Украинский прочистил нос.
– Кстати, а какие у твоего человека на Бандуру улики? Кто сказал, что это он твоих олухов убил? Свидетели преступления имеются?
– Нет, – сказал Украинский. – Только паспорт и сумка. Вполне достаточно, между прочим, Артем Павлович, чтобы оба трупа на Бандуру повесить.
– Достаточно для суда, – согласился Поришайло. – И для твоего милицейского дружка твердолобого. А для нас с тобой? Для нас тоже хватит?!
– Вы думаете, что его подставили? – протянул Украинский. Вообще-то, ему это тоже приходило в голову, но, он не дал мысли развиться, пресек в зародыше. – Да кто, Артем Павлович? И, главное, зачем, спрашивается?
– Ты Милу Сергеевну нашел? – неожиданно поменял тему Поришайло. Точнее, это Украинский сначала так решил.
– Нет, – признал он неохотно.
– И ты еще спрашиваешь, кто его мог подставить?! – спросил Артем Павлович с ненавистью. – А ведь я предупреждал тебя, чтобы ты обеспечил ей охрану!
На это Украинскому нечего было ответить. Он смолчал.
– Если она попала в руки Бонифацкому, она знает все. Понимаешь ты это, или нет?!
– Мы ее разыскиваем, Артем Павлович. Люди работают.
«Люди работают, дело стоит», – подумал Поришайло.
– Атасов и компания у тебя?
– У меня, – сказал Украинский, предчувствуя какой-то очередной финт ушами, по части которых шеф был непревзойденный мастак.
– Вот и ладно, гм. Пускай пока посидят. Только, вот что, Сергей. Не вздумай, гм, оформлять на них свои бумаги. Пока я не сказал.
– Не понял, – помрачнел Украинский. – Что вы имеете в виду, поясните?
– Я имею в виду то, гм, что они мне могут понадобиться. Для дела. И, если ты собрался кого-то из них засадить…
– Да на них клейма негде ставить, – посуровел Сергей Михайлович. – Там…
– Да мне, гм, до лампочки! – вспылил Поришайло. Пусть сидят до особого распоряжения. Ты меня хорошо слышишь?!
Сергей Михайлович закусил губу.
– Не слышу?! – вышел из себя Поришайло.
– Эти люди преступники. У них руки, понимаете, по плечи в крови. Выпускать таких, преступление, – повысил голос Украинский.
– А мне именно такие отморозки и требуются, – сказал Артем Павлович. – У меня для них работа будет. Тебе, Сергей, какая разница, что-то я в толк не возьму? Пускай жрут друг друга, как пауки в банке.
– Протасов… – начал полковник Украинский.
– Разговор закончен, Сергей. Раз у тебя такие сложности, я пришлю за ними своего человека. Передашь с рук на руки.
Это было уже слишком. Это не лезло ни в одни ворота.
– Протасова я отпустить не могу.
– Я тебе, б-дь, не говорю отпустить. Я говорю, передать! Ясно я выражаюсь?
– Вполне, – процедил полковник Украинский.
– Значит, проехали, – сказал Поришайло. – Ты понял, или нет?
– Понял, Артем Павлович.
– Теперь, вот что, Сергей, – сказал Поришайло, переходя к следующему вопросу. – Мне звонил Сурков.
Сурков был управляющим «Неограниченного кредита», того самого банка, где Олег Правилов сидел в кресле свадебного генерала. Кроме того, он был правой рукой Артема Павловича в самых щекотливых делах и бывшим сексотом[53] союзного КГБ. По информации, которой располагал Украинский.
«Та еще гнида, – подумал полковник мимоходом. – Как его только Правилов терпит?
– Я слушаю, Артем Павлович?
– У нас неприятности с банком.
Не успел самолет с Артемом Павловичем на борту коснуться асфальта взлетно-посадочной полосы в Швейцарии, как на «Неограниченный кредит» обрушились неприятности. Все началось с того, что в субботу, около одиннадцати утра, в офис траста «Наше будущее» заявилась целая бригада оперативников управления по борьбе с коррупцией СБУ, в сопровождении вооруженного до зубов спецназа. Поскольку траст работал под криминальным зонтиком, открытым самим Артемом Павловичем, проверка застала его сотрудников врасплох, как гром среди ясного неба. Следственная бригада выявила грубейшие нарушения и вопиющие злоупотребления, которые в «Нашем будущем» творились буквально на каждом шагу. Стоило только закинуть невод, и улов превзошел ожидания. Средства вкладчиков разбазаривались без оглядки и беззастенчиво, никакая отчетность не велась, а указываемые в фискальных документах показатели и близко не соответствовали реальным оборотам. И так далее по списку, длинному, как Великая Китайская стена, одно из чудес света. В трасте, к слову, тоже творились Чудеса, но, не из тех, которыми станут гордиться потомки. Зато, чтобы закрыть на них глаза, их следовало заклеить пластырем. Или выколоть. Нечего было даже надеяться откупиться при помощи «подарков». Такая глупость расхлебывавшему кашу Суркову и в ум не пришла. Когда удары наносятся по таким фигурам, как Артем Поришайло, речь идет исключительно о заказе, никакие законы тут совершенно ни при чем, следовательно, и взятки платить не за что. К обеду офис треста был опечатан, документы изъяты, а руководители задержаны. К делу подключилась налоговая милиция, а вскоре нагрянула и прокуратура. Пока Сурков держал удар, ломая голову, какие ответные действия предпринять, проверка с треста перекинулась на банк с легкостью лесного пожара, пожирающего участок сухостоя. Отчаявшись справиться собственными силами, Сурков, в легкой панике позвонил в Швейцарию Поришайло:
– Заказуха это, Артем Павлович. Я по глазам их блудливым вижу, взяли бы, да, видать, не могут.
Украинский, услышав новость, заочно согласился с Сурковым: мероприятия такого рода обыкновенно заказываются влиятельными и, зачастую, анонимными противниками, желающими перекрыть конкурентам кислород.
– Их надо, гм, остановить, – сказал Поришайло таким тоном, что вместо глагола «остановить» следовало использовать глагол «замочить». Было бы гораздо уместнее.
– Они налоговую милицию подключили, – без энтузиазма отвечал Украинский. – Это ж новый главк сделали. И, управление «К».
– Ну и что с того, гм, что новый?! – вспылил Артем Павлович. – Ну так и что, б-дь, что «К»?! Нашлепали, понимаешь, дерьма разного, не пройти, ни проехать, г-гм!
– Как бы это не было связано с… хм… – Украинский тщательно подбирал слова, – с инцидентом в Святошино, когда, – он не договорил. В этом не было нужды. Поришайло знал о загадочной гибели сотрудников СБУ ровно неделю назад. Свет на нее так и не пролился. А результаты? Результаты, похоже, последовали.
Артем Павлович промолчал. Сергей Михайлович подумал, что он согласен.
– И еще, Артем Павлович. Очень похоже, понимаете, что это звенья одной цепи: Святошино, события в Пионерске, теперь вот, значит, наезд на банк.
– Тем более, пора браться за дело.
– Когда вы будете, Артем Павлович?
– Завтра, – пообещал Поришайло, – раз, гм, такие дела.
Нажав кнопку отбоя, Сергей Михайлович набрал домашний номер. До обеда он не звонил, из опасения разбудить девочек, а после – вылетело из головы. Замотался – это было ясно. Торба открыл рот, собираясь что-то сказать, но Украинский сделал ему знак, чтобы помолчал.
Трубку дома долга не снимали, и Сергей Михайлович слушал длинные гудки. Он уже собирался отключиться, когда Лида сказала Алло? У нее был расстроенный голос. Полковнику даже показалось, заплаканный. Сергей Михайлович всполошился, подумав, что у Светланы снова подскочила температура. Но, оказалось, температура ни при чем.
В обед Игорь обещал приехать, – сказала Лида Украинская, – а недавно перезвонил, сказал, что не получится у него сегодня. Вроде, зачетная неделя на АПРОДОСе[54] началась. Или сессия. И, надо в общежитие идти, курсовой делать.
– Ну, – начал Украинский, – надо так надо. Что ж поделаешь, если учеба. – Он уже не раз ловил себя на том, что защищает парня. Чертового лохматого компьютерщика, к которому привязался, к которому начал относиться, почти как к сыну.
– Светлана заперлась в своей комнате, – сообщила полковнику жена. – Расстроилась очень.
– Что делает?
– Не знаю, Сережа. Сидит тихо, как мышь. Плачет, по-моему. – Голос жены показался Сергею Михайловичу каучуковым. Очень захотелось выпить водки, но он знал, что нельзя.
– Ты когда будешь?
– Скоро приеду, родная.
– Ты, пожалуйста, быстрее приезжай.
Кивнув, полковник Украинский обернулся к Торбе. Тот поглядывал на шефа с интересом.
– Володя, – сказал Сергей Михайлович Владимиру Ивановичу. – В общем, так, остаешься за главного. Я в управление заеду. А потом, наверное, домой.
– Два слова, Серей Михайлович. Давайте отойдем.
Они подошли к воде. Закурили по сигарете.
– Новая информация по Пустоши, – сказал Торба, энергично затянувшись.
– Давай, выкладывай, у меня цейтнот, – сухо предупредил Украинский.
– Результаты вскрытия показали, что Журавлевых, ну, ту семью, что мы в Пустоши мертвыми нашли, отравили изначально.
– Отравили? – не поверил Украинский. – Чем?
