Отбросив бесполезную теперь «Беретту», Андрей за шиворот поволок вертухая к машине. – Живо внутрь, падло, а то я тебе еще и яйца отстрелю!
Затолкав Рыжего в салон, Андрей подобрал револьвер и устроился за рулем «БМВ». Только теперь он посмотрел в сторону пансионата, чтобы убедиться: сопровождавшаяся стрельбой схватка у машин не осталась незамеченной. Буня сообразил, что его обвели вокруг пальца, и закричал страшным голосом, созывая спортсменов, рыскавших по всем этажам. Те откликнулись не сразу, однако вскоре полдесятка молодчиков уже неслись через поле, словно сдающие кросс солдаты. В план Бандуры этот кросс не вписывался, он не собирался их дожидаться. Андрей потянулся к замку зажигания. Пальцы натолкнулись на гладкий металл со скважиной для ключа посредине.
– Где ключи, сука? – страшным голосом осведомился Андрей, прекрасно понимая, что счет идет на секунды. – И, не размахиваясь, ударил Рыжего наганом по губам.
– В бардачке, наверное! – Рыжий схватился за рот. – Не бей, пожалуйста! Я кровью истекаю!
– Если врешь, то в последний раз, – пообещал Андрей. Он хотел перебросить наган из правой руки в левую, но вовремя сообразил, что она выведена из строя. – Смотри сам! – приказал он. – И, без фокусов. Застрелю.
Он наблюдал, как трусятся руки Рыжего, исследующие на ощупь отделение для перчаток.
– Нога! – стонал Рыжий.
– Ну, – поторопил Бандура.
– Пусто, – хрипло сказал Рыжий, и сглотнул. Бардачок был чист, как хранилище банка после визита медвежатника. Ствол нагана, покачнувшись, уткнулся Рыжему в ногу.
– Погоди, погоди! – зачастил Рыжий. – Они, кажется, у меня в кармане. Сейчас достану! Погоди!
– Поздно, – выдохнул Андрей. Его палец придавил собачку спускового крючка. Барабан провернулся со щелчком, подставив капсюль патрона жалу бойка. Револьвер рявкнул, изрыгнув пламя, опалившее ткань на колене Рыжего. Рыжий заорал, как сирена.
– Ай! Ай! Что ж ты, мать твою, делаешь?! Ах, больно! Ай! Ай!
– Ключи, гнида! – поторопил Андрей.
Рыжий вытащил из кармана связку ключей, украшенных фирменным брелком «БМВ». Его ладони трусились, как под током.
– Что ж ты делаешь? – завывал он. – Ноги.
– Засохни, гурон. Еще какой финт выкинешь, пожалеешь, что на свет появился!
Рыжий, похоже, уже жалел, быстро теряя кровь.
– Я умираю, твою мать! Ты мне артерию прострелил!
Переднее сидение было забрызгано кровью. Рыжий извивался, тяжело дыша. Салон, перетянутый светлой кожей, теперь напоминал бойню. Андрей вставил ключ в замок. Двигатель взревел, Бандура отпустил сцепление, и машина сорвалась с места, как ракета-носитель на Байконуре. Приблизившиеся на расстояние выстрела спортсмены открыли ураганный огонь, но пули только протыкали небо и плющились о вековые крымские скалы. Когда вы управляете любым, мало-мальски исправным «БМВ», сетовать на приемистость не приходится. Андрей наступил на педаль, торчащую у «БМВ» из пола, как подберезовик изо мха. Из-под задних колес повалил дым. Разбрасывая гравий и виляя кормой, машина понеслась по дороге.
– Ушел, гнида! – хором орали спортсмены. Вскоре они обнаружили тела погибших товарищей, и завопили еще громче. Буня, в отчаянии рвал волосы. Потом потянулся к рации, докладывать об успехах Витрякову.
– Леня?! Он ушел! Выскользнул, падло, понимаешь, сам не пойму, как. Еще и бэху Вацлава Збигневовича угнал! Надо дорогу перекрывать!
Выслушав обещание Витрякова вступить с ним в интимные отношения, Буня утер пот, сунул рацию в карман и вызверился на мечущихся в растерянности спортсменов:
– Живо в автобус! Шевелитесь, уроды, бля!
Бандиты забились в «Мицубиси», и микроавтобус, покачиваясь на рессорах, как бригантина, устремился в погоню. Впрочем, Андрея уже и след простыл.
* * *
Прижав трубку к уху, Украинский отошел в сторону. Майор Торба украдкой следил за шефом, ломая голову, кто ему звонит? Он бы дорого дал, чтобы прослушать разговор, однако, последнее было не в его власти.
– Украинский слушает? – повторил полковник, удалившись на приличное расстояние. Он еще переваривал отсутствие сумки. Какая-то его часть не желала с этим мириться.
Хорошо слушаешь? – спросил Сан Саныч, начальник Ялтинской «семерки».[48] Два часа назад Сергей Михайлович попросил его о помощи. Раз Сан Саныч перезвонил, значит, что-то стряслось.
– Сан Саныч, ты? – опешил Украинский. С этим утонувшим джипом, с этим набитым костями «УАЗом» недавний разговор вылетел у полковника из головы. – Что-то я тебя не узнал. Богатым будешь. – Он попробовал отшутиться, чтобы выиграть время.
– Твоими молитвами, – буркнул Сан Саныч враждебно.
– Ты это о чем? – насторожился Украинский.
– Не знаю, Сережа, что ты имел в виду под чрезвычайными происшествиями за сегодня, и почему они тебя заинтересовали, но, происшествие есть. Чрезвычайное. Как заказывал. И, по-моему, оно касается тебя.
Этим «тебя», по мнению Украинского, можно было забивать сваи на стройке. Подобного тона он от Сан Саныча не слышал уже лет двадцать. С тех пор, как их отдел в КГБ прошляпил отъезд в Землю Обетованную еврея физика, как выяснилось, носителя научных секретов государственной важности. Тот давний скандал чуть стоил обоим погон, а может, они только чудом избежали трибунала. Впрочем, это было давно.
– Что стряслось? – спросил Украинский. После их разговора в обед он несколько раз пробовал безуспешно связаться с Вардюком. Капитан пребывал вне зоны досягаемости.
– Пол часа назад, на трассе Ялта-Алушта обнаружены трупы работников ГАИ: капитана Вардюка и старшего лейтенанта Любчика. Знакомые тебе фамилии, так?
Украинский закусил губу. Говорить было нечего.
– Как это случилось?
– Как раз выясняем. Их в патрульной машине обнаружили. Случайно. Остановились туристы, дорогу уточнить, и… позвонили, в общем, в милицию. Спасибо, кстати, другие бы бежали, куда подальше.
– Да уж, – согласился Украинский. – Причину смерти установили?
– У обоих пулевые ранения в грудь и живот. У Вардюка кроме того, похоже, шея сломана… но…
– Что? – Украинский превратился в слух.
– Любчика, похоже, били. Или, волокли куда-то. Да и с пулевыми ранениями не все гладко. Похоже, их сначала умертвили, а потом застрелили. Судя по всему, не в машине. Салон чистый, как стеклышко.
– Подозреваете кого-то? – спросил Украинский.
– Свидетелей преступления нет, – с досадой констатировал Сан Саныч. – но, на заднем сидении обнаружена сумка. С документами на имя некоего Бандуры Андрея Александровича. Согласно авиабилету, этот Бандура прибыл к нам утренним рейсом из Киева. Интересное совпадение, правда, Сергей?
– Орудие преступления? – перебил Украинский.
– Нет, – сказал крымский полковник. – Отпечатков по салону много. Попозже будут результаты.
– Ты думаешь, этот Бандура их убил?
– Разберемся, – пообещал Сан Саныч. – Андрей Бандура, если живой, маловероятно, что сумеет скрыться. Его вся местная милиция разыскивает. Весь личный состав на ногах. Фотография есть, так что…
«Что там за хрень произошла? – ломал голову Украинский. – Что они не поделили? Мать моя, женщина, час от часу не легче!»
– Далеко не убежит, – заверил Сан Саныч. – Возьмем, никуда не денется.
– Я не сомневаюсь, – пробормотал Сергей Михайлович. – Слушай, Сан Саныч, а что, если не он их убил? Могли это подстроить?
– Кто? Ты к нему что, в адвокаты записался? – осведомился Сан Саныч с издевкой. Тон вопроса был таким, что Украинский поспешил откреститься:
– С чего ты взял? Я просто хотел узнать, что ты думаешь?
– Я думаю, мне пора от тебя услыхать, кто он такой, этот Андрей Бандура?
– Откуда мне знать? – парировал Украинский, с ужасом подумав о том, просить помощи старого приятеля его надоумил черт.
– Ты уверен в этом, Сережа?
– Саня, как в тебе, – отрезал Украинский.
– Добро, – Сан Саныч вздохнул, решив, что самое время поменять тему. – Как Светлана, Сережа?
– Гриппует, – помрачнел Украинский. – Вчера всю ночь горела. Еле понимаешь, температуру сбили.
– А с операцией у вас что? – спросил Сан Саныч, давая понять, что вопрос загадочной гибели связанных с Украинским милиционеров закрыт. Пока, по-крайней мере. – Я с Лидой говорил. Она сказала, вам в Германию предложили ехать.
– Предложили, – с горечью согласился Сергей Михайлович, бросив взгляд на джип Олега Правилова.
– Дорогое удовольствие, как я понял?
– Не то слово, Саня.
– А у нас сделать нельзя?
– Как тебе сказать…
На прошлой неделе они со Светланой побывали в клинике 4-го управления Минздрава, традиционно, со времен развитого социализма, обслуживающей далеко не шахтеров. Вердикт врачей он предугадал заранее: изменений к лучшему никаких, нужна операция, которую могут сделать только в Германии или Штатах. Там пластическая хирургия не стояла на месте, и достигла определенных высот. Пока мы штурмовали какие-то другие, с большими потерями и бестолку.
