– Шуты гороховые.
– Шуты не шуты, а платить им нужно много.
– Зарплату можно урезать.
– Что тогда будет?
– Они тебя зарежут. А меня поделят.
– На части?
– Надеюсь, нет. Тюлень ко мне клинья подбивал. Да и Филат. Я их лесом посылала, и они шли. Но сейчас Паши нет, а эти подонки только его слушались.
– Я есть.
– Флаг тебе в руки. Или лучше пистолет?
– Пистолет.
– А сможешь?
– Если мы с тобой одна сатана. – Жилкин усмехнулся.
Он чувствовал в себе силы справиться с любой ситуацией. Зря гороховые шуты думают, что его не нужно бояться.
– Да, мы одна сатана, – сказала Алла.
– Ничего, что я твоего брата убил?
– А у тебя был другой выход?
– Нет.
– У Паши был. Но он и слушать меня не стал. Я прощу тебе его.
– И Костю?
– И Костю прощу. Если ты пристрелишь свою зазнобу.
– Дашу?
– Если хочешь, я сделаю это сама.
– Сможешь?
– А чем я хуже тебя?
– Может, сначала решим с этими? – Жилкин ткнул пальцем в окно.
Алла кивнула. Она готова была помогать ему во всем. Да, они те самые муж и жена, которые одна сатана. Михаила это ничуть не пугало.
Сколько зайцу ни бежать, но если за ним гонится настоящий волк, то шансов у него нет. Бойлер с ходу перепрыгнул через забор, ограждающий поселок, грудью проломил хлесткие кусты. Но Семен все-таки нагнал его, ударил ногой под голень, сбил на землю, навалился, заломил, защелкнул наручники и достал пистолет.
– Ты не бойся, я тебя не больно застрелю! – Пирожников взвел курок и приставил ствол к затылку пленника.
– Как застрелишь?! – запаниковал парень.
– Так ты же Бойлер. Даже не пытайся отрицать. Филек тебя сдал.
– Какой Филек?
– Не знаешь такого?
– Не знаю!
– Ну и не надо. Мне и так известно, что ты в майора Архарова стрелял.
– В какого майора Архарова?
– Ты в мента стрелял, Бойлер. А у нас свой кодекс чести. Ты этого, может, и не знал, но я тебе объясню. Если ты стрелял в мента, то должен умереть.
– Я не стрелял! – взвизгнул парень.
– Стрелял! Я тебя за это задержал. Но ты пацан прыткий, сейчас вскочишь и побежишь. Ну что, начнем?
– Зачем?
– Это называется попытка к бегству. А вдруг у тебя получится? – Пирожников поднялся, отпустил Бойлера, а вот наручники с него снимать не стал.
– Ну и чего лежишь, как невеста перед женихом. Вставай. Пора тебе в последний путь!
Бойлер лежал на земле и дрожал как осиновый лист. Вроде жарко в лесу, а он трясся, будто в лютый холод.
– Да никто не собирался Архарова убивать! Просто напугать хотели!
– Кто хотел?
– Крендель.
– Что за Крендель?
– Он у нас все решает.
– Зачем ему Архарова пугать?
– Да не ему!
– А кому?
– Кореш у него здесь, в Белоковске есть. Он позвонил, попросил.
– Что за кореш? Как зовут?
– Тюлень вроде.
Пирожников схватил Бойлера за шкирку, оторвал от земли и повел обратно.
Не выдержал Филек прессинга, поплыл. Сначала друга своего сдал, а потом и самого себя. Да и куда ему было деваться, после того как в доме обнаружились вещи покойного Батрухина? Еще и Лазарь действовал ему на нервы.
– Да не собирался я убивать Батрухина! Отпустить хотел, а он как вцепится мне в ухо! Вот меня и перемкнуло! А когда очнулся, смотрю, труп!
Архаров собирался и дальше ковать железо, но появился Пирожников с Бойлером на поводке. Глаза у Семена искрят, ноздри раздуваются.
– Я так понял, ты меня порадовать хочешь? – Архаров улыбнулся.
– Да легко! Раскололся Бойлер. Это он в тебя, Егор Васильевич, стрелял. Говорит, что не собирался убивать.
– Не собирался! – подтвердил тот и до хруста в шейных позвонках мотнул головой.
– Через Кренделя заказ прошел.
– И до него доберемся.
– А Кренделя Тюлень попросил. И на тебя, Егор Васильевич, заказ сделал, и на Яркина.
– С Тюленем поговорить несложно.
Но с этим возникли проблемы. Сегодня утром братка выпустили из-под стражи.
Впрочем, Архаров знал, где его искать.
Спусковой крючок приводит в действие ударный механизм, боек пробивает капсюль патрона, пороховые газы выталкивают пулю из ствола. Все очень просто. Главное, не робеть.
Михаил настраивался на подвиг, и это у него получилось. Он уговорил себя, в правой руке нет слабости. Все будет сделано как надо.
Жилкин оказался прав. После шашлыков братва отправилась в сауну. Проституток они еще не заказали, но все к этому шло.
– Еще не поздно остановиться, – предостерегающе глянув на него, сказала Алла.
– Ты хочешь?
– Я же знаю, зачем это нужно.
Они все для себя решили, останавливаться уже поздно.
Алла взялась за ручку двери.
– Ну, с богом!
– А может, с чертом? – Жилкин усмехнулся.
– А кто нам поможет, тот и бог!
– А если не поможет?
– Пошел!
Алла открыла дверь, Жилкин переступил порог и оказался в предбаннике. Здесь никого не было, но из трапезной доносились голоса.
Он левой рукой распахнул дверь, ворвался в помещение и направил пистолет на Поршня. Тот в ужасе хватанул ртом воздух, но сказать ничего не успел. Жилкин с ходу выстрелил в него, перевел пистолет на Тюленя и опять нажал на спуск.
Но еще оставался Филат. Он открыл дверь из моечной, глянул на Жилкина и рванул назад. Михаил выстрелил, но не попал. Филат заскочил в парную и заперся изнутри.
Жилкин попробовал открыть дверь – бесполезно.
В моечную зашла Алла.
– Там голые мужики валяются. Ты не знаешь, откуда они взялись? – с циничной насмешкой спросила она.
– Пьяные.
– А там кто? – Алла кивком показала на дверь в парилку.
– Пока еще трезвый!
– Парится?
– Типа того.
– Может, поддать ему парку?
Михаил коварно усмехнулся. Дрова в печь закладывались извне. Жар в парилке можно было сделать невыносимым.
Архаров решил брать дом Жилкина штурмом, и у него были для этого основания. Гороховские телохранители вооружены и напрочь отморожены. С ними только так.
В доме никого не было, но из трубы бани валил дым – судя по запаху, от березовых дров.
Там Архаров увидел чету Жилкиных. Муж и жена торопливо упаковывали в пленку трупы Порошина и Тюленева.
Михаил Витальевич так был увлечен, что не услышал, как подкралась к нему опасность. Наконец-то он увидел Архарова и схватился за пистолет.
Майор мог бы и сам справиться с ним, но его опередил спецназовец, который ворвался в трапезную, толкнув Егора плечом.
Не успел он ткнуть Жилкина носом в пол, как на сцену вышел очередной персонаж. Вернее, вывалился. Из парилки. В бессознательном состоянии.
Знакомая беседка, прежняя собеседница. Только на этот раз у Аллы Жилкиной несколько иной статус. Она уже не столько свидетель, сколько подозреваемая. Но у нее есть возможность поправить свое положение. Хорошо, если она это понимает.
– Алла Ивановна, я мог бы вас задержать, но что-то мне подсказывает, что вы ни в чем не виноваты.
Жилкина уже увезли в управление. Примут, оформят, а там и майор Архаров подъедет.
– А в чем я могу быть виновата?
– Ваш муж совершил преступление, а вы помогали ему скрыть следы.
– Да, но я собиралась позвонить в полицию. Просто боялась. Ведь Миша мог меня убить.
– Вы ждали подходящего момента?
– Да, конечно.
– А Порошина и Тюленева убил ваш муж?
– Да, он. – Алла Ивановна склонила голову и закрыла глаза.
– Вы готовы это подтвердить?
– Да.
– А зачем он их убил?
– Я не знаю. – Женщина отвернулась от Архарова.
– Значит, знает ваш муж. Он мне расскажет. Я все узнаю от него, а не от вас. Но тогда уже поздно будет каяться.
– В чем?
– В сокрытии преступления. Вы знаете, кто убил Замятова? – хлестко спросил Архаров.
– Да, знаю.
– Кто?
– Мой брат.
– Из-за строительства дороги?
– Да.
– А кто попросил вашего брата разобраться с Замятовым?
– Если вы думаете, что это мой муж, то нет, Миша Пашу ни о чем не просил. У брата просто крыша съехала.
– Вы видели, как Горохов убивал Замятова?
– Да, видела. И могу подтвердить.
– А Дробова кто убил?
– Не знаю. – Жилкина опять зажмурилась.
– А мне кажется, что знаете. Вы видели, как его убивали.
– Да, видела.
– И кто это сделал?
– Миша знает, – выдавила она из себя. – Если он мужик, то скажет.
Архаров усмехнулся, глянув на женщину. Боится она, что муж обвинит ее в пособничестве. Поэтому и не сдает его. Но косвенное признание все-таки сделала.
День хорошо начинался, но ужасно закончился. Нового приятного дня уже не будет. Впереди тюрьма, суд, приговор и срок. Скорее всего, пожизненный.
– Закуривайте, Михаил Витальевич. – Архаров положил на стол пачку сигарет.
– Спасибо, не курю.
– Тогда не начинайте. В тюрьме с куревом проблемы.
– Да, я знаю. – Жилкин пронзительно вздохнул.
Тюрьмы ему не миновать, поэтому нужно было думать о том, как обустроиться в неволе. Помочь ему могла только жена. Фактически она подстрекала его к убийству Поршня и Тюленя. Алла могла понести ответственность за это как соучастница и даже как организатор.
