– Ну, я подумала, что ты беззащитный. Представила, что у меня нож в руке…
– Ты должна меня убить, – жестко отчеканил он.
– Кто тебе такое сказал?
– Ты сама.
– Тогда зачем ты подставил мне спину?
– Это проверка. На вшивость… Я ждал, когда ты поднимешь на меня руку.
– Ты очень рисковал.
– Ты тоже… Твое счастье, что я тебя не убил… Твое счастье, – повторил он. – И мое несчастье… Я должен был убить тебя сразу… И сейчас я, как тот идиот, жду, когда ты решишься. Жду твоего удара, хотя должен ударить первым…
– Так в чем же дело?
– Не могу.
– Почему?
– Потому…
– Пусти, медведь. Задавишь.
– А чего ты разлеглась? – мажорным вдруг тоном спросил он.
Лоб разгладился, взгляд просветлел, на губах заиграла ироничная улыбка. И все равно где-то в глубине глаз осталась тревога.
– Бери лопату и вперед!
На какой-то миг Рите вдруг показалось, что нет большей радости, чем помогать ему. Но только на какой-то миг… Едва только лопатка оказалась у нее в руках, желание работать испарилось.
– Нет, так не пойдет, – мотнула она головой.
– Пойдет. Еще как пойдет.
– Я в яму, а ты мне топориком по голове. И сразу закопаешь. Как удобно, а?
– Смотри мне в глаза.
Ничего особенного в его глазах, казалось бы, не было. Глаза симпатичного и еще молодого, в общем-то, мужчины. Но что-то екнуло у нее в груди, и тело вдруг стало невесомо легким.
– Смотри в глаза и скажи, я могу тебя убить?
Она видела искреннее чувство в этих глазах – сильное, жгучее, адресованное ей. В них не было коварства… Хотя она могла и заблуждаться.
– Не знаю.
– Если не знаешь, тогда копай…
Рита кивнула и вогнала штык лопаты в сухую супесь… Потом они с Егором рубили деревья вдали от будущей землянки, делали настил; выносили далеко к реке лишнюю землю, маскировали схрон. Работа спорилась, но они почти не разговаривали. Каждый думал о чем-то своем. Вдобавок к этому он еще втайне следил за ней, чтобы вовремя отреагировать на опасность… А ведь он мог ее убить, чтобы разом решить все проблемы… Или не мог?.. Рита почти уверена была, что не мог…
А когда землянка была готова, Егор предложил искупаться в реке. Вода теплая, берег удобный, место безлюдное – только он и она.
– Освежиться, раз, – сказал он. – Смыть запах пота, два.
– Мой запах, что хочу с ним, то и делаю, – в пику ему сказала она. – Не нравится, не нюхай!
– Нравится, – серьезным тоном сказал он. – Да и запаха почти нет. Но собака его почувствует…
– Где ты собак здесь видишь?
– Нет их здесь и не будет. И хорошо, что не будет. А тайник наш все равно испытать надо… Впрочем, можно и не купаться…
– Да нет уж, будь добр, помойся…
Но первой в воду вошла она. На ходу неуловимо быстрым движением скинула с себя куртку, простыню с бедер. Оглянулась она, когда была уже по шею в воде. Но Егора не увидела. Оказалось, он разделся за раскидистой вербой, вне поля ее зрения. Она увидела лишь его голову, когда он поплыл к ней навстречу.
Он к ней, а она от него. Она вдруг почувствовала азарт дикой женщины, за которой гонится возбужденный мужчина из ее же племени. Догонит – возьмет, нет – останется с носом. Ей хотелось, чтобы он ее догнал, но состязалась она с ним без права на фору. Она уплывала от него, ныряла, он пытался, но так и не смог ее ухватить… А может, он просто щадил ее. Возможно, он боялся догнать ее, чтобы потом не разочароваться. Ведь она могла дать ему совсем не то, чего он хотел. Дать по морде. Или даже утопить…
Так или иначе, Рита выбилась из сил. И вышла из воды у него на виду. Подхватила свою простыню, закуталась в нее. Ощущения превосходные. Природа, лес, река, сумасшедшие гонки на воде, приятная усталость… Она вдруг поняла, что никогда еще столь волнующе не проводила время. И Егор так хорош, что скорее бы она сама застрелилась, чем убила его…
Он вышел из воды в том же месте, откуда и заходил. Оделся, направился к своей землянке. Она за ним.
– Товарищ командир, запахи уничтожены! – дурашливо отрапортовала она.
– Тогда добро пожаловать! – по-мужски ласково улыбнулся он.
Места в землянке было немного. Полтора метра вширь, два в длину. Но им не было тесно. Они могли лежать на матрасе из луговой травы, не касаясь друг друга. Но первое время лежала только она. Егор долго и тщательно уничтожал следы вокруг лаза, который потом с той же основательностью маскировал. К тому времени, когда он лег рядом с Ритой, ее глаза уже привыкли к темноте. Но ей казалось, что его она может видеть с закрытыми глазами. Казалось, она чувствует инфракрасное излучение его тела.
Он лег, не коснувшись ее. Она едва совладала с неосознанным порывом пододвинуться к нему поближе. И с дыханием своим справилась. Хорошо, что в тайнике была вентиляция – ей хватило воздуха, чтобы быстро и до отказа наполнить легкие. Сердце билось так сильно, что ей требовалось много кислорода; а она не хотела, чтобы он слышал ее учащенное дыхание…
– Ну, вот мы и спрятались, – тихо сказал он.
Ей показалось, что и он пользуется дыхательной гимнастикой, чтобы не выдать своего волнения.
– От кого? – также шепотом спросила она.
– От всех.
– Мне нравится…
Она снова ощущала невесомую легкость в теле. Кровь бурлит, в сознании пылает огонь, зажигающий мысли. Но ведь это все – чертовски приятные ощущения. Никогда ей не было так хорошо с мужчиной, как сейчас. А ведь Егор даже ни разу не прикоснулся к ней.
– Мне тоже… Такое чувство, будто мы одни в этом мире… Знаешь, если бы в могиле было так хорошо, как здесь и сейчас, я бы хотел умереть…
– Тебе со мной здесь хорошо или вообще?
– С тобой…
– Тогда мы должны умереть вместе, здесь и сейчас… Между прочим, я для тебя – бомба замедленного действия.
– Я знаю. Но ты не взорвешься.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что ты не хочешь меня убивать… Ты вообще не хочешь убивать…
– Много ты знаешь… Вот возьму сейчас и задушу тебя…
Она стремительно оседлала его, руками вцепилась ему в горло. Но хватка мягкая, игривая. Он понял, что зла она ему не желает. А если желает, то не зла… Он принял ее игру, уложил ее на обе лопатки.
– Я буду обороняться.
– Нет, лучше атакуй, – прошептала она, закрывая глаза в предчувствии каких-то диковинных ощущений, которых не в силах был дать Артем.
И предчувствие не обмануло. Более того, Егор превзошел ее ожидания… Это было что-то невероятное. Взрыв во вселенной, рождение сверхнового мироздания… А он говорил, что она не могла взорваться. Еще как могла…
– Ты хотел умереть, – в изнеможении пробормотала она. – А убил меня… Все, я умерла…
Никогда и ни с кем ей не было так хорошо, как с Егором. С ним она впервые ощутила взрывное удовольствие от близости с мужчиной… После пережитого она не чувствовала в себе сил встать на ноги или хотя бы перевернуться на бок. Она как будто умерла от усталости. Но при этом она точно знала, что за этой «смертью» наступит новое рождение… Но настанет ли новая жизнь?
– Я так себе это и представлял… – обессиленно заложив руку за голову, сказал Егор.
– Что ты представлял?
– Мы, в этой землянке…
– Ты нарочно ее придумал?
– Да.
– Хотел, чтобы мы здесь оказались вдвоем, вдали от всех?
– Да.
– Ты ждал, что я тебя убью.
– Да. Но был уверен, что ты не решишься…
– А если бы решилась?
– Тогда бы здесь лежал кто-то один из нас…
– И это могла быть я… А ты бы что делал?
– Не знаю…
– Если не знаешь, значит, ты меня не любишь… Если бы любил, ты бы застрелился. Чтобы умереть со мной в один день и час… Как это было с моим отцом…
– А что было с твоим отцом?
– Он погиб в автокатастрофе. Вместе с мамой… Я осталась одна… Тетя Роза отобрала у меня все. Сплавила меня в детдом. А там свои законы… Я хотела ее убить. Очень хотела. Но не своими руками. Поэтому в моей жизни появился Ерш…
Неторопливо, заново переживая и осмысливая свое прошлое, она рассказала ему про то, как торговала своим телом, как появился Артем, как перевел стрелки ее жизненного пути с одной скользкой дороги на более опасную другую… Она рассказала ему все…
– Последний раз, когда убивала, я не испытала угрызений совести. И дело вовсе не в том, что это был похотливый самец… Мне уже совсем не страшно убивать. И это меня пугает…
– Если пугает, то еще не все для тебя потеряно, – рассудил Егор.
– Не все, – кивнула она. И, немного подумав, добавила: – Ведь тебя убить я боюсь. И не потому, что ты можешь дать отпор… Я не хочу тебя убивать… Что ты про небеса хотел мне сказать?
– Ты говорила, что там твои родители. Ждут тебя. Но могут и не дождаться.
– Почему?
– Ты и сама должна понимать, что убивать – это еще и страшный, смертный грех…
– Понимаю.
– И если есть небеса, то есть и ад…
– Мне страшно.
Тема загробной жизни особенно пугала здесь, во тьме подземелья… Могильный холод забрался в душу, заморозил кровь. Рита прижалась к Егору в поисках тепла. Он крепко обнял ее, и ей стало легче.
