— Что? — мужчина удивленно захлопал глазами.
— Зачем в Москву приехали?
— Это длинная история, — мужчина сник.
— Хорошо, вы приехали, дальше что? — Дешин взял в руки карандаш и стал его крутить.
— Я поехал на встречу. — Тумаркин нахмурился, словно силясь вспомнить, зачем он действительно приехал.
— С кем? — В голосе Дешина появились нотки раздражения.
— С человеком, которого хотел уговорить приобрести наш санаторий, — выпалил Тумаркин и с опаской посмотрел на Дешина, словно пытаясь понять, огорошил он таким ответом полицейского или нет.
— Так, — протянул Дешин и почесал кончиком карандаша висок. — А вы собственно кто?
— Я? — снова переспросил мужчина и оглянулся на Матвея. — Тумаркин…
— Тимофей Степанович, — договорил за него Дешин. — Знаю. Я имею в виду, кем работаете?
— Я являюсь заместителем начальника санатория, — почему-то обрадовался Тумаркин.
— Где?
— Что?
— Послушайте, — Дешин устало вздохнул. — Изложите суть происшедшего с вами события.
Тумаркин выразительно кивнул:
— В назначенное время я явился в условное место.
— Куда?
— В офис «Гермеса».
— Это мне ровным счетом ничего не говорит, — признался Дешин.
— Руководитель этой компании назначил мне встречу, — пояснил Тумаркин.
— Это с ним вы хотели обсудить вопрос купли-продажи? — попытался угадать Дешин.
Вместо ответа Тумаркин кивнул.
— А кто вам предоставил такие полномочия?
— Коллектив, — ошарашил потерпевший.
— Кто, простите?
— Коллектив и главный врач…
— Санатория? — уточнил Дешин.
— Да, — кивнул Тумаркин.
— А санаторий называется, — следователь выжидающе уставился на Тумаркина.
— Дарасун, — выдохнул тот.
— Понятно…
— Военный санаторий Дарасун, — спохватился Тумаркин.
— Это так важно? — улыбнулся Дешин.
— Там есть еще гражданский, с таким же названием, — Тумаркин махнул рукой. — Почти загнулся…
— Чего же так?
— Не знаю, — пожал плечами Тимофей Степанович. — Наш народ отчего-то больше предпочитает европейские курорты. Хотя я был в Швейцарии. Ей далеко до наших мест.
— Да ну! — не поверил Дешин.
— Я полностью согласен с ним, — поддержал Матвей. — Там даже лучше, чем в Европе…
— Не знаю, ни там ни там не был. — Дешин вновь уставился на Тумаркина. — И что в офисе?
— Я пришел, но на ресепшен мне сказали, что Янковский не сможет сегодня меня принять, а встречу перенесли на завтра.
— Янковский — это олигарх? — уточнил Дешин.
— Почему олигарх? — удивленно захлопал глазами Тумаркин.
— Ну, ему вы собирались предложить купить курорт?
— Участвовать в торгах, — уточнил Тимофей Степанович и снова кивнул.
— Дальше что?
— Я вышел оттуда, прошел немного по тротуару, — стал он восстанавливать в памяти недавние события. — Тут рядом со мной остановилась машина.
— Какая?
— Не наша, — Тумаркин пожал плечами. — Я, знаете, больше в японских разбираюсь. В наших краях, таких, как у вас, почти нет…
— Понятно, — кивнул Дешин. — Остановилась машина, что потом?
— Выскочили эти, — потерпевший неожиданно развернулся к Матвею, — которых вы…
— Что он? — Дешин наклонился, чтобы лучше видеть Матвея.
— Я их побил, — признался Матвей. — Но кажется мне, что не сразу, поскольку перед встречей со мной они где-то долго бегали…
— А по какому адресу расположен офис «Гермеса»? — неожиданно спохватился Дешин.
— Проспект Мичурина, девяносто…
— И ты, отец, оттуда сюда бегом бежал? — заранее зная, что это не так, а лишь для того, чтобы повеселить друга, спросил Кораблев.
— Нет, — Тумаркин замотал головой. — Я же говорю, они меня в машину затолкали…
— Так, — нахмурился Дешин.
— И привезли в какой-то дом…
— Номер, улица, — перебил его Дешин.
— Не видел, да и Москву я знаю постольку-поскольку… Красная площадь, ВДНХ да Воробьевы горы…
— Хорошо, — тусклым голосом перебил собеседника Дешин. — Не отклоняйтесь от темы.
— Из машины выволокли и повели к подъезду. Тут одного из них с балкона женщина окликнула, — Тумаркин наморщил лоб, силясь вспомнить детали. — Она спросила: «Чемезов, сука, ты когда за машину деньги вернешь?»
— Так, — протянул Дешин, что-то записав на лежащем под рукой листке бумаги. — Дальше.
— Этот Чемезов ей и говорит, завтра, мол зайду… Я понял, что лучшего момента для бегства и не найти, выхватил у него портфель и побежал…
— Долго? — перебил его Дешин.
— Что, простите? — нахмурился Тумаркин.
— Долго бежали? — уточнил Борис.
— Почему вы спросили?
— Пытаюсь понять, как далеко находится тот дом, в который вас хотели завести, — устало пояснил Дешин.
— Прилично, — пожал плечами Тимофей Степанович. — Впрочем, где-то шел пешком. Они меня настигали на машине, я скрывался во дворах… Так продолжалось около десяти минут…
— Заявление писать будем? — Дешин уставился Тумаркину в глаза. Неожиданно зазвонил телефон. Дешин приложил трубку к уху: — Да, я… Некоторое время он слушал, потом вернул трубку на место: — Не поймали ваших истязателей.
— И что? — Тумаркин захлопал глазами.
— Не знаю, — продолжая держать ладонь на трубке, пожал плечами Дешин. — Как изволите квалифицировать дело?
— Как? — переспросил Тумаркин и оглянулся на Матвея, словно ожидая, что тот ему подскажет.
Кораблев развел руками.
— Но меня похитили…
— Тогда как вы объясните, что сидите сейчас передо мной, — задал резонный вопрос Дешин.
— Мне помог этот молодой человек, — Тумаркин показал рукой на Матвея.
— Вас били?
— Нет, — покачал он головой.
— Тогда почему не допустить, что эти трое молодых людей попросту были отправлены господином, — Дешин заглянул в листок, — Янковским, чтобы встретить вас и проводить к нему домой?
— Издеваетесь? — обиделся Тумаркин.
— Нисколько.
— Давайте ему позвоним? — оживился Тумаркин, отлепил свою руку от портфеля и сунул в карман.
— Знаешь, я не думаю, что эти люди бежали за ним с целью взять автограф или спросить, сколько времени, — вмешался в разговор Матвей, которому изрядно наскучило сидеть без дела. — Их настырность в преследовании говорит о серьезных намерениях.
— Чего же ты их не покалечил так, чтобы они подольше полежали? — наблюдая за тем, как потерпевший набирает на телефоне номер Янковского, вздохнул Дешин.
— Это так ваш патруль ездит, — огрызнулся Матвей. — Не убивать же?
Между тем Тумаркин приложил к уху трубку и почти сразу опустил руку:
— Занято…
Матвей выразительно посмотрел на Дешина и постучал по запястью пальцем, давая понять, что у него уже нет времени сидеть здесь.
— Слушай, — в глазах Дешина появились озорные огоньки, — а можешь мне настоящий подарок сделать?
— Ну? — уже догадавшись, о чем попросит друг, помрачнел Матвей.
— Пройдите с гражданином по маршруту, по которому он убегал, и попробуйте найти тот двор. Я дам вам оперативников. — Словно уверенный, что Матвей согласится, Дешин перевел взгляд на Тумаркина: — Вы в случае чего сможете показать балкон, с которого вашего похитителя окликнула женщина?
— Если, — Тумаркин развернулся всем телом на стуле и посмотрел на Матвея. — Если мы найдем тот двор, то конечно…
— А ничего, что я как бы не полицейский? — растерялся Матвей.
— Ты хотел мне подарок? — прищурился Дешин.
Матвей встал:
— Хорошо, только Марте скажу, чтобы домой без меня ехала.
* * *
Лада разлепила веки. Яркий свет вызвал боль. Она усилием воли подавила в себе желание зажмуриться и стала рассматривать потолок с люстрой посередине. По мере того как сознание прояснялось, все предметы вдруг поплыли с нарастающим ускорением вокруг оси, которой оказалась сидевшая на потолке и невесть как залетевшая в спальню ночная бабочка. К горлу подступил тошнотворный ком.
Лада медленно перевернулась на бок, уткнувшись носом в широкую, покрытую волосами спину Севрюкова. Приступ тошноты накатил с новой силой. Она вдруг вспомнила, как вчера, едва ее самолет застыл на стоянке военного аэродрома Чкаловский, в сумочке от-кутюр, купленной по случаю в Париже, зазвонил второй телефон. Он вернул ее из впечатлений от поездки в реальный, уныло-серый мир. Звонил Эдик.
— Мне доложили, что ты села…
«Кто бы сомневался», — хотела было ответить Анисимова, но сдержалась и вместо этого поздоровалась. Как умела, проникновенно, словно ждала звонка с самого расставания:
— Здравствуй, милый…
— Я в Приволжске. Ты как?
Глупый вопрос. Он полетел туда ради нее. Уже ждет. Она снова должна перешагнуть через себя. А если сказать, что плохо себя чувствую? — неожиданно мелькнула мысль. — Но что тогда? Сколько она продержится у кормушки? Собственно говоря, Лада получила предложение, от которого могла, но не имела права отказаться. Такова участь современной высокопоставленной наложницы.
