Пятьдесят ярдов до щели, а я слышу, как у них под ногами шелестит высокая трава. Сорок ярдов… тридцать… Парки добрался до забора, отыскал дыру и просто ввалился в нее, протиснулся — и вот он по другую сторону. Я толкал свое тело из последних сил, но они истощились. Я уже чувствовал, как меня хватают за шиворот.
Двадцать ярдов… десять… Гуди уже там. Он нырнул в щель и обернулся. По его глазам я понял, насколько близок к неудаче.
Девять ярдов… шесть… Я почувствовал чей-то бросок.
Пять ярдов… четыре…
— Давай же, Мило! — орал Гуди, но я уже знал, что у меня не выйдет.
Те полсекунды, необходимые мне для толчка и прыжка, — как раз то время, которого им не хватало, чтобы меня схватить. Я попался. После всего, через что я прошел, я, мать вашу, все-таки попался.
Три ярда… два… Я полез под куртку и вытащил ствол. Шутки кончились. Эти ребята хотят отнять у меня жизнь, куда уж серьезнее. У меня хватит сил снять предохранитель и спустить курок, прежде чем я доберусь до щели в заборе.
Один ярд… ни одного… Я развернулся, с грохотом налетел на забор и произвел подряд три выстрела прямо легавым под ноги, поднимая пыль и вынуждая их нырнуть вниз. Но ближайший ко мне коп налетел на меня и сбил с ног. Когда я восстановил равновесие, он уже вцепился мне в руку и призывал коллег на помощь. У меня не оставалось выбора, и я принялся бить его пистолетом по башке, пока он меня не отпустил. Его приятели вскочили на ноги и, похоже, торжествовали, воображая, что одолели меня. Я нацелил на них ствол и сказал, что убью обоих, если они не отвалят.
И я намеревался это сделать.
На нас надвигались несметные полчища вооруженных законников. Я хотел было пнуть ногой копа и нырнуть в дыру, но так вымотался, что не хватало сил даже на это. Так что я просто продолжал держать их под прицелом.
— Отвалите! Идите на хрен! — просил их я, но они и не собирались этого делать.
— Сдавайся! Ты в ловушке, — говорили они. — Брось пистолет! Сейчас же!
Бросить пистолет? Я в ловушке? Меня посадят на двадцать лет?
Нет, это просто невозможно. Этого не должно было случиться. Я должен сбежать. Начать все сначала. Я не должен снова садиться в тюрьму. Я взглянул на единственный оставшийся «пропуск» на свободу и прикинул, хватит ли у меня смелости.
Взвел курок и решил не думать об этом. Быстренько все сделать и знать, что это самый лучший из всех не очень-то хороших выборов. Сделал глубокий вдох, еще один. Потом еще, ну и один на дорожку, внушая себе необходимость развернуть оружие к себе. Но как я ни старался себе это внушить, рука просто отказывалась меня поддерживать.
Я не смогу. Как бы я ни пытался, я просто не смогу сделать то, что должен.
К счастью, в последний момент появился тот большой парень сверху и перенес нашу с ним встречу, убедив Гуди вернуться и высунуть из бреши в заборе свое оружие. Он сообщил обоим копам, что у них есть ровно одна секунда на размышления.
— Иди сюда, Мило! — крикнул он мне, размахивая незаряженным пистолетом.
В конечном итоге это подействовало, и у меня появились и время, и пространство, чтобы собраться и броситься к забору. Прикрывая меня, Гуди практически затащил в дыру мое тело, разрывая мне штаны и царапая обнажившиеся колени, но это ведь ерунда — я вдруг оказался по другую сторону забора.
24. Полшанса (при лучшем раскладе)
Черт, именно здесь все и началось!
Неужели прошло всего-навсего двенадцать часов с тех пор, как мы ввосьмером отправились на дело прямо с этого места? Я, Гуди, Норрис, Патси, Парки, Джеко, Боб и Джимбо. Шутили, смеялись над дурацкой шапкой. Патси и ДНК на окурках. Двенадцать часов назад? Всего-то?
А кажется, будто прошла вечность.
Для Джеко, Норриса, Боба и Джимбо эта вечность только начиналась.
По спине пробежал холодок.
Лучше об этом не думать. Лучше двигаться дальше. Делать то, что нужно — нужно сматываться. В конце концов, я и сам еще не в Копакабане.
— Давай не тормози, нужно валить отсюда! — заорал Гуди и толкнул меня в сторону магазинов.
Один из легавых попытался протиснуться вслед за нами в щель. Я повернулся и произвел предупредительный выстрел, который пришелся немногим левее его головы. Тот хрипло вскрикнул и отступил.
— Заканчивай палить, Мило. А то за нами погонятся все копы округа, — искренне высказался Гуди.
— Боюсь, уже поздно, дружище.
Мы, спотыкаясь, кинулись за магазин и обнаружили там Патси. Он сидел в тачке, мотор работал, двери открыты. Гуди нырнул на пассажирское сиденье. Я — на заднее.
— Где это Парки? — спросили мы, заметив, что не хватает одного грабителя.
— Туда побежал. По-моему, он меня не увидел, — ответил бледный от ужаса Патси. — Что теперь делать?
— Мы не можем тут сидеть и ждать его, дави на газ! — закричал я, и мы повернули к дороге как раз в тот момент, когда из-за угла выбежала дюжина полицейских.
Я вытаращился на них через заднее окно. Те вопили, выкрикивали что-то в наш адрес и отмахивались от наших выхлопных газов. Но кольцевая, поворот направо и ревущий движок давали нам пусть небольшое, а все же преимущество. Впервые за сегодняшнее утро я не видел перед глазами полицейских.
— Куда едем? — поинтересовался Патси, нарушая кучу новых правил вдобавок к тому дерьму, что мы успели натворить за сегодняшний день.
— Как можно дальше отсюда, — пылко проговорил я с надеждой в голосе.
— В Таиланд? — оптимистично предложил Патси.
— Возможно, — ответил я, похлопывая припрятанные под рубашкой и брюками наши доли. В тот момент Гуди поглядел на меня через плечо, я поймал его взгляд и подмигнул. — Только я ни хрена не понимаю, как нам попасть туда без денег, Патси.
Ну и выражение лица.
Разумеется, я просто решил над ним подшутить. На самом деле я не могу так кинуть друга. Особенно того, который за нами вернулся. Как только мы оторвемся от копов и благополучно скроемся, я поделю бабки и отдам Патси причитающуюся ему долю, как и обещал.
Все пятнадцать «штук» до последнего цента.
Как и договаривались.
Эй, и не надо так на меня смотреть!
