А ленту к потолку подвесила Юля. Она умница, она знает, как устроить быт, как насытить его уютом. Жанна оказалась дьяволом, а ей пришлось стать ангелом-хранителем. Да она и по жизни такая. И светлая, и добрая. Может часами сидеть у изголовья, нисколько не надоедая и не раздражая.
– Как думаешь, ужинать не пора? – спросила она, оправляя халат на коленях.
Верный признак того, что сейчас собирается оставить его.
– Опять бульон?
– Ну, если ты такой смелый, можно что-нибудь покруче, – усмехнулась она.
Покруче пока не получалось – ни на входе, ни на выходе. Отравление серьезное, интоксикацию вроде бы сняли, а желудок все еще бесится, как черт у сковородки. И днище выбивает жестоко. И краны срывает.
– Водки бы… Для дезинфекции.
От водки бы он действительно не отказался. А от коньяка…
– Ой-е!.. Хрр-рр!.. М-да…
Все нутро наизнанку вывернуло, хорошо, что тазик у кровати, было куда выплеснуть свое презрение к этому напитку. И надо было подумать о коньяке!..
Юля посмотрела на него молча и с улыбкой, подала стакан питьевой воды без газа.
– Это вместо ужина? – пошутил он.
– Как скажешь…
Она уезжала в Санкт-Петербург, но вернулась в тот же день, когда Спартак пьянствовал с ее отцом. Он уехал к Жанне, а она пришла к себе домой, узнала, о чем говорили они с отцом, и отправилась к нему. Дверь была открыта, Спартак без чувств лежал на полу. Но еще был жив. И «Скорая» приехала быстро.
В больнице Спартака откачали, прочистили желудок. Оказалось, что в коньяк был подмешан какой-то яд. Что именно, эксперты пока еще не выяснили, слишком сложный анализ нужно было провести для точного ответа. Но факт оставался фактом – его пытались отравить. И сделать это могла только Жанна. Не зря же она исчезла сразу после того, как он потерял сознание.
Пока Спартак приходил в себя, Мартын разыграл спектакль, поднял волну, запустил в эфир новость о его смерти. Он не знал, кто отравил Спартака, но понимал, зачем это было сделано, и ждал, когда стервятник пожалует за добычей. И первым на горизонте появился Хазар. А ведь Жанна когда-то с ним зажигала; может, еще не потух тот огонек…
– Нет, лучше бульону похлебать.
Спартак еще вчера пришел в себя, а сегодня утром бойцы перевезли его на съемную квартиру, от больницы подальше. На всякий случай. Юля и за врача здесь, и за медсестру. Пока она рядом, за свою жизнь Спартак мог не волноваться.
Но только Юля ушла на кухню, как появились Мартын и Гобой. Зашли в комнату тихо, чуть ли не на цыпочках.
– Чего как на похоронах? – спросил Спартак. – Или случилось что?
– Да нет, нормально все… Просто смотрим, хреново тебе, – пожал плечами Мартын.
– Это мое нормальное состояние. За последний год, – усмехнулся он.
То с травмой головы в больнице валялся, то с простреленной грудью, сейчас вот отравить хотели – не жизнь, а прямо «Санта-Барбара» какая-то. И только ему одному достается.
– Ты – голова. Тебя отрубить, туловище само отпадет, – сказал Гобой.
– Ты сам в это веришь? Сами не справитесь без меня?
– Пока справляемся, – кивнул Мартын.
– Это хорошо. Мы гидрой должны быть: одну голову срубили, две выросло. Пока у меня две головы. Бабай в одиночку не потянет, Угрюм тоже. А вместе вы тянете. Или нет?
– Да нормально все. Хотя пока с Хазаром разбирались, еще Носорог нарисовался…
– Носорог?
– Ну да, с братвой к нашему кафе подрулил. Хазар там со своей кодлой был, и этот подъехал. Ты, говорит, проблему со Спартаком должен был решить. Типа, договор у них был…
– Это интересно.
– Я так понял, Носорог на Хазара наехал – ну, на его фирму, – под крышу там хотел взять или что, – предположил Гобой. – А тот ему предложил проблему с тобой решить. Ну, тот и решил. Через Жанну. И рынок под себя взял… Ну, он думает, что взял… И отдавать не хочет. А Носорог с него рынок требует, ну, по договору…
– Значит, это, считай, двойной наезд. И Хазар, и Носорог… – озадаченно покачал головой Спартак.
– Типа заговор, – кивнул Мартын.
– И что Хазар?
– Чувак реально в роль вошел. Носорога закошмарил, конкретно опустил. И с рынка прогнал.
– Значит, Хазар проблему со мной решил, а рынок зажал…
– Зажал. Хазар Носорогу гнал, что не смог тебя сделать. Собирался, но не смог. Типа, двух киллеров нанял, а тут само все… И киллеров этих Носорогу пообещал. Того меньжа и схватила… Да и бригада у Хазара не слабая, и с ментами завязки конкретные… Но мы его таким же макаром прижмем. Я уже с Джутовым по этой теме говорил, завтра ОМОН будет. Да он и своих оперов подпряг…
– С Хазаром нужно кончать, не вопрос. Но ведь и Носорог в теме. С ним тоже нужно решать. Он реально меня заказал…
– Решим. Саратовские уже здесь, завтра я с ними поговорю, – отозвался Мартын.
– А я уже людей за ним отправил, выпасут его, мосты подобьют, – добавил Гобой.
– Вся Москва должна знать, что знаменские за беспредел спрашивают жестоко. Не будем спрашивать, задавят… Так что там с Хазаром? Что Джутов?
– Ну, мы же не зря рынок освободили. Попался Хазар на крючок. Завтра с ним работать будем…
– Жанну нашли?
– Да, она с Хазаром живет. В его квартире. У Красной площади.
– Мечта у нее такая, чтобы в Кремлевской стене похоронили, – криво усмехнулся Мартын. – Я, кстати, уже договорился…
– О чем ты договорился? – не понял Спартак.
– Ну, чтобы ее там похоронили, у Кремлевской стены. Правда, сроки поджимают. Пусть делает, что хочет, но похороны уже завтра…
– Жестоко.
– А что с ней после всего этого делать?
Спартак задумался… Марину он пощадил. Но ведь Марина не исполняла чей-то заказ. Она действовала, можно сказать, по велению пусть и заблудшей, но души. А Жанна предала Спартака. И предала, и заказ чей-то исполнила… С Хазаром все ясно, и с Носорогом тоже – с ними церемониться нельзя. Но Жанна – женщина. Хоть и сука, но все-таки баба… Как можно ее убить?.. Хотя, конечно, можно. И, честно говоря, нужно.
– Ты серьезно насчет похорон договорился? – спросил Спартак. – Или это прикол такой?
– Ну, пока прикол…
– Не любишь ты Жанну.
– Гнилая она. И я тебе всегда говорил, что ненадежная…
– Хорошо, назначаю тебя штатным экстрасенсом по женской части, – пошутил Спартак.
– Ага, экстрасекс-перехватчик, – хмыкнул Гобой.
Мартын – кобель еще тот. Но он имел дело с легкомысленными особами, которых очень трудно заподозрить в благонадежности. И жениться на них не собирался. А с Жанной совсем другой случай. Фактически она была женой Спартака, и не только он сам, но и Мартын имел право требовать от нее преданности и мужу, и общему делу – не важно, что оно, по сути, бандитское… Имел право. И требовал. Только Спартак не внимал его словам. За что и поплатился. Сначала пулю, считай, из-за нее заработал, а потом еще и порцию яда…
– Экстрасекс пока отменяется, – покачал головой Спартак. – Сначала дела утрясем, а потом все остальное…
– Можно будет баньку замутить, – озорно сощурился Мартын.
– Можно и баньку. Но потом.
– С мочалками. С веничками.
– Можно и так.
– А Юлька тебе позволит? – тихо спросил Гобой. – Или ты спрашивать ее не будешь?..
– Не буду, – совершенно серьезно посмотрел на него Спартак. – И без мочалки обойдусь. Вы уж как-нибудь без меня…
– Вообще-то у меня у самого свадьба скоро… – замялся Гобой.
– Тогда мальчишник – святое дело, – толкнул его в плечо Мартын.
– Ну, если мальчишник…
Спартак усмехнулся. Возможно, он тоже скоро женится. На Юле. Других вариантов нет и быть, пожалуй, не может. Но гульнуть перед свадьбой – идея, надо сказать, очень соблазнительная. Будет пьянка, будут легкодоступные девочки, красотка в торте, стриптиз, все такое… Вино, водка, коньяк… Коньяк?!
Спартак едва сдержал в себе рвотный позыв. Ну вот, снова вспомнил про пойло и про Жанну, которая его отравила… Возможно, тошноту вызывает не столько коньяк, сколько сама Жанна. Она очень жестоко поступила с ним, и она должна быть наказана.
4Жанна стояла у окна и завороженно смотрела на рубиновые звезды. В спальне темно, но свет над Кремлем вливался в комнату, и Хазар мог любоваться наготой своей жены. Она все еще восхищалась видом из окна, а он до сих пор в полном восторге от нее самой.
Жанна и собой дьявольски хороша, и удачу приносит. Она отправила в мир иной Спартака, а он смог захватить репчинский рынок. И «спартанцев» разогнал, и Носорога на место поставил. Это ли не успех? И не Жанне ли он этим обязан?..
Хазар мог бы обмыть удачу где-нибудь в сауне с Артемоном и Данилой. Но нет, вернулся домой, чтобы отпраздновать успех со своей молодой женой. Был и ужин при свечах, и бурные излияния на супружеском ложе. Но сейчас тихо и спокойно.
– Что ты там видишь? – спросил он, вынув из пачки сигарету.
– Будущее.
– И что там?
– Все хорошо.
– А ничего другого там и быть не может… Мы с тобой далеко пойдем, детка. Рынок нам столько денег принесет, что лопат не хватит их сгрести…
