– Если муж разрешит, даст двести тысяч. Если упрется, то всего сто. И, возможно, безвозмездно...
– Не надо безвозмездно, – мотнул головой Ролан. – Мы ей деньги вернем...
– Не хочешь быть в долгу? Я тебя понимаю... Как скажешь, так и будет...
– Надеюсь, про меня ты ей ничего не говорила.
– Нет... Хотя рано или поздно она все равно узнает... Ты не переживай, Волок сейчас совсем другой человек. Если ты к Авроре клинья подбивать не будешь, он тебя не тронет...
– А я за себя не переживаю. Я за него переживаю, – усмехнулся Ролан. – Он крутой, не вопрос. Но и я не простой...
Нет такой охраны, которую невозможно было бы обойти. Даже президентскую охрану можно оставить с носом, если очень сильно этого захотеть. А Волок не Президент, и его не охраняют по высшему разряду. Надо будет, Ролан доберется до него... И рано или поздно это случится...
– Никто не говорит, что ты простой. Только вот потянем ли мы с тобой ресторан? – без особого оптимизма спросила она.
– Что, уже сомневаешься?
– Да нет... Но если ты кредит вернуть собираешься, то ресторан должен быть высокорентабельным.
– Все будет...
Зато Ролану решительности не занимать.
– И «крыша» тоже будет.
– Какая «крыша», криминальная?
– А то какая же... Все как положено...
– Можно в частное охранное агентство обратиться. Сейчас с этим просто...
– Были бы деньги?
– Ну да... Но я думаю, что с нас много не возьмут...
– Потому что за агентством Волок стоит, да? – догадался Ролан.
– А в этом городе все в него упирается. Такая уж он у нас величина...
– Поверь, есть и другие величины.
– Кто?
– Да есть люди...
Ролан имел в виду Гордея. Законный вор, в большом авторитете, «общак» за ним. Можно обратиться к нему за содействием. Уж он-то с Ролана три шкуры драть не будет...
Аврора любила свою работу. Еще бы, ведь она сама создавала свою торгово-промышленную компанию. Не без участия мужа, конечно. Но она с самого начала стояла у руля. Сначала городской пищекомбинат подняла, затем мясомолочный завод. Дальше больше... Теперь под ее началом целая империя, которая, можно смело сказать, кормит весь город. Одни предприятия выращивают фрукты и овощи, другие их перерабатывают, третьи производят удобоваримые продукты в ярких упаковках, магазины доводят товар до потребителя. А большая часть продукции уходит в Москву. Но этим уже занимается муж. Без него нигде и никуда...
Михаил сейчас в Москве. Он у нее большой человек. Депутат Госдумы, лучший друг и первый помощник губернатора и мэра. Фактически ему принадлежит весь Черноземск... К чему стремился, того и добился... Аврора не любила вспоминать, каким путем он к этому пришел. Но сейчас его бандитский промысел в прошлом. Михаил уже давно легализовал свой бизнес. И если есть криминал, то зарыта эта собака так глубоко, что даже лая не слышно...
Аврора готова была работать дни и ночи напролет. Но домой возвращалась в точно назначенный срок. В семь вечера и ни минутой позже. У нее семья. Пусть муж в Москве, но дети-то дома. Егорке десять лет, Вике пять... Михаил намекает, что пора и третьего ребенка завести. Что ж, она не против. Ей к трудностям не привыкать. Уже Егорка у нее на руках был, а она в университете училась. И ничего, и ребенка вынянчила, и экономическое образование получила. Бизнесом занялась, а тут Вика. Ничего, справилась и с одним, и с другим...
И сегодня она вернулась домой вовремя. Дочка ее ждала в холле. Увидела маму, засмеялась звонко, как колокольчик, бросилась к ней, прилипла к ногам. Аврора подняла ее на руки, расцеловала. Соскучилась она по Вике... И по сыну тоже соскучилась. Но Егорки нигде нет...
– Елизавета Максимовна, а где наш Егор Михайлович? – спросила она у домашней воспитательницы.
Женщина в возрасте. Восемнадцать лет педагогического стажа. Приятная располагающая внешность, честность, умение работать с детьми. Одна проблема – жизнь у нее не удалась. Живет с мужем алкоголиком в коммунальной квартире, дочь не с кем оставить. Настя у ее мужа приемная дочь. Ей пятнадцать лет совсем недавно исполнилось. Симпатичная девочка. И не известно, что у пьянствующего отчима на душе. Но Аврора нашла выход из ситуации. Разрешила Елизавете Максимовне взять дочь к себе. Настя и в поселковой школе учится, и горничной в свободное время по дому помогает. Словом, пристроена девочка.
– Только что здесь крутился... – расстроенно развела руками Елизавета Максимовна. – Был и нет...
Воспитательница хорошо справлялась со своими обязанностями. За детьми как привязанная ходила. Но был у нее один пунктик. Она считала себя обязанной встретить Аврору, когда она возвращалась с работы. Ничего плохого в этом не было, ведь она встречала ее вместе с детьми... Но ребенка-то нет. И Елизавета Максимовна не знает, куда он делся. Проглядела. И не пошла его искать, потому что Аврору ждала.
Но вряд ли это можно поставить ей в вину. Тем более что Егорка где-то дома. Правда, если он спрятался, то найти его будет непросто. Дом у них с мужем огромный. Шесть лет назад Михаил выкупил старинный графский особняк в десяти километрах от города. Реставрация, ремонт, баснословной цены мебель под старину. Три этажа, двадцать восемь комнат – по большей части пустующих. А если Егорка на чердак забрался, тогда уж точно всю прислугу придется на ноги поднимать.
На второй и третий этаж можно было подняться на лифте. Но Аврора никогда не пользовалась им. Вот когда ей будет восемьдесят лет, тогда и до него очередь дойдет. А пока что она молодая, ноги у нее сильные. И лестница очень удобная.
Первым делом она направилась в комнату, которую занимал Егорка. Дверь приоткрыта. Аврора взялась за ручку, и в этот момент ее тонкий слух уловил тихий вкрадчивый голос.
– Да ты не бойся, никто не узнает. Я только посмотрю...
Егорки голос. От сердца отлегло. Дома сын, никуда не делся... Но с кем он разговаривает? Аврора озадаченно прислушалась.
– Ну, не надо, пожалуйста...
Это Настя. Умоляющий голос. Чуть не плачет девочка.
– Да ладно тебе, – настаивал Егорка. – Я даже трогать не буду. Посмотрю, и все... А если нет, то скажу предкам, что ты ночью ко мне приходила...
– Но я же не приходила!
– А все равно скажу! Знаешь, что тебе тогда будет?
Дальше можно было не подслушивать. Аврора и так все поняла.
– И что ей будет? – врываясь в комнату, резко спросила она.
Настя пришла в ужас. Обхватила себя руками так, как будто была голой. А ведь она в платье. Правда, белый передник лежит на спинке кресла. Все-таки стянул с нее Егорка один предмет одежды. Догола девчонку раздеть хотел, посмотреть, как она устроена.
– А-а, мама, привет... – в замешательстве протянул Егорка. – Мы тут с Настей уроки учим. Она все задачки знает...
– Да я уж поняла, какие ты задачки ей тут задаешь... Настя, все хорошо. Ты можешь идти. И ни в чем себя не вини. Да, и скажи маме, что ничего не случилось...
– Да, скажу! – опуская глаза, сказала девочка.
Сделала реверанс, хотя этого от нее никто никогда не требовал. И выскочила из комнаты. А передник остался на кресле. Аврора взяла его в руки. Хотела хлестнуть им сына по лицу. Заслужил. Но делать этого не стала. Только замахнулась.
– Мама, ты чего? – закрываясь руками, вжал голову в плечи Егорка.
– Сам знаешь, чего!.. Так вот, запомни, сынок! Если человек тебе прислуживает, это совсем не значит, что он – твоя собственность... Ничего, отец приедет, он с тобой разберется!
– А что я такого сделал? – всхлипнул Егорка.
На глазах слезы. А в глазах наглость разбалованного мальчишки. Знает, что натворил. Но не кается... Неужели в отца пошел?..
– Подлость ты сделал, сынок. Большую подлость. Ты человека пытался унизить. Ты человека шантажировал... Еще раз увижу рядом с Настей, убью! Ты меня понял?
– Понял.
Аврора и сама понимала, что поступает непедагогично. Но эмоции переполняли ее. Она не хотела, чтобы ее сын стал таким же безнравственным человеком, каким был когда-то его отец.
Но каким бы ни был Михаил, она обязана была позвонить ему и сообщить о проступке Егора. Он – отец и обязан заниматься воспитанием сына...
А еще ей нужен совет. И не от специалиста, а от близкого человека. Надо будет как-нибудь заехать к родителям. Умного совета не дадут. Зато выслушают. Аврора считала себя сильным человеком. Но иногда ей нужно было поплакаться в жилетку...
Суббота, выходной. Но Ролану-то что. Для него каждый день выходной. Это Венера пашет как вол. Сегодня у нее бассейн. Надо было с ней съездить, но Ролану не хотелось, сил нет. Дома остался... Может, у него болезнь такая. Типа клаустрофобия, но наоборот. Боязнь открытого пространства, пережиток арестантского прошлого. Шутка ли, двенадцать лет по тюремным и зоновским камерам... А может, просто лень одолела.
Но из дома он все же вышел. Пивка захотелось. С лещиком.
Пиво Ролан нашел в ближайшем магазине. А за рыбкой пришлось идти к открытым торговым рядам. Недалеко, но полчаса на все про все ушло.
