Киллер мог бы закрыть вопрос, швырнув в окно гранату, но не было у него ничего такого, или он действительно не хотел, чтобы пострадали случайные люди, что вряд ли. Так или иначе, он просто повернул назад. И удача ему не улыбнулась, и лимит времени закончился.
А не могла удача улыбнуться киллеру, ведь она целиком на стороне Алика. Он – бог смерти, и никто не в состоянии справиться с ним. Он решает, кому умирать. И никому не спрятаться от его карающей десницы…
Работа у следователя сложная, и, чтобы справляться с ней, нужно быть хитрым и даже коварным.
– Поймите, Виктор Сергеевич, ситуация очень серьезная. Нам нужно было задерживать Лебедева, а мы упустили время. В него стреляли, его вспугнули, и он лег на дно. И где его теперь искать?
Крошкин нервно барабанил пальцами по столу и смотрел в окно. Казалось, реакция Виктора на эту новость его нисколько не интересует.
– В него стреляли? – удивленно повел бровью Виктор. – Кто?
– А вы не знаете? – поднял на него глаза следователь.
Будь Виктор причастен к покушению на Алика, он бы, наверное, не смог сохранить невозмутимость, чем-нибудь, да выдал себя.
– Не знаю. Если вы думаете, что это моя работа, могу вас уверить, что это не так.
– Да нет, не думаю… Есть информация, что ветер дует со стороны покойного Кораблева. Лебедеву пытаются отомстить за него…
И снова Крошкин – само благодушие. Но коварство его никуда не делось. Ему нужно знать, где находится Ульяна, поэтому он так вежлив с Виктором. И даже готов делиться с ним ценной информацией.
– Пытаются, но не могут.
– Не могут, – кивнул следователь. – Машину с водителем взорвали, а Лебедев ушел… Надо было сразу его брать. Окружили бы дом, никуда бы он не делся…
– А почему не взяли?
– Виктор Сергеевич! Ну, что вы! Я же объяснял вам, что нам необходимо признание вашей жены. Очное признание. Тогда мы сможем предъявить Лебедеву официальное обвинение. А так у нас против него ничего нет…
И снова Крошкин хитрил. Ульяна позвонила ему, сообщила, что произошло в доме Алика, сказала, кто убил Кораблева. Этого вполне хватило бы, чтобы арестовать Лебедева. Но Крошкин промедлил с этим и, как итог, остался в дураках. Но ведь это его проблемы. Хотя, конечно, Виктор вздохнул бы с облегчением, если бы Алик оказался за решеткой. Но этот демон смерти все еще на свободе…
– Надо было уговорить Ульяну на явку с повинной, – пожал плечами Виктор. Он тоже умел хитрить.
– Может, вы это сделаете?
– Я бы с удовольствием, но у меня нет с ней никакой связи. Ведь она обратилась за помощью к вам, а не ко мне. Возможно, вы ее где-то прячете.
– Я?! Прячу вашу жену?! – Крошкин в недоумении скривил одну половину лица. – Да уж! Ничего смешнее придумать не могли?
– Да я, честно говоря, и не пытался. А надо было?
– Да нет, мы не в цирке. И клоуны здесь не шуточные. Я бы сказал, очень злобные клоуны. И они сами идут к своим зрителям… Я наводил справки о Лебедеве, но вы лучше меня знаете, какая у него тактика. Он не ждет, когда его зажмут в угол, он идет к своему врагу и убивает его…
– Да, так он и делает… – не мог не согласиться Виктор. – Я смотрю, вы тут зря время не теряли.
– Да уж, пришлось поработать. Боюсь, что в покушении на свою жизнь Лебедев обвинит вас, Виктор Сергеевич. И вы должны этого бояться. Вы очень должны этого бояться.
– Я очень боюсь. Что дальше?
– Лебедева нужно объявлять в розыск. Чем быстрее мы его найдем, тем лучше для вас.
– Подавайте.
– А на каком, простите, основании?
– Вы прокуратура, вы должны реагировать даже на анонимный сигнал. Не говоря уже о звонке, который сделала Ульяна. У вас есть все основания подать Лебедева в розыск.
– Ну, это нам решать… Виктор Сергеевич, вы должны понимать, что ваша супруга совершила тяжкое преступление, и вы, как гражданин своей страны, обязаны выдать ее правосудию.
– Абсолютно с вами согласен, но я не знаю, где она. Понятия не имею. Дело в том, что мы почти в разводе. У меня есть другая женщина. У меня даже дети от нее…
– Дети? – Крошкин сделал вид, что удивился.
На самом деле он знал о тайной семейной жизни Виктора если не все, то многое. Работа у него такая – все знать.
– Да, наша семейная жизнь с Ульяной давно уже разладилась. И жили мы с ней только потому, что не знали, как поделить наш общий бизнес. Для нас это был очень сложный вопрос.
– Бизнес… На какие, интересно, деньги вы открыли этот бизнес?
Судя по каверзной усмешке на его губах, Крошкин уже знал историю про деньги Роджера.
– Никто ничего не докажет, – отрезал Виктор.
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно. И даже не пытайтесь меня этим шантажировать. Да и бесполезно это, я не знаю, где находится Ульяна.
– Жаль, – вздохнул Крошкин.
– Мне тоже.
– Не буду вас задерживать. Хотя… – В этой паузе, которую потянул следователь, угадывался подвох, поэтому Виктор не стал ее обрывать. – Хотя нам стали известны некоторые подробности произошедшего. Дело в том, что у Старожилова перед смертью был половой контакт…
– И что? – напрягся Виктор.
Ульяна рассказывала, что у нее с Юркой ничего не было. Он лишь пытался ее изнасиловать, но сам стал ее жертвой. Она зарезала его еще до того, как случилось то, к чему он стремился.
– Ничего, – усмехнулся Крошкин. – Так сказал, просто для сведения…
– Ты сказал, а я догадался, что контакт был с Ульяной. – Виктор так разозлился, что перешел на «ты». – Догадался, взбесился и сдал тебе Ульяну… Вот тебе! – Он скрутил пальцы в известную композицию, но все-таки удержался от того, чтобы сунуть ее под нос Крошкину. И без этого уже пересек черту. Но в тот момент он ни о чем не жалел.
Рабочий день закончился, поэтому прямо от следователя Виктор отправился к себе домой. Не к Юле поехал, а на квартиру, где жил с Ульяной.
Он зашел в дом и выглянул в окно. Серая «девятка» с тонированными стеклами уже на месте. Мало ли таких машин на улицах города, но Виктор точно знал, что из этой «девятки» за ним следят. Это «наружка», которую приставил за ним Крошкин.
Но Крошкин незнаком с особенностями апартаментов, в которых жил Виктор. Они были составлены из двух квартир. Так уж вышло, что квартиры эти находились в разных подъездах. Никакого умысла в том не было, просто так вышло. Вторую входную дверь они с Ульяной замуровывать не стали, чем Виктор сейчас и воспользовался.
Он вышел из дома незамеченным. Машину брать не стал, покинул двор пешком, на улице поймал такси и уже через полчаса звонил в дверь квартиры, где его ждала Ульяна.
Все квартиры, проходящие через их общую с Ульяной компанию, были учтены, а значит, открыты для следствия. Но у Виктора была еще и своя фирма, не известная Крошкину, и в арсенале имелась очень неплохая квартира в районе Гольяново. Там он и поселил Ульяну после того, как она обратилась к нему за помощью.
– Я так по тебе скучала… – обняла его за шею Ульяна, оплела руками его шею и тут же отошла в сторону. Стена отчуждения межу ними дала трещину, но все-таки она еще не разрушена.
– Знала бы ты, как Крошкин по тебе скучает, – усмехнулся Виктор, снимая верхнюю одежду.
Она взяла его плащ, хотела повесить его на крючок, но промахнулась, видимо, от волнения.
– А по Алику он не скучает?
– На Алика покушались. Машина взлетела на воздух вместе с водителем, а ему ничего.
– И кто покушался? – Виктор с подозрением посмотрел на нее, и она отвела взгляд. – Ну, я не хотела бы, чтобы ты был к этому причастен.
– А мне кажется, хотела бы… Но я уже не такой крутой. Зато ты у нас круче некуда и доказала это. И что дальше? Куда нам девать твою крутость?
– Я не говорю, что ты не крутой, – замялась Ульяна.
Ей совершенно не хотелось обострять обстановку, и она рада была бы уйти от этого разговора, но Виктор уже завелся.
– Не говоришь, но думаешь. Поэтому ты и повезла деньги в Заполье. На меня же надежды мало, да?
– На тебя вся надежда.
– Это сейчас. А о чем ты раньше думала?
Ульяна ответила не сразу. Какое-то время она размышляла, видимо, о чем-то далеком, только затем сказала:
– Раньше я думала о том, что моя крутизна меня же и достала. Надоела она, поэтому хотелось бросить все и уехать. С тобой уехать. Чтобы начать новую жизнь. И я уехала. С тобой. И была счастлива. Мне нравилась моя жизнь. Мне она очень нравилась. А потом все пошло кувырком. И ты в этом виноват, и моя вина в этом есть. Если бы ты не изменил мне, у нас бы с Кораблевым ничего не было. И с Аликом я бы не пересеклась…
– Я, значит, во всем виноват?
– Не во всем. Но кое в чем точно.
– Умеешь ты с больной головы на здоровую…
– Хватит, не продолжай. – Ульяна протянула к нему руку, чтобы пальцами прикоснуться к его губам. Но так и не притронулась к ним. – Сейчас неважно, кто виноват. Сейчас важно выкрутиться из этой ситуации. А потом мы разберемся, кто прав, а кто виноват… Если хочешь, во всем буду виновата я.
