Римма
6 июля, суббота: утро
Она проснулась и взглянула на часы: было уже половина десятого. Следовало поторапливаться — хотя гражданская панихида по Иннокентию Шигареву в здании Генеральной прокуратуры была назначена на час дня, Вера могла уйти из дому и раньше. Римма потрепала по волосам лежавшего с ней постели Борьку Скокова. Тот что-то пробурчал, но не проснулся. Она вздохнула: жалко было будить мужика — всю ночь трудился, что есть мочи, и, конечно, заслужил свой утренний субботний сон. Пусть пока отдохнет, немного времени у него есть. Римма прошла на кухню и стала листать телефонную книжку: этот номер она не помнила, поскольку ни разу по нему не звонила. Трубку долго не брали, наконец она услышала женский голос: — Алло? — Это вы, Вера? Вы узнаете меня? — Вряд ли телефон Шигаревой уже на прослушке, но все же лучше подстраховаться, свое имя не называть. — Да, — последовал лаконичный и настороженный ответ. — Нам надо поговорить, лучше где-нибудь с глазу на глаз. Вы, вероятно, собираетесь на панихиду?
— Да. В одиннадцать. — Когда поедете из дому, сверните на Большую Дорогомиловскую, а потом на Можайский вал. Я буду вас ожидать в начале этой улицы. — Хорошо. — До встречи. Римма принялась за утренний туалет, потом выпила кофе с тостом. Теперь, как ни жалко, пора все-таки будить парня. И тут ей помог зуммер Борькиного мобильника, заверещавший, как только она вошла в комнату. — Вставай, боров. — Римма хлопнула Скокова по щеке. — Тебя вон жена разыскивает. Майор ФСБ, наконец, раскрыл глаза, вперился мутным взором в женщину, но, услышав звонок сотового телефона, сразу же внутренне подобрался и, схватив трубку, объявил неожиданно бодрым и строгим голосом: — Скоков слушает. Уже через четверть минуты он бросился в ванную и, едва ополоснув лицо, стал чрезвычайно быстро одеваться. — Что случилось? — спросила Римма без особого, впрочем, интереса, скорей автоматически, поскольку никогда не упускала возможность получить любую более или менее конфиденциальную информацию. — Похоже, опять массовое взятие заложников. — Застегнув молнию на брюках, он провел рукой по подбородку. — Да, побриться не успею. — Где же в этот раз? — Римма, интуитивно почувствовав неладное, теперь уже с нетерпением ждала ответа. — В Матвеевке, в кинотеатре «Планета». — Черт побери! — невольно вырвалось у нее. — А что, тебя это как-то касается? — Майор уже держался за дверную ручку, но, услышав восклицание Риммы, обернулся и бросил на неё испытующий взгляд. «Чекист, мать тебя ети», — мысленно выругалась женщина. — У меня в том районе много знакомых, — с ходу не придумав ничего лучшего, не слишком убедительно пояснила она. — Гони на вызов, я попозже тоже туда подъеду. Позавчера поздно вечером совершенно неожиданно позвонил Перышко и попросил разрешения приехать к ней. Она было обрадовалась, но, уловив в его голосе тревожные нотки, забеспокоилась не на шутку. Приехав, Виктор тут же рассказал о том, что совсем недавно произошло в подъезде у Веры. Она заколола эспадроном какого-то мужика, который явно поджидал Витю с пистолетом в руках. Выглядел Виктор заметно растерянным и, вероятно, ждал от Риммы то ли слов ободрения, то ли хорошего совета. Сначала она его утешила по-своему, по-женски, и, когда Витя расслабился, устроила ему настоящий допрос. Выяснилось, что двумя днями раньше Виктора с Верой застукал практически в кровати её отец. Римме сразу пришло в голову, что Иннокентий Шигарев, пронюхав каким-то образом, что любовник её дочери — уголовник, решил от него избавиться вот таким не традиционным для заместителя Генерального прокурора способом. Видимо, других вариантов у него попросту не было. Но вообще-то история в подъезде, произошедшая к тому же на следующий день после гибели Шигарева, вопросов вызывала много. И до того, как ситуация прояснится, Римма посоветовала Виктору — даже, скорее, приказала — прекратить пока всякие контакты, включая телефонные, с Верой и немедленно избавиться от своей «шестерки». Перышко кивал и обещал выполнять все, что она скажет. На следующий день Римма решила устроить очередное рандеву со своим старым партнером — майором ФСБ Борисом Скоковым. Он служил в «конторе» в оперативно-розыскном управлении. А в свое время этот офицер отвечал за безопасность девочек из «сексназа» КГБ (ФСК, ФСБ), в котором служила и зарабатывала на хлеб насущный Римма Краснова. Тогда и возникла их взаимная симпатия, которая превратилась в довольно устойчивую чувственную связь, продолжавшуюся не один год. Но, в конце концов, Скоков женился на другой и прервал контактные отношения со своей подругой. Прошло три года. Как-то Римме, уже покинувшей «контору», понадобились не слишком уж секретные, но практически недоступные для гражданского человека сведения. И она обратилась за помощью к майору Скокову. Выслушав её, он неожиданно предложил возобновить их прежние отношения. «Только теперь на коммерческой основе?» — как бы в шутку спросила Римма. «Можешь и так это называть», — улыбнулся Борис. И они вновь стали встречаться, только теперь уже не слишком часто. Оба уже не испытывали при этом особо нежных чувств, но ценили друг друга в качестве партнеров. Ну, а Римма к тому же получала конфиденциальную информацию, которую она ранее использовала, работая на Посланника, а теперь — на службе в «Редуте».
И вот настал час, когда особые отношения с Борей Скоковым пригодились ей в личной жизни. Вчера она пригласила его к себе. Майор не заставил себя долго упрашивать, благо жене всегда можно сказать, что ближайшей ночью он будет находиться на задании. Скоков не испытывал никаких угрызений совести от того, что нарушает служебный долг, открывая Римме тайну следствия. Он знал, что многие его коллеги продают такую информацию за большие бабки. Борис же просто помогал своей многолетней подруге зарабатывать себе на жизнь — он полагал, что Римма использует полученные от него сведения, выполняя заказы клиентов «Редута», где она служила. А никаких секретов государственной важности майор никому не раскрывал. Хотя и мог бы… Вчера из разговора со Скоковым Римма поняла, что ситуация сложилась дрянная, и основная опасность исходит от подполковника Фролова из ГУВД. Тот подозревает Виктора в убийстве Грушина и участии в налете на «Промбанк», где Курганов, опять-таки как считает этот гувэдэшник, собственноручно лишил жизни трех человек. По мнению Бориса, Фролов, хотя и не говорит это прямо, полагает также, что Вера Шигарева знакома с Виктором Кургановым и даже, возможно, способствует ему в преступных деяниях. Виидимо, гувэдэшник будет добиваться, чтобы следователя московской городской прокуратуры Шигареву взяли под наблюдение. А может, он сам способен такое организовать — кто его знает. Как раз в этом месте Борькиного рассказа зазвонил телефон. На проводе оказался Витя, он снова хотел приехать. Римма, понятно, соврала невесть что и предложила встретиться на следующий день. Перышко заметно расстроился и после паузы пригласил её посетить в субботу «Божий дом» — другими словами, кинотеатр «Планету» в Матвеевке, — там, мол, произойдут очень интересные события.
На том они и порешили. А вот теперь выясняется, что в кинотеатре случилось нечто чрезвычайное, и, скорее всего, Витя окажется снова замешан в очень серьезном деле. И все-таки сначала надо встретиться с Верой, предупредить её об опасности. Несмотря на свои исключительно близкие и доверительные отношения с Виктором, Римма чувствовала, что они сохранятся такими только до тех пор, пока с «единственной» все будет в порядке. Двусторонняя же связь Риммы с Витей, который на десяток лет моложе её, а к Вере испытывает просто безумную страсть, замешанную на религиозном экстазе, обречена на быстрое увядание. Получалось так, что личное счастье Риммы основывалось на её лояльности к Вере и безопасности этой молодой женщины. Римма могла быть только одной из сторон треугольника.
Ну что ж, как известно из геометрии, треугольник — фигура прочная и жесткая.
6 июля, суббота: утро
Он находился на четвертом этаже строящегося дома возле кинотеатра «Планета» и смотрел в незастекленный оконный проем в морской бинокль. Пока все шло как надо. Давний кореш, имеющий сейчас строительную фирму, постарался на славу: на редкие окна в здании «церкви» и двери черного входа были поставлены решетки, во входных дверях сменен замок, и они были окружены забором с воротами. Впрочем, все это Федос видел и проверил ещё вчера, когда сам вместе с Артемием закрывал «Божий дом». Но и сегодня пока все идет по плану. Вот подвалили Бархан и Перышко, не без труда пробираясь сквозь толпу, собравшуюся у кинотеатра с раннего утра. Братаны действовали строго по его указанию: около десяти часов вытолкали не попавших в «церковь» и толпившихся около неё людей за забор. Это было очень важно для Федоса, ему необходимо видеть вход в кинотеатр. Толпу же вокруг «Планеты» очень скоро разгонит милиция, о чем он сам позаботится. Так что никто не подойдет к заминированному зданию незамеченным. Но далее произошло нечто неожиданное. Бархан повесил замок на ворота не с внешней, а с внутренней стороны, после чего скрылся в «церкви». Вор несколько растерялся и решил минут десять подождать — может, пацаны все-таки уйдут из кинотеатра, как он им и говорил? Федос прождал даже более этого срока, но ни Перышко, ни Бархан из «Божьего дома» не выходили. План рушился прямо на глазах, поскольку, почувствовав неладное, братаны могли теперь открыть дверь изнутри, а за ними вывалится вся толпа. Следовало либо свернуть дело, либо действовать быстро и решительно. Он взял мобильник и набрал номер дежурного по ГУВД. — Говорит вор в законе Федос. В кинотеатре «Планета», что в Матвеевском, сейчас находится взаперти тысяча заложников. При попытке их освободить или просто подойти к кинотеатру я взорву всех. Я требую два миллиона долларов и машину с шофером. Срок — один час. Запиши, мент, мой телефон, по которому со мной можно связаться. Продиктовав номер, Федос прекратил разговор. На мысль о захвате заложников его натолкнул удачный, по сути, налет на «Промбанк». Если бы этот гнилой Угорь не пошел на подлянку, ушли бы все братаны с хорошими бабками. Федос вроде бы все рассчитал. Он будет действовать открыто, поскольку в руках его — дистанционный пульт. Легкое касание пальца — и гибель сотен людей неизбежна. Машину с баксами менты должны подогнать к кинотеатру, за баранкой они наверняка посадят самого крутого паренька. Плевать на него — этому мусору долго не жить. Но вертолет в воздух менты для наблюдения не поднимут и с ходу за ним следить не станут — Федос об этом позаботится.
