Полная луна была хороша. Она висела прямо над дачей Дона, превращая подмосковную полночь в белую питерскую ночь… Можно было спрятаться в соседней роще и подождать тучки, но полное безветрие и чистое звездное небо не предвещало даже легкого облачка.
Человек в черном забросил наверх крюк, подтянулся и лег на плоский край кирпичного забора.
Во дворе было тихо. Дом спал и только возле ворот в огромном гараже на две-три машины тускло горел свет.
Соскользнув вниз, ночной гость встал на колени и, давя подзаборную лебеду и ромашку, начал осторожно продвигаться к гаражу.
Свет горел даже не возле машин, а в примыкающей сторожке… Черный человек улыбнулся, одобряя беспечность Дона: забор без колючки и сигнализации, собак не завел, вместо охраны шестидесятилетний дедок, с тоской гладящий на полную бутылку водки за буфетным стеклом. Вероятно, это его обычная ночная норма, но при хозяине нельзя.
Окно в сторожку было открыто. Дедок сидел спиной и смотрел на маленьком черно-белом экране ночной ужастик. Периодически он переводил взгляд на буфет, вздыхая и опять без всякого интереса наблюдал, как инопланетные зубастики пожирают мирных американских обывателей.
Парень в черном вынул из внутреннего кармана прибор чуть толще и длиннее обычной авторучки. Снял с предохранителя, навел, нажал спуск – маленький шприц вылетел почти бесшумно и вонзился в плечо сторожа. Тот успел сообразить, что это не комар. Так кусает овод или оса… Он даже поднял руку, чтоб смахнуть злое насекомое, но рука на взлете обмякла, голова повисла, дедок лег на стол, опрокинув пустой стакан…
Пришелец около часа возился в гараже. Что-то монтировал под днищем машин, подключал, камуфлировал.
Перед уходом он вернулся в сторожку, подставил к столу еще один стул, нашел еще один стакан, открыл бутылку и большую часть водки выплеснул за окно… Картина попойки получалась, но одна бутылка не их норма… В ящиках буфета лежала грязная посуда, банки с окурками… В высокой боковой стойке висело старое охотничье ружье, а на полках громоздились пустые водочные бутылки. Он поставил на стол еще одну, потом еще…
Черный посетитель был когда-то перспективным спортсменом. Тренеры привили ему стойкое отвращение к алкоголю. И пьющих он не любил. Когда он их видел, злился, а когда злился, то брови его сходились на переносице, а уши шевелились.
В пять утра шипящий телевизор разбудил сторожа. Дедок с трудом разлепил глаза и сразу все понял. Почти все… Как не утерпел и бутылку выпил – понятно, но кто еще две принес… Незапертая дверца буфетной стойки скрипнула и открылась. Не вставая с места, дед определил, что ружье пропало. Теперь все стало ясно: кто водку принес, тот и оружие спер… Надо срочно все убрать – хозяин не любит, когда на работе… А ружье из дома принесу. Мое даже лучше хозяйского…
* * *
стрелка упорно показывала, что бензин вот-вот кончится… Водитель уже пять лет работал с Доном и репутацию свою берег. Другой бы заявил, что машина дурит, что он вчера залил полный бак и непонятно куда утекает или испаряется бензин…
Перед ближайшей заправкой водитель чуть снизил скорость и наклонился к Дону:
– Если сегодня предстоит большие концы, то стоит заправиться. Здесь, Виктор Олегович, отличный бензин.
– Заправляйся… А вчера ты о чем думал? Не ожидал я от тебя… Помигай охране. Пусть за нами идут… Нам погулять?
– Нет-нет, Виктор Олегович… Тут делов на две-три минуты.
Ракитский суетливо заерзал. Очень удачный шанс:
– А я погуляю. В ту рощицу сбегаю, а на повороте подсяду… За две минуты успею.
– Беги, артист… Ты что, Сережа, от страха или растрясло?
– Растрясло, Виктор Олегович.
– Беги! Успехов тебе, Сережа. А мы с господином Мартовым до Рузы потерпим… Потерпим?
Мартов промолчал. В сложные моменты он был сосредоточен и отвечать на плоские шутки не хотелось…
Ракитский пробежал стометровку и развернулся за первой солидной сосной… Сумка с «магнитофоном» осталась лежать на сидении. Он специально не положил его в металлический кейс, чтоб не экранировало… Четко работать в моменты сильного волнения Ракитский привык: экзамены, премьеры, съемки… Руки не дрожали. Он направил пульт на лобовое стекло, за которым угадывался силуэт Дона, и начал вспоминать код… Очень мешали последние слова Виктора Олеговича Кошевого: «Он пожелал мне удачи, а через минуту я его… Красиво! Шекспировский сюжет».
Он не успел нажать даже на первую кнопку – взрывная волна отбросила его от сосны. Падая, он увидел, как взлетает вверх машина с Доном, с Мартовым и с его сумкой.
Через несколько секунд стали взрываться топливные хранилища. Было красиво и страшно. Не долетая до Ракитского падали на землю детали машин, горящие шланги, бочки… Он лежал рядом с дорогой, но смотрел только на фейерверк. Он не заметил, что рядом в сторону Рузы проскочила машина, за рулем которой был знакомый человек, который явно волновался: брови его сомкнулись, а уши весело двигались то вверх, то вниз.
* * *
Слово «охота» имеет несколько значений. Одно – поиск и добыча дикого зверя, другое – страстное желание, удовольствие.
Все собравшиеся считали, что приехали на охоту в первом значении. Но зверь был не дикий. Кабаны больше года жили в неволе и их приучали бегать по ложбине от одного загона к другому. Они привыкли к шуму, к запаху человека и к маленьким домикам-шалашам, спрятанным в зелени на склонах ложбины. Пробегая мимо, они не знали, что эти домики называются «номера» и когда-нибудь из-под навесов они услышат выстрелы бесстрашных охотников…
Савенков ружье не взял из принципиальных соображений, заявив, что не будет обижать бедных свинок. Он не пацифист, не зеленый, но пусть стреляют те, кому это доставляет удовольствие.
Васин ружье не взял из солидарности. В конце концов, они не за этим сюда приехали…
Еще в Киеве они заключили соглашение о добрососедстве. Всего несколько пунктов: Васин требовал, чтобы Савенков и его люди «вернули подлинники всех документов и кассет, после чего обо всем забыли».
Требования Савенкова состояли из трех пунктов…
Как безоружных, их направили на самый удаленный «пятый номер». Но он был и самый комфортабельный.
– Я, господин Савенков, готов сегодня завершить наш договор… Документы при вас?
– Как договорились. Подлинники всех без исключения документов и кассет.
– Отлично! Теперь посмотрите вот ни эти бумаги… Дела на Славина по всем эпизодам закрыты из-за отсутствия события преступления… Вот еще одно постановление: по убийству хозяина «Аркадии» и брата Славина заведено дело на Виктора Кошевого. Завтра начнутся обыски, допросы и всякое такое… Читайте внимательно. Это, разумеется, ксерокопии.
– Я вижу… Отличные, однако, копии. Не отличить от подлинников… Читать я не буду, Игорь Игоревич. Я знал об этом еще вчера. Есть у меня свои источники в МВД… По первому пункту вы отлично сработали. Как со вторым условием?
– Слабенькие у вас, господин Савенков, источники в МВД… Вы вчера новости слушали?
– Естественно.
– Взрыв бензоколонки в районе Тучково отметили?
– Слышал… Около десяти жертв, но фамилий не называли.
– Тогда не знали. Вот утренняя сводка. Тела, правда, идентификации не подлежат и список по свидетельским показаниям… Вам интересны только три фамилии: Кошевой, Мартов и Ракитский.
– А актеры вы за что? Не самая зловредная личность.
– Не в ту машину сел… Как считаем, господин Савенков – второе условие выполнено?
– Да, хотя и слишком круто. Я лишь просил оградить моих людей от нападок Лона и Мартова.
– Разве я это не выполнил?
Савенков хорошо понимал, что первые два условия Васин выполнил с удовольствием. Он сам этого хотел. Игра вышла из-под контроля и лишние фигуры надо удалять с поля… И суд над Славиным, особенно по делу об «Аркадии», никак Васину не нужен. И Мартов уже не нужен. И сгоревший Дон более выгоден, чем живой…
Выполнение третьего условия было для Савенкова не таким важным. Тогда в Киеве он просил Васина рассказать правду по этому делу, но сам знал уже почти все… Мартов несколько лет работал у банкира Осинского, ставшего теперь неугодным власти олигархом. За это время ему удалось собрать любопытную подборку о «подвигах» шефа. Удалось получить и все счета подставных фирм Осинского. Пара из этих счетов должна была быть передана индусам в Крыму… Были и другие завязки, которые сходились на одном человеке.
– Вот что, Васин, берегите документы, а я поеду в Москву. Я освобождаю вас от третьего условия… Скажите только, кто вам заказал Осинского? И к чему такие сложности? Можете не отвечать – все равно соврете… За последние дни я по вашим подвигам остросюжетную повесть написал с именами, датами и номерами счетов. Обещаю не публиковать. Будет храниться вечно на тех же условиях… Прощайте, Васин.
Савенков спокойно пошел по тропинке… Беглый осмотр кейса не вызывал сомнений. Васин получил все, что хотел. Значит можно продолжать игру.
