Все это, конечно, было прикольно, но уж очень по-детски. Тогда она была маленькой девочкой, а сейчас она уже большая девочка и должна думать и поступать как большая девочка. Все ведь относительно. То, что когда-то казалось верхом дерзости и сумасшедшими деньгами, теперь представляется невинной, в общем-то безвредной выходкой, сущей мелочью по сравнению с большим кушем, который можно урвать, играя в настоящие взрослые игры.
Было время, когда она веселилась, играя с мальчиками в отсутствие матери.
Потом она веселилась, играя на сексуальных инстинктах уважаемых папаш, подвозивших милую девочку домой.
Весело было заводить Боба-младшего.
Валять дурака с Джеком Райаном и обдумывать, как украсть у Рея пятьдесят тысяч, — тоже очень весело. Но все это меркнет по сравнению с игрой, правила которой Нэнси сочиняет сейчас, прямо на ходу.
Если все получится, если не случится ничего непредвиденного и удастся правильно рассчитать время, тогда то, что она задумала, станет действительно большим приколом.
Как только Райан начал чистить бассейн, подбежали фишеровские дети и спросили, можно ли им попрыгать в воду и поплавать, держась за сачок, но Райан ответил, что они взбаламутят воду, а ему нужно управиться с бассейном как можно скорее, потому что у него очень много другой работы. Так что дурачиться некогда. Сегодня ему было не до игры с детьми. Убрав шест с сеткой, он взял в сарае мистера Маджестика грабли и коробку для мусора и поспешил с ними на пляж. Там никого еще не было, и никто не отвлекал Райана от одолевавших его мыслей.
Первым делом нужно было решить, стоит ли беспокоиться по поводу сложившейся ситуации.
Тут, впрочем, ответ был однозначным: как только в твои дела вмешиваются другие люди, немедленно появляется повод для беспокойства.
Даже если бы Нэнси не «обрадовала» его коробкой из-под пива, все равно ему было о чем беспокоиться. Избавиться от коробки как раз оказалось не самым трудным делом, и он справился с ним с утра пораньше, выкопав бульдозером яму футов в пять глубиной и похоронив там злосчастную коробку. Избавиться от Нэнси было не так легко, а ведь кроме нее оставались еще Билли Руис и Фрэнк Писарро. Неприятностей от каждого из них можно было ожидать в любой момент. Как их избежать? «А что, если ответ заключен уже в самом вопросе?» — подумал Райан. Если нельзя избежать, то можно сбежать. Исчезнуть. Раствориться.
В то же время большие деньги в охотничьем домике Рея Ритчи еще никуда от него не делись. Если очень захочет, он сумеет провернуть это дело и выйти сухим из воды.
Странно: чем отчетливее он себе представлял, как все это будет происходить, тем меньше нравилась ему эта затея. Что-то здесь было не так. Он попытался представить, как они с Нэнси грабят какие-то другие дома, и понял, что это ему тоже не по душе. Вдруг Райана осенило: он выглядел полным идиотом потому, что делал то, что хотела и придумывала Нэнси. Все это превращалось в игру. Нэнси любит поговорить о том, что ей в жизни не хватает чего-то настоящего, но на самом деле она постоянно заменяет настоящую жизнь игрой и приколами. Попробуй залезь с ней вместе в какой-нибудь дом — потеха да и только. Ничего общего с тем, чем они занимались с Леоном Вуди. Вот где была настоящая жизнь! Но все было давно и вряд ли когда повторится. Это как свеситься с края крыши: однажды он сделал это и понял, что может сделать в любой момент, но понял и другое — сам, по доброй воле, он больше никогда не станет перегибаться через карниз и висеть на руках.
В правую сандалию Райана набился песок. Он разулся и стал его вытряхивать и в этот момент увидел мистера Маджестика, который шел по пляжу в его сторону. Райан вспомнил, что не видел мистера Маджестика со среды, когда они с Нэнси заглядывали к нему в окно, и подумал, что это не очень хорошо. Надо бы объясниться. Но неожиданно обратился к самому себе: «Да что ты суетишься? Пошел он к чертовой бабушке, этот старый хрыч» — и с этой мыслью встретил взгляд мистера Маджестика.
Тот, мельком взглянув на Райана, остановился рядом с ним и стал смотреть на озеро, щуря глаза от отражающегося от поверхности воды солнца.
— Что делаешь? — спросил он.
— Как что? Чищу пляж.
Мистер Маджестик снова бросил взгляд на Райана и нахмурился.
— Что это с тобой?
— Ничего.
— Вижу я твое «ничего».
— Ну, у меня с одним парнем возникли некоторые разногласия.
— Значит, я так понимаю: если у тебя с кем-то возникают разногласия, без драки тебе никак не обойтись? А еще лучше — битой ему вмазать.
— Не я первый начал.
— Ну ладно. Слушай, тут нужно кое-что покрасить. В пятом номере. Большую часть я покрасил еще в начале сезона, но до кухни руки как-то не дошли.
— А как же пляж? — спросил Райан, глядя в ту сторону, откуда могла появиться Нэнси.
— Тут и без того чисто, — сказал мистер Маджестик.
— Народ сейчас позавтракает и придет загорать.
— Ну и что? Я же тебе говорю — здесь и без того чисто.
— Не знаю, — сказал Райан. — Вон мусор разбросан. Да еще около лестницы пройтись нужно.
— Хорошо, доделывай все здесь, а потом зайдешь ко мне, я дам тебе краску. Красить, в общем-то, немного: одну стенку в кухне — какая-то она обшарпанная — и кое-что по мелочам. Пятый номер, запомнил?
Райан посмотрел на мистера Маджестика и сообразил, что тот уже называл ему этот номер.
— Пятый, говорите? Там, где эта девица остановилась — та, что одна?
— Да. Она вчера уехала, так что нужно воспользоваться свободным днем, чтобы все покрасить, пока новые постояльцы не приехали.
— Пятый, значит?
— Пятый. Я тебе об этом в который раз уже говорю.
— А когда она уехала?
— Вчера после обеда.
— С чего бы это ей уезжать раньше времени?
— Откуда я знаю. Сказала, что уезжает, — пусть едет. Я не стал спрашивать почему. Сказал только, надеюсь, вам у нас понравилось, приезжайте еще. Ну, заканчивай здесь побыстрее, сгребай мусор и зайди ко мне. А я пойду пока краску приготовлю.
Мистер Маджестик направился в сторону своего дома, но, пройдя несколько шагов, вдруг обернулся и спросил:
— Слушай, а что это ты сегодня устроил ни свет ни заря? Такой шум поднял.
— Какой еще шум?
— На кой черт в такую рань бульдозер было заводить? Я на часы взглянул, так просто обалдел: половина восьмого.
— Решил побыстрее покончить с той свалкой. Сегодня много работы, вот и решил начать пораньше.
— В половине восьмого!
— Зато дело закончено, — заявил Райан.
Еще с полчаса он, не слишком усердствуя, водил граблями по песку, от чего его оторвал мистер Маджестик, который вышел на крыльцо своего дома и позвал Райана перекусить. Тот подошел к кромке воды, вымыл руки и посмотрел в сторону дома Нэнси. На берегу не было видно ни души. «Главное — не волноваться, — мысленно приказал он себе. — Если ты ей нужен, она сама тебя найдет».
Они с мистером Маджестиком положили себе по тарелке салата с тунцом и поставили посередине большое блюдо с помидорами, перцем и луком. Дополняли завтрак отварная кукуруза, свежий хлеб домашней выпечки и пиво. За едой обсуждали, в какой упаковке пиво лучше сохраняется — в бутылках или в банках, затем разговор перешел на то, какое пиво лучше — пастеризованное или нефильтрованное, и в итоге пришли к выводу, что разницы почти никакой. Главное — чтобы пиво холодное было, а все остальное — мелочи.
Мистер Маджестик вдруг вспомнил, что вечером по телевизору будут показывать бейсбол. Детройт против Бостона. Маклейн против Макдермотта.
— Заходи вечерком. Начало то ли в восемь, то ли в полдевятого.
— Постараюсь, — сказал Райан.
Работать маляром Райан не стал бы ни за что на свете, но покрасить иногда что-нибудь был не прочь. Работа, в конце концов, не тяжелая, а главное, никто не мешает.
Так было и здесь, на кухне домика номер пять. Райан закончил красить дверцу шкафчика над кухонным столом и слез со стула. Лицо той девушки то и дело вставало у него перед глазами. Райан тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения, закурил и пошел в спальню. Не вынимая сигареты изо рта, он повернул щеколду на окне, отодвинул ее и попытался приподнять раму. Рама не шевелилась. Райан взялся за нее обеими руками и потянул как следует, почти в полную силу. Никакого эффекта, раму словно приклеили. Присмотревшись, Райан понял, что так оно и есть: засохшая краска намертво прихватила фрамугу к неподвижной части рамы. Судя по всему, окно покрасили весной и закрыли, не дав краске высохнуть. Теперь она держала фрамугу крепче любого клея.
Райан снова вспомнил ее лицо — большие испуганные глаза буквально в двух дюймах от него. Тогда ему показалось, что в этих глазах горит страсть, теперь же в этой пустой комнате он понял, что девушку парализовал ужас. Бедняга хотела, чтобы ей помогли открыть окно, а ее чуть не изнасиловали.
