При виде полковника Украинского незваные гости поднялись с дивана и шагнули навстречу, нога в ногу.
– Сергей Михайлович? – осведомился один из незнакомцев. Украинский утвердительно кивнул. – Подполковник Кошелев из Управления внутренней безопасности. Майор Компанеец, оттуда же.
Если бы бетонные плиты перекрытия разошлись у Сергея Михайловича под ногами, он, пожалуй, испытал бы меньшее потрясение.
– Товарищ полковник, – сказал Кошелев, – у нас к вам несколько вопросов. Давайте пройдем в кабинет, если вам удобно.
Украинский молча посторонился, уступая незваным гостям дорогу. Офицеры вошли в кабинет. Кошелев с Компанейцем первыми, Сергей Михайлович в арьергарде. Он же притворил дверь.
Указав гостям на стулья, Украинский тяжело опустился в кресло во главе стола.
– Итак, – сказал полковник, сцепив руки в замок, – я вас слушаю? Только, давайте ближе к сути, – добавил Сергей Михайлович, заполняя короткую паузу. – У меня сегодня выдался нелегкий денек, и еще надо поработать. Так что – поближе к сути, подполковник, чтобы ни вы меня не задерживали, ни я вас. – «Да уж, нелегкий, это не то, б-дь, слово, – вздохнул про себя Сергей Михайлович. – Вот и не верь после этого приметам». – Он снова вспомнил о том, что утром порезался, когда брился. Даже потрогал порез пальцем. Провел указательным, и вернул руку в замок.
– Как здоровье вашей дочери? – с наигранным участием поинтересовался Кошелев и лицо Украинского окостенело.
– Спасибо, все в порядке. Давайте по сути, подполковник, – повторил он с нажимом. – «Копатели хреновы, кроты драные».
– Хорошо, – согласился Кошелев. – Тогда вот что. Сергей Михайлович, какие дела вели капитан Журба и старший лейтенант Ещешин?
– Да десять разных… – мрачнея, отвечал Украинский. – По торговым точкам на вокзале работали. Там водка самопальная в торговую сеть поступала. Статистика с отравлениями – все равно, что на фронте. – Полковник загнул указательный палец. – Авторынком занимались. Сами должны понимать, какое тяжелое положение у нас сложилось с машинами из Прибалтики. Половина – краденые. – Украинский прибавил к указательному пальцу средний. – Дел невпроворот. Людей не хватает. Оклады мизерные. Сотрудники в коммерческие структуры бегут. А оставшиеся, – Сергей Михайлович повысил голос, – оставшиеся патриоты. Пашут, как волы. По десять дел на каждом висит. Люди на износ работают…
Пока Сергей Михайлович говорил, выставив перед собой ладонь, офицеры из «семерки» не сводили глаз с перстня на его безымянном пальце. Того самого, что некогда поразил воображение Бандуры. Было на что поглядеть. Заметив этот интерес, Украинский с хрустом сжал кулак.
– В общем, дел хватает. Вы поконкретнее сформулируйте.
Подполковник Кошелев кивнул:
– Из окна кооперативной квартиры вашего ведомства на днях вывалился, либо был выброшен, мужчина средних лет. Личность потерпевшего пока не установлена. – Кошелев сделал ударение на слове «пока».
«И не будет установлена никогда», – Украинский и бровью не повел. Документы кавторанга в отставке Растопиро, и паспорт, и военный билет, и пенсионную книжку он уничтожил накануне собственноручно. Иван Митрофанович жил бобылем и ни с кем, кроме кузена Бонасюка, отношений не поддерживал, так что Украинский, можно сказать, вычеркнул его отовсюду. Был человек, и, как и не было никогда.
– Об этом выброшенном мужчине нам хотелось бы узнать побольше.
– Вопрос курировал капитан Журба. – Украинский смерил оперативников взглядом. – Я бы и сам хотел знать…
– Журба уже нам ничего не расскажет, – протянул Компанеец.
«А ты думал, урод?» — осклабился Украинский. Своего молодого сотрудника, оказавшегося свидетелем гибели Растопиро, он перевел на Буковину с повышением в должности и звании. А на немногословие старшего лейтенанта Ещешина он теперь полагался, как и на молчание капитана Журбы, на все сто пятьдесят процентов.
– Гараж, – вкрадчиво сказал Кошелев, – в котором вашим подчиненным головы проломили, а потом и тела сожгли, зарегистрирован на имя некоей Кристины Бонасюк, жены ликвидатора аварии на ЧАЭС, гражданина Бонасюка Василия Васильевича. Эта фамилия вам ни о чем не говорит?
– Фамилия, как фамилия, – отмахнулся Украинский. – Украинская.
– А между тем, – подхватил за партнером Компанеец, – этот самый Бонасюк – директор малого предприятия по оказанию бытовых услуг населению. Фирма в честь его жены называется, «Кристина». Она, по делу, владелец.
– Прачечной, что ли? – не удержался Украинский.
– Бани, – сказал Компанеец. – Бани. Так вот, пять дней назад гражданин Бонасюк оформил кредит в Минском отделении Сдербанка под покупку японской видеотехники. Не успели деньги на счет поступить, как он их незаконно обналичил.
Сергей Михайлович спокойно пожал плечами, мол, подобное сейчас на каждом шагу, эка невидаль – хищение кредита. Вон банк Артема Павловича Поришайло только тем и занят, что кредиты Евросоюза крадет, направо и налево.
– Сергей Михайлович, мы рассчитывали на сотрудничество, – в голосе Кошелева прозвучало осуждение. Он пристально смотрел на Украинского. Взгляд говорил: «Может, хватит ломаться, товарищ полковник? Ломать комедию, и все такое?» Сергей Михайлович хмыкнул.
– Да знаем мы обо всем этом, – сказал Украинский с раздражением. – Знаем! Для того тут и поставлены, к вашему, Кошелев, сведению, чтобы выявлять и пресекать. – Взяв паузу, полковник прочистил нос в толстый платок, извлеченный из кармана теплых твидовых брюк. – Мы давно за ними следили, если хотите знать. За этой шайкой паршивой. Компашкой хреновой. Взять не успели. Трудно было предугадать, что они, понимаете, станут так живо зачищать сообщников. Что, – Украинский выдержал трагическую паузу, что пойдут на мокрое дело в отношении Журбы и Ещешина… – Он вздохнул. Журба и Ещешин тоже такого не ожидали. Ну, не характер6но это, для финансовых аферистов.
– Значит, Бонасюк Василий Васильевич, убит?
– Мертвее мертвого, – кивнул Украинский. И поджал губы: – Поделом ему. Собаке собачья смерть. А вот ребята, – голос Украинского дрогнул. – Ребят жалко. Жить бы им, и работать. – Он встал, прошелся по кабинету, снова сел, и, отвернувшись, принялся смотреть в окно. Там только начало темнеть. Чувствовалось, что в город пришла весна. Но, не в кабинет Сергея Михайловича. Тут было холодно, как в могиле.
– Кто убил ваших людей, как вы считаете?
Ответ имелся заранее. Его надо было только озвучить:
– Сообщники Бонасюка.
– Фамилии вам известны?
– Мы работаем над этим, – буркнул Украинский, который, пока, не спешил отдавать на заклание Протасова. Не потому, что боялся рассердить Поришайло, а оттого, что еще не все успел выведать. В первую очередь насчет спортивной сумки Милы Сергеевны, надежду найти которую он пока не утратил. «Выцарапать и присвоить», – сказал себе Украинский.
– Сегодня утром, – вкрадчиво начал подполковник Кошелев, – мы накрыли фирму, специализировавшуюся на незаконной обналичке. Взять, правда, удалось не всех…
«Ясное дело, что не всех, – решил Сергей Михайлович. – Всю Россию не перевешаешь! Так, кажется, революционные матросы кричали, когда их белогвардейцы пускали в расход».
– …но, некий гражданин Манусов Павел Ильич уже дает показания.
– Манусов? – Сергей Михайлович наморщил лоб. Фамилия была незнакомой. – Впервые о таком слышу. И что же он показал?
– Гражданин Манусов сообщил нам, что договорился с некоей гражданкой Кларчук Людмилой Сергеевной о том, чтобы перевести в наличные похищенные у Сдербанка средства. Фамилия Кларчук вам тоже незнакома?
Украинский потеребил нос:
– Подробности, возможно, знал Журба. Я не во все детали вникаю. Нет такой возможности, при моей загрузке, надзирателем за всеми ходить! – он повысил голос. Кошелева это не смутило:
– А между тем, женщину с приметами Людмилы Кларчук описывает и гражданка Капонир Нина Григорьевна. Управляющая Минским отделением Сдербанка.
Украинский пожал плечами.
– Там, при оформлении кредитного договора столько нарушений допущено… – Кошелев присвистнул, наглядно демонстрируя этот впечатляющий уровень. И провел по бровям пальцем, чтобы было ясно – выявленные злоупотребления из ряда вон. – Так вот, по словам Капонир, гражданка Кларчук выдавала себя за главного бухгалтера ООО «Кристина». Которым, кстати, не является, на самом деле.
– Сплошное ворье, – сказал Украинский.
– А подвигнул Нину Григорьевну на подвиги приятель, и, как мы понимаем, любовник ее невестки, некто Протасов Валерий Викторович. Примечательная, надо сказать, личность.
– Это чем же? – осведомился Украинский. Кошелев его будто не услышал:
– Контракт на поставку видеотехники, под который махинаторы получили государственные деньги, тоже, кстати, оказался липой. Подлогом чистой воды. Туфтой. – Кошелев брезгливо поджал губы. – Вторая сторона, некое малое предприятие, никакими «видеодвойками» не занимается, и не занималось никогда. С ее директором, гражданином Полянским, у нас состоялся откровенный, знаете, разговор. По душам. Так вот, Полянский утверждает, что подписал бумаги под давлением того же гражданина Протасова. В общем, вынудили его, хоть, конечно, отвечать все равно придется.
