— Графиня и кинула, — пояснил Антон. — Теперь он у неё вроде собачки.
— Теперь понятно, откуда ноги растут, — вздохнул участковый. — А ко мне в деревню всё же идти придётся. Совсем без оружия на два ствола лезть негоже. Я хоть и сдал свой табельный на время отпуска, ружьишко охотничье имеется. Ещё одним у шурина разживёмся.
Больше рассуждать было не о чем. Прикрыв дверь часовни и для вида вернув на место повреждённый замок, все четверо поспешили убраться подальше от нехорошего места.
Первым шёл участковый, безошибочно угадывая тайные тропы в буйных зарослях лопухов и крапивы.
— Никита Степанович, — окликнул его Антон. — А ты как возле часовни-то оказался?
— Чуйка сработала, Антон Васильевич, — отозвался участковый. — Я, когда с гостинцами-то явился, мне сразу всё не понравилось: и Иван Степанович как в воду опущенный, и Данилыч ни покурить не предложил, ни потрепаться. А это само по себе уже подозрительно. А больше всего медуза Горгона эта меня озадачила. Сроду со мной двух слов не сказала, а тут и про поездку, и про жену расспросила. Да всё с улыбочкою елейной. Э, думаю, не спроста! А когда обратно-то шёл, кровь на траве увидел. Смекнул, куда след идёт, а потом, тайной тропкой, чтоб камеры меня не прищучили, до часовенки-то и дотопал.
— Это Костика кровь, — пояснил Антон. — Даша ему физиономию разукрасила.
— Так ему и надо, предателю! — подала голос шедшая последней Даша.
Она то и дело вскрикивала, когда очередной крапивный куст обжигал её тонкие голые руки.
8
Деревня, куда спустя полчаса вошёл маленький отряд, жила своей летней и знойной жизнью. Кто-то копался в огороде, кто-то возился возле мангала в ожидании скорых гостей, кто-то затеял баньку. Отовсюду тянуло дымком и шашлычным духом.
— Эх, пожрать бы чего-нибудь, — мечтательно произнёс Болтухин. — На пустой желудок неохота под пули лезть.
— Ты, Антон Васильевич, чего же мальчонку-то своего на довольствие не поставил? — попенял участковый. Тощий, точно шкилет на майке. Не ровен час, преставится с голодухи, а тебе, поди, отвечать.
— Откормим лейтенанта, Никита Степанович, откормим, — пообещал Антон. — Только бы с сокровищами не опоздать. Наверняка, контейнер сегодня вечером грузить будут. Да и Ивана Степановича выручать надо.
— Помешались все на этом сокровище, — пробурчал участковый. — А насчёт Степаныча не журись, капитан, выручим старика.
За разговорами скоро дошли и до ворот участкового. Наталья, предупреждённая звонком о гостях, уже маячила на летней веранде, собирая на стол. Когда все четверо, стуча по деревянным ступеням, поднялись на веранду, всё было накрыто к обеду.
— Ой, Антон Васильевич, на кого ж вы похожи?! — всплеснула она красными от крымского загара руками. — Где ж вы так извалялись, родненькие?
Антон только теперь обратил внимание на свой пиджак и брюки, сплошь покрытые мучными пятнами от штукатурки. Лейтенант и Даша выглядели не намного краше.
— Погоди с расспросами, Наталья, — строго сказал Никита Степанович. — Спешим мы. Покорми-ка лучше ребят, да пошустрее.
— Не пущу за стол, пока не умоетесь, — по-хозяйски распорядилась Наталья.
Она тотчас снабдила каждого из гостей полотенцем и вытолкала во двор к летнему умывальнику.
— Вы тут умывайтесь, а я до Гришки, до шурина, сбегаю, — тихо сообщил Антону участковый, — только Наталье об операции ни слова, лады? А то сдуру голосить станет.
Опасливо озираясь на дверь веранды, он бесшумно выскользнул за ворота.
Антон снял перепачканный пиджак и, дождавшись своей очереди у умывальника, с удовольствием умылся, чувствуя, как саднят царапины и ссадины на руках.
Когда посвежевшие и наскоро отчищенные от въевшейся в одежду извёстки, бывшие узники вернулись на веранду, Наталья как раз вынесла из кухни чугунок с разомлевшими на пару галушками. Лейтенант застонал и жадно потянул носом.
— А мой-то где? — поинтересовалась Наталья, пристраивая чугунок в середину стола. — Никак, к деверю подался за самогонкой?
Антон неопределённо пожал плечами.
— А мы-то только вчера прилетели с Крыма, — сообщила Наталья, проворно накладывая по обширным мискам дымящиеся галушки и сдабривая их сметаной. — Так-то ещё дня три отдыхать, да извелась я. Хозяйство оставила на невестку, а у той у самой забот полон рот. Думаю, забудет курей покормить или тепличку вовремя не откроет. А тут ещё и Нюрка, хрюшка наша, пороситься вот-вот должна. Так и сорвались раньше времени.
— Стало быть, это вы, тётя Наташа, наша спасительница?! — воскликнула Даша.
— Спасительница?! — насторожилась Наталья. — А ну-ка, гости дорогие, выкладывайте всё, как есть. Чую, не просто так мой Никита в деревню подался.
Антон едва не подавился галушкой и укоризненно посмотрел на Дашу. Но та и не думала сохранять тайну.
— Представляете, тётя Наташа, — таинственным шёпотом проговорила Даша. — Клад нашёлся!
Наталья пошарила вокруг себя и, найдя стул, шумно опустилась на него.
— И кто ж нашёл? — спросила она, обомлело глядя на юную собеседницу.
— Аделаида наша, — сообщила Даша. — Она, оказывается, самая настоящая графиня!
— Да ну?! — всплеснула руками Наталья. — А как же она сундук-то достала? Поди, тяжёлый?
— Там у них целая шайка, — Даша отложила вилку и отодвинула в сторону нетронутые галушки. — Они дедушку моего в заложники взяли.
— Дедушку в заложники!.. Ой, го-осподи… Кто ж, такие? Неужто из наших, из деревенских?
— Кроме Аделаиды, ещё Славка Фролов. И ещё один нехороший парень. Его я даже называть не хочу, — Даша поджала губы и замолчала.
Антон только вздохнул и посмотрел на лейтенанта. Болтухин, казалось, не обращал никакого внимания на разговор, стремительно уничтожая галушки.
По крыльцу затопали, и на веранду вошёл, елейно улыбаясь, Никита Степанович. Наталья немедленно поднялась и строго посмотрела на мужа. Тот растерянно взглянул на Антона и понял, что секретность операции подчистую раскрыта.
— Мы тут с Гришкой решили по вечерней зорьке на глухаря сходить, — постно сообщил он. — Так я ружьишко возьму?
— На глухаря? — тихо переспросила Наталья и сделала шаг в сторону мужа. — Обещал ведь на рожон-то не лезть. Забыл? Старый глухарь!
Она в сердцах сорвала с себя кухонный передник и принялась охаживать им супруга. Никита Степанович отступил к двери, пока не ткнулся спиной о дверной косяк.
— Натусь, перестань, люди смотрят, — отбиваясь от фартука, пробасил участковый.
— Забыл, как Васька Котов в тебя стрелял? — наседала Наталья.
— Не попал ведь, — отбивался Никита Степанович.
— Не пущу! — топнула ногой Наталья. — Вот пусть Антон Васильевич звонит к себе в отдел и вызывает наряд. А ты дома посидишь. В отпуске как-никак.
— Пока я тут под твоей юбкой буду сидеть, они Ивана Степановича до инфаркта доведут, — строго сказал участковый и отобрал у жены орудие экзекуции. — Как я тогда людям в глаза то посмотрю?
Наталья мельком взглянула на Дашу и неожиданно заплакала. Она быстрым шагом вышла из веранды в дом и также быстро вернулась, неся в одной руке охотничий карабин, в другой — коричневый кожаный патронташ.
— Иди, — коротко сказала она, отдавая Никите Степановичу карабин. — А ты, деточка, здесь останься, — обратилась она к Даше. — С дедушкой всё хорошо будет.
Даша хотела что-то возразить, но Антон поддержал Наталью.
— В самом деле, Даша, тебе лучше остаться здесь, — мягко сказал он. — Нам всем так спокойней будет.
Даша вздохнула и кивнула строго, по-взрослому.
— Пора, — сказал Антон, поднимаясь. — Лейтенант Болтухин, окончить приём пищи.
Лейтенант метнул в рот последнюю галушку и не без труда встал. Не переставая жевать, он промычал что-то благодарственное, и мужчины покинули веранду.
На ступенях, дымя сигареткой, сидел немолодой мужчина. Сверху Антон разглядел лишь его кепку и серый плащ. Над плечом незнакомца торчал ствол охотничьей двустволки. Увидев в дверях троих выходящих, он поднялся, отбросив сигаретный чинарик в дождевую бочку.
