– Есть присматривать.
Укрытые от посторонних взглядов колышущимися ветвями, густо поросшие травой, руины старого дворянского дома безмолвствовали. Безразличные ко всему в этом мире и абсолютно никому в нем не нужные. С каждым годом, с каждым истекшим десятилетием, они все глубже уходили в землю. Туда, куда давно ушли их безымянные строители и обитатели. Но пока еще были здесь, как чей-то след, оставшийся на песке.
* * *
И все же, забравшись в самую середину, опустившись среди замшелых камней на ковер из опавших листьев и закрыв глаза, казалось, еще можно было что-то уловить. Какие-то неясные звуки, какие-то трепетные тени еще были здесь. Словно руины еще жили своей, прошлой жизнью. Словно тут каким-то непостижимым образом уцелели отголоски той далекой эпохи, когда они не были руинами. Стоило только представить себя ребенком, прижимающим морскую раковину к уху, чтобы услышать шум прибоя, как что-то оживало среди замшелых разхвалин. Что именно? Хороший вопрос. Возможно, эти были обрывки фраз, которыми перебрасывались кухарки, колдующие над кастрюлями в кухне. Ржание взмыленного скакуна, запах сигары, плывущий с веранды, где барин, в костюме для верховой езды, сидя в кресле, развернул газету, примслушиваясь к перебору фортепиано из гостиной.
* * *
– …И никаких налогов не заплатят… – одетый в штатское милицейский майор отточеным десятилетиями движением стряхнул последние капли и ловко застегнул ширинку. – Ух и хорошо… – майор покосился на Украинского. Они стояли плечом к плечу и были заняты одним делом.
– И не подкопаемся тогда никак. Деньги пойдут через оффшоры, хрен его знает где, и вылезут, к примеру, на Кипре. Или в швейцарском банке на кодированном счету. Если сейчас за жопу не возьмем, потом – пиши пропало. – Майор безнадежно махнул рукой, – выскользнет, сволочь.
Полковник Украинский в респектабельном двубортном костюме преуспевающего бизнесмена одернул брюки и согласно кивнул.
– Брать Ледового нужно сегодня. При передаче взятки, – Украинский сверился с часами, – минут через десять Ледовой должен объявиться. Его заместитель по безопасности Правилов давно там, – Украинский показал в направлении деревянных стен «Дубового Гая», наполовину укрытых листвой.
– Это который бывший военный?
– Точно. Он у Ледового «секьюрити» командует. Опасный, как тарантул.
– Тарантул не тарантул, а с шестнадцати ноль-ноль в ресторане торчит. Мне ребята доложили. Уже, наверное, корни пустил.
– Слушай, – Украинский покосился на замшелые камни, над которыми они стояли. Кое-где из травы виднелись остатки старинной кладки, – а это что за развалины?
– Эти? – майор уже двинул по гравийной насыпи к дороге. – А шут его знает.
Украинский нагнал майора, и они уселись на заднее сидение черной служебной «Волги», поджидавшей их на обочине.
– Давай к ресторану, Гена. Станешь там с краю, чтобы в глаза не бросаться.
* * *
Информация о сделке с камнями, запланированной Виктором Ледовым, стала известна УБЭП стараниями Милы Клариковой. А точнее, Артема Павловича Поришайло, использовавшего Милу Сергеевну в качестве симпатичного почтового голубя, время от времени отправляемого Сергею Михайловичу. Мила Сергеевна выложила полковнику всю подноготную алмазной операции Ледового, время и место передачи денег. Она же дала адрес магазина на Борщаговке, служившего перевалочной базой для контрабандной водки из Венгрии. И лишь вмешательство покойного Адольфа, неожиданное, как десятибалльное землетрясение в сейсмоустойчивой зоне, оставило оперативников с носом.
Тут следует сказать, что сам Артем Павлович, автор и вдохновитель атаки на Ледового, выходить на сцену не спешил. Не улыбалось ему появляться там в дуэте с Сергеем Украинским. Рано еще было. «Тише едешь – ширеморда», – любил говаривать Артем Павлович еще с райкомовской поры, и был полностью прав. Можно сказать, на деле доказал правоту излюбленного изречения, превратившегося в жизненное кредо. За последние десять лет Артем Павлович вскарабкался на такую высоту, с которой видны, а главное – доступны, счета в швейцарских банках, виллы на Канарских островах, особняки в цивилизованных странах и прочие прелести, которые большинству сограждан у подножия пирамиды не явятся даже во сне. Родись Артем Поришайло каким-нибудь средневековым графом, герцогом или хотя бы бароном, он мог бы с полным правом выковать свое «тише едешь – шире морда» в металле и носить на рыцарском щите в качестве фамильного девиза. Но, поскольку в рыцари его посвятить было некому, жил он в чуждом романтике двадцатом веке, ничего подобного ему и в голову не приходило.
Было и еще одно правило, неукоснительно соблюдаемое Поришайло. Приняв решение, он добивался его выполнения с упорством египтян, строивших великие пирамиды. Поэтому, сколько бы усилий не прилагал Виктор Ледовой, пытаясь выкарабкаться из пропасти, все шире разверзавшейся под ногами, Артем Павлович тратил вдвое больше, чтобы загнать его обратно. Пока что чужими руками. Просто не пришло еще, по мнению Поришайло, время услышать от Виктора Ивановича сакраментальное «И Ты, Брут?..»
Еще при горбачевской перестройке Артему Павловичу случилось побывать в Испании, в составе советской делегации. Поришайло с группой ответственных товарищей сходил в Барселоне на корриду. Кровавое зрелище захватило Поришайло, потрясло до глубины души. Еще бы! Каков накал страстей, куда там футболу! Эмоции не те. А развязка?! И сравнивать нечего. Вот если бы каждому второму игроку проигравшей команды сразу после матча голову рубить, прямо на стадионе, – то-то бы забегали. «За каждыми воротамипо плахе и процесс пошел!»
В финальной схватке с Ледовым Артем Павлович хотел появиться из-за кулис под занавес. Выйти в костюме матадора и вогнать другу Вите фатальную рапиру промеж широких лопаток, «по самую, гм, рукоятку». Пока же Ледовой скакал по арене, полный сил и разъяренный торчащими во все стороны бандерильями, Поришайло предпочитал, чтобы за него работали «шестерки». Если кого и подцепит на рога – не беда. Даже забавно поглядеть.
* * *
Ровно в шесть часов вечера 740-я «БМВ» цвета мокрого асфальта, за которой джип охраны болтался, как жестянка за кошкой, завернула на гостевую стоянку «Дубового Гая». Миновав стоянку, водитель въехала на площадку для служебных машин и заглушил мотор. Захлопали дверцы. Виктор Ледовой покинул автомобиль и, окруженный охранниками, вошел в «Дубовый Гай» с черного хода. Водители лимузина и джипа остались скучать снаружи. Немного потоптавшись на месте, оба закурили и принялись лениво прохаживаться вокруг своих иномарок.
Олег Правилов, с парой горилл поджидавший шефа на ступеньках у главных дверей, бегом ринулся обратно, надеясь встретить Ледового уже в центральном зале.
– Ох и рожи! – покачал головой одетый в гражданское майор. Они с Украинским наблюдали за прибытием авторитета из дальнего угла гостевой площадки, где стояла служебная «Волга». – На любого браслеты надевай и смело паяй по десятке – не промахнешься!
– Так и будет. – Убежденно сказал Украинский, отвернувшись от рации, зажатой в правой руке. Все были готовы. Милицейский спецназ поджидал неподалеку, пока за пределами видимости. Несколько оперативников находились непосредственно в зале ресторана.
Буквально через пару минут на площадку въехал новенький серый «Москвич» 2141, – олицетворение последних достижений московского АЗЛК. Крупный мужчина средних лет вылез из машины, захлопнул дверцу, дернул на всякий случай ручку и неторопливо поднялся по ступенькам.
– Директор фабрики прибыл, – майор нетерпеливо постучал по подлокотнику. – Компания в сборе, Сергей Михайлович. Когда будем брать?
– Нехай пожрут и попьют вволю. – Внешне Украинский был абсолютно спокоен, хотя внутри бушевали шквалы и ураганы. – Разговор о деле у них за кофе пойдет. Под десерт, так сказать. Значит часика через полтора. Тогда и повяжем всю кодлу, к чертовой матери.
Украинский снова поднес рацию ко рту, вызывая своих оперативников:
– Смотреть в оба, – он поморщился от сухого треска статических разрядов из динамика и добавил раздосадовано: – что за дерьмовая техника, а?!
* * *
Когда к «Дубовому гаю» подкатил белый «Линкольн» Армейца, в лесу сделалось совсем темно, хоть один глаз выколи, хоть сразу оба. Правда сама стоянка неплохо освещалась натыканными по углам фонарями, да и высокие, стрельчатые окна главного здания добавляли света, так что издали весь этот электрический оазис напоминал внушительных размеров теплоход, плывущий по океану через сплошной мрак.
Армеец запарковал «Линкольн» за три машины от «девяток» Олега Правилова, но не обратил на них ровно никакого внимания. О «БМВ» Ледового и говорить нечего – она и вовсе потерялось в темени хозяйственного двора. Даже стражей правопорядка, все плотнее сжимавших кольцо окружения вокруг «Дубового гая», никто из пассажиров «Линкольна» не заметил. Приятели были заняты спором, возникшим между Атасовым и Протасовым. Спор разгорелся, когда они проезжали Сырец, и не затихал почти до дверей ресторана.
