умывальник. Он попытался вырваться, поэтому его швырнули на пол и принялись избивать ногами. Били, пока он не затих.
У Ролана не было никакого желания самолично делать из Васька Василису. Он даже в умывальник заходить не стал. Пусть озабоченные сами с ним разбираются... Разобрались...
В умывальник Ролан зашел под утро. Васек был еще там. Забился в угол под раковину. Распухшая рожа в крови, глаза как у затравленного крысенка. Опомоен, опоганен. Но живой... И будет жить. В петушином углу. Такая жизнь хуже смерти... Но весь ужас в том, что Ваську нечего уже терять. Сейчас он раздавлен. А со временем оклемается. И решит отомстить Ролану. Для этого ему достаточно будет просто прыгнуть на него, а если еще поцелуем петушиным наградит... Тогда Ролан автоматически перейдет в разряд законтаченных. Братва отвернется от него. А, возможно, его и самого затащат в умывальник оголодавшие зэки...
– Ну, и как дальше жить будем? – зловеще сощурился Ролан.
Васек ничего не сказал. Лишь еще сильней сжался в комок.
– Не будешь ты жить...
Ролан медленно вытащил из-за голенища остро заточенный прут...
Как говорили древние, мертвый враг пахнет лучше, чем живой...
Ментовской спецназ разбушевался не на шутку. Досталось всем, и блатным, и мужикам. Ролана жестоко избили и бросили в штрафной изолятор. Там, в переполненной камере, он провел целый месяц.
В битве за воровскую власть он убил троих человек. Но ни по одному факту его вину доказать не удалось. И все же он получил довесок в три года.
Снова этап. Опять «пятьсот веселый» поезд, на котором он отправился в студеную Сибирь на зону строгого режима. Тюрьмы, пересылки... Только через два месяца он прибыл на место.
Приемка этапа, карантин, распределение по камерам...
Его бросили в хату, где масть держали воры. Ролан это понял, едва переступил порог камеры. Блатной угол, характерного вида татуированные личности за столом – в стирки шпилятся. Дым коромыслом, все дела...
Ролан неспешно вытер ноги об мокрую тряпку возле порога. С чувством собственного достоинства поздоровался. Он знал, что братва примет его как своего. И не ошибся...
Народные приметы бывают хорошими и плохими. Одна из плохих гласила, что если вчера было хорошо, то сегодня будет плохо. Увы, так оно и было. Вчера Венере было хорошо. На работе начали с вина, дома закончили водкой. Шлифовали, лакировали, все такое.
Весело, в общем, было. Вчера. А сегодня... Венера с трудом разлепила глаза. За окнами уже светло. А она все еще в постели. А ведь на работу пора уже. Начальник будет выговаривать за опоздание... Стоп! А ведь начальник должен быть где-то здесь... Венера повернула голову. И точно, под одеялом в одной с ней кровати дрыхнет мужик. На тумбочке початая бутылка водки. С открытым горлышком. Форменное безобразие. Водка, поди, уже выдохлась...
– Антоль Брсыч!..
Начальника звали Анатолием Борисовичем. Но у Венеры язык прилип к пересохшему небу, поэтому она не смогла произнести внятно его имя-отчество. Да это и неважно.
– А-а, что?.. – встрепенулся он.
Сел на постели, удивленно посмотрел на Венеру. Волосы растрепаны, под глазами темные круги.
Симпатичный, надо сказать, мужик. Тридцать лет всего. Молодой еще. Для Венеры молодой... Она сама вчера соблазнила его. Сама в койку к себе затащила. Да он не очень-то и упирался. Правда, толку от него было мало. Смелости водка ему прибавила, но в остальном... Есть же закон сохранения энергии. Если в одном месте прибыло, то в другом убыло. Беда в том, что в том самом интересном месте и убыло... Впрочем, Венера и не думала упрекать его в мужской слабости. Во всяком случае, сейчас. Не до того ей было. Трубы горят, голова чугунная. О мужиках даже думать не хочется...
– Что-что? На работу пора! – гораздо более внятно сказала она.
– Да это ладно... – досадливо поморщился начальник. – Что я жене скажу?
– А вам что, плохо было? – раздраженно спросила Венера.
Ее раздражали женатые мужчины. И все потому, что сама не замужем... Как-то не сложилось после Ролана. А ведь столько времени прошло. Двенадцать лет, с ума сойти! Для женщины это целая вечность. Ей уже тридцать четыре года. Совсем старуха. Ни мужа, ни детей... Может, это кара божья за то, что Ролану изменила. Ведь он тогда из-за нее, считай, с цепи сорвался...
– Не знаю, как мне было... Ладно, Игорю позвоню, пусть скажет, что у него заночевал...
– Это уже не мои проблемы... А можно мне сегодня на работу не идти?
– Да не иди, чего уж там...
Четырнадцать лет она работает в горгазе. Была кассиром, доросла до главного бухгалтера. Не самый блестящий карьерный рост. Но ее устраивает. Зарплата неплохая... Да и начальник ничего себе мужчинка. Это сейчас он как то разбитое корыто, но ничего, придет в норму и снова засияет, как медный пятак...
– Савельевой позвони, скажи, пусть за тебя поработает... Или лучше я сам...
– Да нет, уж лучше я...
Савельева девушка молодая, смазливая. И быстрая. Чувствуется, что в начальницы метит... Вчера к Анатолию Борисовичу ластилась. Знает, сучка, чем его взять. А он не дурак... Но и Венера не дура. Всех к себе пригласила, а Савельеву нет. А то бы еще, чего доброго, эта сучка в ее же постели и оказалась, с ее же начальником... Но нет, пока что полет проходит нормально. В правильном, так сказать, направлении...
– Эх, Венера, Венера, что-то не так мы с тобой сделали...
Жаль, что начальник так думает. Считает, что не должен был ложиться с ней в постель... А пить меньше надо...
Анатолий Борисович одевался, стараясь не смотреть Венере в глаза. И ушел, не попрощавшись. Вроде бы Оксфорд не оканчивал, а ведет себя как английский джентльмен. Только вот благородство здесь вовсе ни при чем. Ушел не прощаясь, потому что стыдно... Вспомнить стыдно, что вчера было. Как будто Венера помойка какая-то, в которую можно влезть с большой голодухи...
Ей стало обидно. И она подошла к зеркалу. Глянула на себя... Да, ничего хорошего. Лицо с перепоя опухшее. Да и от времени обрюзгло. Второй подбородок угадывается. И кожа нехорошо потемнела. С фигурой тоже проблемы. Талия куда-то исчезла, на бедрах целлюлитные отложения, грудь отвисла...
Надо бы в косметологический салон на прием записаться. Да спортом бы заняться. И жрать поменьше... Да, наверное, так и нужно сделать... Но не сейчас... Венера отправилась на кухню, а там остатки вчерашнего пиршества. Не разогревая, одну за другой слопала несколько котлет, уплотнила их салатом... Заглянула в холодильник. Пива нет. А хотелось бы... Но есть водка. Нельзя опохмеляться, иначе сопьешься. Но, как известно, на всякое «нельзя» есть свое «можно». Венера наполнила до краев стограммовый стакан. Залпом выпила. А что? На работу-то идти вовсе не обязательно. Начальник прикроет...
Настроение поднялось. И даже спать расхотелось... Но поспать все же не мешает. Венера отправилась в спальню, бухнулась на постель.
Она уже проваливалась в сон, когда в дверь позвонили. И кого там черт принес?
Венера набросила халат, подошла к двери, глянула в «глазок». Аврора, мать ее ети...
– А-а, привет, сестренка!.. Какого черта?
– Хорошо же ты сестру встречаешь! – усмехнулась Аврора.
Ей всего двадцать восемь. Но выглядит на двадцать. Следит за собой девчонка. Тщательно следит. Красивая, стильная – аж дух иной раз захватывает. От зависти... Шубка на ней такая, что жена президента Буша обзавидовалась бы. Сапожки, сумочка – штуки на три-четыре баксов этот гарнитур тянет...
Что уж говорить, завидовала Венера младшей сестре. У той жизнь сложилась, а у нее бардак во всех отношениях.
– Да ладно, не напрягайся. Нормально все... Проходи, раз уж пришла...
Прежде чем переступить порог, Аврора глянула себе под ноги. Уж не в дерьмо ли она боится наступить?.. В общем-то да, квартира давно нуждается в генеральной уборке. Но что-то руки не доходят. Все завтра-завтра...
– Как дела? Как муж?
– Хорошо все, – кивнула Аврора.
Заглянула в гостиную, в спальню, на кухню. Везде нос сунула. Ревизорша хренова...
– А у тебя, вижу, не все хорошо...
– Гадюшник, да? – горько усмехнулась Венера.
– Близко к тому...
– Так, сейчас спросишь, как я до такой жизни докатилась?
– Да хотелось бы спросить... Венера, нельзя так. Ты же взрослый человек, а плывешь, как... в общем, по течению...
– А ты не стесняйся, так и говори. Плывешь ты, сестрица, как дерьмо по течению... Тебе-то хорошо говорить. Ты у нас состоялась. Ты у нас как сыр в масле... А я непутевая. Мужа у меня нет. За собой не слежу. Мужиков к себе вожу. Водку пью... Кстати, может, по рюмашке, а?
– По утрам, знаешь, кто пьет?
– Аристократы. И дегенераты.... Я дегенератка, да?
– Мужа у тебя нет, – с высоты своего положения усмехнулась Аврора. – А кому ты нужна, если за собой не следишь. Только кобели и таскаются...
