— В чем дело? — спросила я настороженно.
— Кровь, — подумав немного, ответил он. — Вот здесь, на ковре.
Я тоже наклонилась, но, если честно, ничего не заметила, ближе подойти не рискнула, заподозрив Антона в хитрости. Подумала и на всякий случай отошла на пару шагов в сторону.
— Похоже, хозяин дачки дождался не того, кого хотел. А может, гостья повела себя неласково? — Вопрос адресовался мне.
— Вот что, — хмуро ответила я, — давай здесь все осмотрим как следует.
— И что найдем?
Но я уже покинула комнату и вот тут услышала голос Михея.
— Эй, — заорал он из чулана, — я его нашел. Мы переглянулись и заспешили к нашему пленнику.
— Кого ты нашел? — спросила я.
— Открой дверь и увидишь, — съязвил он.
— Еще чего…
— Значит, не увидишь, — равнодушно закончил он.
— Открой, — попросила я Антона и добавила громче:
— А если этот придурок с нами шутки шутит, пристрели его.
Я вошла в чулан. Первое, что бросилось в глаза, — большой ларь, стоявший у противоположной стены. Он был открыт. Ларь этот достался Сереге по наследству от прежних хозяев дома, выбросить его он не захотел и определил в чулан. Насколько мне известно, ларь всегда был пуст, но Михей, стоя рядом с ним, морщился и отводил взгляд, оттого я сделала несколько шагов и заглянула в ларь. На дне ларя, скрючившись, лежал человек. Зрелище было малоприятное, потому что пролежал он здесь несколько дней. Голова покрыта кровавой коркой, так что не сразу сообразишь, где лицо, а где затылок, который, кстати, тоже выглядел препаршиво. Если я ничего не путаю, парень получил пулю в голову, но не это меня сейчас заботило: на убитом была рубашка с короткими рукавами, и в глаза сразу же бросилась татуировка на правой руке.
Я судорожно вздохнула и пробормотала:
— Это Таболин.
— Точно, — вздохнул в унисон мне Михей.
К пуговице Серегиной рубашки был прикреплен листок бумаги, печатными буквами на нем значилось: «Конец игры».
— Сволочь! — взвыла я и пнула ногой ларь, делать этого не стоило, оживить Таболина таким образом невозможно, а злость дурной советчик.
Антон наблюдал за всем этим, привалясь к дверному косяку. Закусив губу, я торопливо покинула чулан, подхватила его за локоть и заперла дверь.
— Все, — сказала тихо. — Уезжаем.
— Ты хотела здесь все осмотреть, — напомнил он.
— Без надобности. Таболина убил Щербатый, и осматривать здесь совершенно нечего. Сматываемся, Гришка может появиться в любую минуту.
Я заторопилась к выходу, Антон плелся за мной. Мы вышли за ворота.
— Возвращайся к себе, — сказала я.
— А как же твоя сестра?
— Уезжай. Прямо сейчас.
Мы стояли возле джипа. Антон усмехнулся, явно намереваясь что-то сказать, взглянул на дом, а я, продемонстрировав пистолет, забрала у него оружие и швырнула в кабину.
— Где мои деньги? — спросила я тихо.
— Что? — удивился он.
— Деньги. Три тысячи баксов, — повторила я терпеливо. — Извини, но они очень мне нужны.
— Вот оно что… конечно. Деньги в моем бумажнике.
— Достань его и постарайся не делать резких движений.
— Сестра тебя больше не интересует? — спросил он насмешливо. Затем достал бумажник и протянул его мне.
— Открой, — приказала я. Он выполнил мою просьбу, баксы в самом деле лежали там. — Вынь их и положи на сиденье. — Он так и сделал. — А теперь отправляйся к калитке. И послушай моего совета: забудь эту историю.
— А что будешь делать ты?
— Спасать свою шкуру, — честно ответила я, сунула деньги в карман и устроилась на водительском месте, повернула ключ, но машина не желала заводиться. Антон, привалясь к забору, наблюдал за моими напрасными хлопотами.
. — Это свечи, — сказал он равнодушно.
— Какие свечи? — рявкнула я. Он вытянул руку и разжал ладонь.
— Вот эти.
— Черт бы тебя побрал. Сделай так, чтобы эта дурацкая машина завелась.
— Пожалуйста, — пожал он плечами. Я оставалась в кабине, но дверь распахнула. — Подними капот, — спокойно сказал Антон. Это его спокойствие меня и обмануло, хотя должно было насторожить. Я-то решила, парень рад, что наконец-то вернется домой. Капот был поднят, и теперь Антона я не видела.
— Ты скоро? — крикнула я.
— Имей терпение, — ответил он, а в следующее мгновение предстал моим очам уже возле двери, резко дернул меня за локоть, я вывалилась из кабины, а Антон оказался сверху. Он ухмылялся, но глаза его смотрели зло.
— Что теперь? — спросил он тихо.
— Теперь сматываемся, и побыстрее, — ответила я. — Если, конечно, не хочешь, чтоб нас здесь пристрелили.
Он поднялся и помог встать мне.
— Мне просто нужны мои деньги, — сказала я.
— Я так и понял, — кивнул Антон, зашвырнул мой пистолет в кусты, а свой сунул в карман куртки и указал на джип:
— Садись.
Я покорно перебралась на место пассажира, машина завелась сразу, а я поморщилась, злясь на себя, что сваляла такого дурака. Это все нервы…
Мы на приличной скорости направились в сторону шоссе.
— В городе нам лучше не появляться, — напомнила я.
— Там моя машина.
— Хорошо. Мне лучше не появляться.
По шоссе мы проехали не больше двух километров, Антон свернул на первую же проселочную дорогу и углубился в лес. Сначала я решила, что он просто хочет объехать город, но мои иллюзии приказали долго жить.
— Ты можешь высадить меня здесь, — сказала я.
— Непременно, — ответил Антон, лихо развернулся и остановил машину возле поваленной березы. Сгреб меня за шиворот и покинул кабину. Трава была еще влажной от росы.
— Чего ты хочешь? — вздохнула я. — Денег? Они в кармане. Мне нужны эти деньги, чтобы смыться из города. Именно поэтому я…
Антон легонько двинул мне по физиономии и заявил:
— Это я для того, чтобы сразу стало ясно — церемониться с тобой я не собираюсь.
— Деньги в кармане…
— К черту деньги. Я хочу, чтобы ты сказала мне правду.
Я засмеялась и покачала головой:
— Дурак… — Он отвесил мне пощечину, а я повторила:
— Дурак… Сматывайся.
— Только после того, как ты меня просветишь.
— Тебе никто никогда не говорил, как вредно много знать?
— Я мало кого слушаю. Итак?
— Итак, — передразнила я.
— Никакой сестры, конечно, нет?
— Конечно.
— Рыжая стерва — это ты?
— Был бы умнее, давно бы догадался.
— Критику принимаю. Ты искала Таболина. Так?
— Точно.
— Он твой любовник.
— Разумеется. Был.
— А деньги, о которых болтал светлоглазый Макс, вы свистнули у Щербатого?
— В самую точку, мистер. Четыреста семьдесят штук зеленых. Неплохо, да?
— Откуда эти деньги?
— Понятия не имею. Знала только, что они периодически появляются в сейфе Щербатого. Раз в месяц.
— И что?
— Ничего. Вскрывать сейфы я не умею. Зато смогла узнать код. Как, не спрашивай. Однако вскрыть сейф — это полдела, нужно еще деньги из дома вынести.
— Поэтому вам понадобился Таболин?
— Ага, — хмыкнула я, игнорируя местоимение «вам».
— Ты его соблазнила…
— О господи, он из тех, кого соблазнять без надобности…
— Он выполнил для вас черную работу и…
— Не так, — покачала я головой. — Без Таболина дело не склеивалось, и я с ним подружилась. Ты знаешь, что он за тип, доверять ему станет только чокнутый.
— И ты заодно подружилась с Витькой?
— Разумеется. Таболин был нужен нам до определенного момента. Убивать его мы не собирались. Мы вообще хотели обтяпать все по-тихому. Забрать деньги и смыться.
— Это был твой план или Виктора? — Какая разница?
— Сдается мне, Витька вряд ли увидел бы деньги. Он бы помог тебе избавиться от Таболина, а дальше… дальше ты скорее всего продолжила бы путешествие в одиночестве. Я угадал? — Какая разница, раз Витька погиб гораздо раньше? За несколько дней до того, как Таболин свистнул деньги, — поморщилась я.
— Кто его убил?
— Щербатов, конечно. У него нюх просто собачий. Мне ничего не оставалось, как попытаться провернуть задуманное в одиночку. То есть с Таболиным, конечно. Он должен был ждать меня на даче. Мы выбрали это место еще с Витькой.
— Чтобы здесь Таболина и оставить? — продолжил Антон, но я не стала обращать на это внимания.
— Я приехала, но Таболина не застала. Только записка: «Прощай, детка».
— Представляю, как это тебя взбесило.
— Правильно представляешь. Я пыталась отыскать этого сукина сына. Но Щербатый нашел его раньше. Деньги у него. Мы зря теряем время.
— Что думаешь делать дальше? — помедлив, спросил Антон.
— Уеду. Три тысячи — это немного, но попробую где-нибудь устроиться. — Антон усмехнулся, а я лучезарно улыбнулась в ответ:
— Если ты, конечно, оставишь мне эти деньги.
— Веселенькая история, — заметил он, и я с ним согласилась. — Откуда, по-твоему, взялся светлоглазый?
— Понятия не имею. Сначала я была уверена, это кто-то из людей Щербатова. Мансуров сказал «шофер», эту обязанность часто выполняли охранники. — При этих словах я почувствовала странное беспокойство; что-то уловив в моем лице, Антон спросил:
