— Теперь куда? Приказывай, босс.
— Наверное, нелишним будет где-то поесть горяченького.
Когда еще нам это удастся? У меня от сухомятки уже желудок болит. Тем более что вот он, ресторан, прямо напротив вокзала.
— Согласен. А еще там можно заказать еду с собой. Надо купить термосы.
Вольдек настроен хозяйничать. Клад, а не мужчина!
— Тогда идем. Филя, вылезай, заснул там, что ли?
Прошел почти час, пока нам удалось реализовать наши планы. Хорошо еще, что мы взяли отдельный кабинет, потому что Филя, мягко говоря, игнорирует столовый этикет. Нам с Вольдеком пришлось вооружиться терпением, сдерживать гомерический хохот и объяснить маленькому дикарю, что к чему. Бедняга, наверное, уже не раз проклял свое безумное решение присоединиться к нам — сидел бы сейчас на свалке, ковырялся бы в пищевых отходах, так нет: мойся, следи за манерами, теперь еще эти пытки за столом.
Но время бежит ощутимо, и чем дольше мы в городе, тем хуже для нас.
— Если заметишь что-то подозрительное, езжай на соседнюю улицу и остановись около «Женского царства». Там в это время столько машин, что никто и внимания не обратит.
— А ты? Я пойду с тобой, — вид у Вольдека недовольный. Он не любит ситуаций, в которых от него ничего не зависит. Я тоже, но это не тот случай.
— Не беспокойся, я позабочусь о себе.
В банке вовсю работают кондиционеры, прохлада и запах освежителя воздуха умиротворяют меня. Наконец этот металлический ящик у меня. Итак, что мы имеем? Цацки останутся здесь, наличные возьму, но не все. Остальные... О, я знаю, что с ними сделаю. «Кольт» останется теперь со мной, он мне нужен. А эти бумаги — уже нет.
— Виктор Васильевич, добрый день, — управляющий, как всегда, на посту.
— Чем могу служить, Юлия Павловна?
— Мне нужно открыть счет в любом европейском банке. И так, чтобы я могла забрать деньги в любой стране. Только я. Это можно сделать?
— Сделаем.
Мы заходим в просторный зал. Боже, какая техника! И денег хватает, всяких. Он сам садится за компьютер. Его пальцы уверенно бегают по клавишам.
— Посмотрите сюда — нужен рисунок сетчатки глаза. Если выколоть глаз, система не сработает — компьютер запомнил индивидуальную реакцию. Теперь отпечаток правой ладони. Хорошо. Вот, возьмите несколько карточек С любой из них в любом месте цивилизованного мира вы сможете снять свои деньги. Так же растут проценты. Запомните свой код. Если не будет карточки, у вас останутся руки и глаза. Вы меня простите за такие подробности, но случиться может всякое. Юлия Павловна, вам придется выйти из помещения банка другой дорогой. Вас здесь кое-кто поджидает.
Мы идем по пустому коридору. Большое здание, можно заблудиться. Управляющий ведет меня так, словно для него выводить клиентов через черный ход — обычное дело.
— Виктор Васильевич, кто...
— Вам лучше знать, кто вас ожидает. Но я не позволю, чтобы клиентов нашего банка арестовывали. По крайней мере здесь. У нас есть репутация. И мне не нравится, когда на меня давят, а разные чинуши угрожают санкциями, которые они не имеют права применять.
— Я вам очень признательна.
— Удачи вам.
Он пожимает мне руку, и я ухожу. Мой мир создан не только из белых пятен. Каким цветом обозначить этого управляющего? Наверное, синим. Консервативный и постоянный синий.
— Я даже взмок. — Вольдек растерян. — Что там за канитель?
— Ничего особенного. Сидите здесь, я заскочу в магазин.
— Да не возись долго, я тут как уж на сковородке.
Мне давно надо было сюда. Прекрасный магазин.
Лишь бы не напороться на его ретивого хозяина. Милый человек, но мне нельзя сейчас обращать на себя внимание. Я покупаю еще одну сумку, потому что моя уже слегка обтрепалась. Кое-что из белья, одежды, обувь. Для Вольдека тоже — предметы гигиены, белье и рубашки. Мне совсем не улыбается, чтобы он себя запустил.
Когда я подошла к машине, мне пришлось постучать в окошко: Вольдек меня в упор не узнал. Естественно! Я переоделась в новый костюм и сделала прическу. Мне даже удалось немного помыться в салоне красоты. Там очень хорошо пахло и было чисто, и так не хотелось опять выходить на улицу, где стадами носятся микробы и тучами оседает пыль!
— Ну, ты даешь! Филя, ты только глянь! А это что? Зачем столько пакетов?
— Открой багажник. Тебя забыла спросить, на что мне тратить свои деньги.
— Так ты еще и злая?
— А ты как думал? Не раздражай меня попусту, и все будет хорошо.
Теперь едем целенаправленно. Возможно, сестра Марии Семеновны приютит нас на какое-то время. Мне есть чем заплатить. Если нет — значит, нет. Поедем дальше.
— Куда мы едем? — Вольдеку неймется. Его удручает пассивная роль. Ничего, парень, переживешь.
— В Белгород. Ты бывал там?
— Нет, но знаю, где это. К кому мы едем?
— Да так, к сестре одной моей знакомой. Возможно, сможем переждать у нее, если она нас, конечно, примет. Если нет — что-нибудь придумаем.
— Дыра. — Вольдек зевает. — Что мы будем там делать столько времени? Позеленеем от скуки.
— Тоже мне, столичная штучка! Лучше помолчи.
И солнце, что клонится к закату, — наверное, где-то... за бабы-Дуниным сараем... Не знаю.
— Давайте остановимся и немного перекусим. — Вольдек не настроен на поэзию. Ну что же, каждому свое. — Вот хорошее местечко, даже колодец есть, смотри. Наверное, недавно вырыли, потому что не припомню, чтобы раньше он здесь был.
Мы съезжаем с дороги. Странно: никто не остановил машину. А постов дорожной милиции мы проехали несколько. Я делюсь с Вольдеком своими наблюдениями.
— Нашла о чем говорить! Не трогают — и ладно. Плакать не будем. А автобусы останавливают, я сам видел.
Да, я тоже видела. Неужели меня ищут в поездах и автобусах? Хорошо, что я не приобрела машину. А колесница Вольдека такая заметная, что никому и в голову не придет ее проверять. Или же кто-то приказал. Не один же генерал Зарецкий противостоял этим маньякам. Кто-то еще должен был знать, и власти у него побольше.
Еда в термосах еще теплая. Какое блаженство — съесть что-то теплое. Из чистой посуды, чистыми руками. Вода в колодце ледяная, но хорошо, что хоть такая есть. Можно немного освежиться, правда, Филя кричит как резаный. Бери пример с Вольдека. Ну, дорогой, и что бы ты делал без меня? А еще кричал: «Зачем столько пакетов?» Свежие рубашки на деревьях не растут.
— Хватит тебе ворчать! Признаю свою ошибку. И спасибо, что позаботилась обо мне. Даже принадлежности для бритья и зубная щетка! Ты — просто клад. Если бы у тебя был более покладистый характер, я бы женился на тебе.
Да, дорогой, один уже это говорил — и где он сейчас? Бедный Игорь, так по-дурацки погиб! Ему не следовало идти со мной, он уже сделал свое дело.
Мне отчего-то плохо, голова кружится и подступает темная вода. Холодная вода в Темзе. Хорошо, что на мне шорты, а не... Нет. Нет! Нельзя.
— Филя, неси ее в машину, быстро! — Голос Вольдека взвинченный. — А, дай мне, я сам. Открой заднюю дверцу. Да забери ты свое барахло, успеешь налюбоваться!
Вольдек несет меня к машине. Господи, как болит голова! Я не выдержу этого. Нет, не надо. Только не ток. Пожалуйста, хватит. Я вас всех убью, суки, всех до единого! Кен, а ты... Ты пожалеешь. Надо было сразу меня убить, ты дилетантом был — таким и сдохнешь.
— Что она говорит? Вольдек, что она говорит? Ты понимаешь? — Голос парня дрожит. — Что теперь будем делать? Она умрет?
— Она кому-то угрожает. Я плохо знаю английский.
— Что нам делать? Как мы без нее?
— Заплачь еще! Ничего с ней не будет. Ей операцию делали. После такого надо долго лежать, а она видал что вытворяет? Вот и допрыгалась. Черт! Что теперь делать? Я не знаю, к кому мы ехали. Она же никому не доверяет. Эй, детка, ты слышишь нас?
Черт! Я не могу умереть здесь! Я...
— Наконец-то очнулась. — Вольдек подает мне стакан с минералкой.— Пей, я вымыл стакан!
— Поехали дальше, — мне и вправду хочется пить.
Мы оставляем колодец и едем в темноту. Шоссе пустынно. Пришло время достать записную книжку, там адрес и письмо. Вот, нашла. Тимофеева Тамара Семеновна. Если она нам откажет, мы поедем дальше, но лучше бы она согласилась. Мое тело просит отдыха, я должна немного отпустить вожжи, если хочу прийти к финишу.
Мы сворачиваем с шоссе. Дорога здесь... ну, как обычно, дорога. Ямки и ямы, ничего особенного. Фары освещают домики. Пустые улицы, исходят лаем собаки. Гдe-то играет музыка — наверное, молодежь развлекается. Где здесь искать нужный адрес? А спрашивать нельзя.
— Кажется, вот. — Вольдек разворачивает машину влево. — Теперь смотри номера, Филя, не спи. Нам надо двадцать восьмой. Вот и он.
Темнота отдает на растерзание свету фар эмалированный номерок на воротах. Да, это, должно быть, здесь. Господи, как же я устала! Собаки не слышно. Может быть, здесь ее нет? Пусть бы не было, не люблю собак. Непредсказуемые существа!
