Введя Купидона в курс дела, Гриссел сказал:
— Вон, на моем мобильнике нет громкой связи. Пожалуйста, набери со своего номер Ханнеса Прёйса, чтобы мы оба слышали, что он отвечает!
— Никаких проблем. Давай номер!
Гриссел продиктовал номер.
Купидон позвонил, нажал кнопку громкой связи. Послышались громкие, отчетливые гудки.
— А он тебя услышит?
— Конечно.
— Алло? — раздраженно ответил юрист, возможно, потому, что его подняли в начале восьмого утра.
— Мистер Прёйс, говорит Бенни Гриссел из «Ястребов»…
— Да, капитан, — без особой радости ответил Прёйс.
— Нам очень интересно узнать об отношениях фирмы «Силберстейн Ламарк» с неким мистером Макаром Котко из ЗИК…
Молчание на том конце линии подтвердило подозрения Гриссела.
— Мистер Прёйс, вам известно, о ком я говорю?
— Я… Да, фамилия кажется мне знакомой.
— Мистер Прёйс, вам придется приехать сюда и объяснить, почему вы утаили от нас сведения о Котко и его отношениях с Ханнеке Слут.
— Капитан, я ничего не утаивал. Откуда мне было знать, что он имеет для вас какое-то значение? — запальчиво ответил Прёйс, но Гриссел почувствовал, что его собеседник сдается.
— Вы так скрупулезно изучаете досье всех ваших клиентов! Вы не могли не знать, что Котко связан с организованной преступностью.
Прёйс не ответил.
— Даю вам сорок минут на то, чтобы приехать к нам, — сказал Гриссел. — Иначе я выпишу ордер на ваш арест, и за вами приедут сотрудники отдела по борьбе с организованной преступностью.
Гриссел и Купидон стояли и смотрели на лежащий на столе телефон. Наконец Прёйс ответил:
— Куда ехать?
— Наш адрес имеется в телефонном справочнике. Когда приедете, спросите капитана Вона Купидона. — Он жестом показал Купидону, что можно заканчивать разговор.
Купидон ухмыльнулся и нажал отбой.
— Задай ему жару, Вон. Паршивец все знал с самого начала и ни слова нам не сказал!
— Бенни, я не смогу задать ему жару как следует, если рядом будет Мбали.
Гриссел понимающе кивнул:
— Тогда пригласи ее только после того, как этот засранец расколется.
В половине девятого Гриссел заехал домой, чтобы уложить вещи. Движение по N1 в сторону центра было затруднено, поток полз с черепашьей скоростью.
По пути он думал о Джоне Африке. В кабинете Мани ему стало жаль генерала. По отношению к нему Африка всегда поступал по справедливости. Бенни считал Африку человеком прямым и честным. Африка верил в него, когда остальные уже списали его со счетов как пьяницу. Африка и Матт Яуберт. Но Матт уже не служит в полиции.
Главное, он в самом деле не знал, виноват ли Африка. Что делать, если тебе звонит член правительственной комиссии и говорит: «Помоги мне в одном дельце»? Положение у Африки сложное. Он — цветной. Так сказать, недостаточно черный для того, чтобы продвигаться по службе в соответствии с «политикой позитивных действий»; у него жена, дети, ипотечный кредит. И возраст поджимает. Африка разменял шестой десяток. Служить осталось лет пять, ну, может, шесть. Может быть, надеялся, что его еще повысят — в последний раз, обеспечат хорошую пенсию…
Кроме того, по его словам, Африка пытался вернуть деньги. А пьяная драка русских — в самом деле пустяк.
Что бы сделал он, Бенни Гриссел, если бы на его счет перевели двадцать пять тысяч и ему не удалось выяснить, куда вернуть деньги? Ему приходится оплачивать обучение Карлы в университете, обучение Фрица в школе, платить алименты Анне и покупать приличную одежду! Долго ли он сопротивлялся бы и очень ли старался вернуть перевод?
Сказал ли Африка всю правду? И что имели в виду Мани и Ньяти? Гриссел снова вспомнил, как поздно вечером в субботу Жираф зашел к нему в кабинет и сказал: «Если поймешь, что здесь что-то нечисто, сразу обращайся к нам…» Вот и Мбали на что-то намекает… В воскресенье, на Гринмаркет-сквер, она прямо спросила его, почему дело стрелка поручили именно ей. У всех, оказывается, есть свои подозрения — кроме него.
«Ястребы» — другой мир. И он пока не закрепился в нем, так сказать, стоит лишь одной ногой.
Что еще всплывет в ходе расследования? Кто тот член правительства, которого покрывает Африка?
Бенни еще не приходилось сталкиваться с миром большой политики. Он понял, что в любом случае попадает под перекрестный огонь.
В этой стране непросто.
Чтобы не сбиться с курса, лучше думать о деле. Он вспомнил, что говорил Генри ван Эден: «Я заметил, какое у нее сделалось расстроенное лицо, и спросил, что случилось. Она ответила: да ничего, просто ей докучает один русский».
И еще подруга Слут, Сэм Гроблер, сказала: «На Ханнеке западали все мужчины». Гриссел нисколько в этом не сомневался. Достаточно взглянуть на снимки. Ханнеке Слут — воплощенная чувственность!
Макар Котко где-то познакомился со Слут. «Запал на нее», как выразилась Гроблер, и стал названивать по телефону. Но он оказался не в ее вкусе, и она ему отказала. А может?.. Если вспомнить о вибраторе, о порнофильмах, о ее томной чувственности, о которой рассказывал Рох… К тому же она наверняка знала о связях Котко с организованной преступностью. Может быть, решила рискнуть?
Нет. Гриссел мысленно сравнил пожилого русского с мелкими зубками и зализанными назад волосами и Эгана Роха. Нет, не может быть!
Возможно, после того, как Слут отказала Котко, он решил ее убить…
Открыла бы она ему дверь своей квартиры?
Вот в чем вопрос.
Может быть, и открыла бы. Если Котко представлял для нее… или для «Силберстейн Ламарк»… какую-то ценность.
На Руланд-стрит его вывел из раздумий звонок Ньяти.
— Бенни, с тобой в Йобург летит Скелет.
Гриссел сразу все понял. Что ж, так даже лучше. Учитывая обстоятельства, гораздо политкорректнее будет послать чернокожего детектива.
Собрался он быстро, потому что чистых вещей осталось совсем немного. С прошлой недели он не был в прачечной, потому что сутками пропадал на работе или у Алексы. Вся жизнь наперекосяк… Как же ему теперь быть?
Бенни вынул из шкафа помятый чемодан, который он терпеть не мог. Сразу вспоминалось что-то плохое. Именно с этим чемоданом Анна выставила его из дома. Подумать только, в единственном чемодане умещались все его вещи! Тогда для него настали самые темные времена: он пил десять лет подряд. В одночасье стал бездомным. Без руля, без ветрил, без надежды. Он остался один.
И все же выкарабкался.
Посмотрите на него сейчас! Он по-прежнему крепко стоит на ногах.
Гриссел уложил в чемодан оставшееся чистое белье. Надел новую куртку. Нельзя же опозорить сослуживцев в провинции Гаутенг!
Потом он позвонил Алексе. Надо ее известить.
* * *
— Что с вами не так? — спросил Купидон у Ханнеса Прёйса.
Они сидели в крохотном кабинетике — самом маленьком, какой сумел найти Купидон, на старых стульях. Прёйс сидел спиной к двери, Купидон всего в полуметре от него, придвинувшись как можно ближе к адвокату.
— Со мной не так?! — возмутился Прёйс, впрочем довольно вяло. От вчерашней надменности не осталось и следа.
— Да, с вами. Капитан Гриссел задал вам конкретный вопрос насчет коммунистов. Вчера я спрашивал вас о том же самом и вы вместе с вашими подчиненными в один голос твердили, что знать не знаете никаких коммунистов. Что, мать вашу, считаете себя самыми умными? Думали, тупые копы не найдут Котко?
— А вот ругаться совершенно не обязательно!
— Подумать только, он еще указывает, как мне можно говорить, а как нет! А кто лгал мне в глаза? Лгал, хотя прекрасно помнил, что его сотрудница убита, заколота огромным клинком! И он еще изображает высоконравственную личность! У вас совесть есть? Или вы меняете ее на лицензию юриста?
— Котко не коммунист.
— Давайте, защищайтесь. Получше ничего придумать не можете?
Прёйс беспомощно всплеснул руками:
— Да не коммунист он! Он бизнесмен! Капиталист…
— Вы мне противны! Быстро говорите, где познакомились Котко и Слут!
— В Йоханнесбурге.
— Когда?
— 17 декабря. В пятницу.
— Продолжайте.
— Мы с Ханнеке присутствовали на совещании в «Ингцебо» в Йоханнесбурге. После совещания устроили прием — в Сандтоне, в «Рэдиссон Блу».
— Это отель?
— Да.
— Кого еще пригласили на прием?
— Представителей всех заинтересованных сторон — «Ингцебо», «Гарьеп», Южно-Африканского торгового банка, консультантов из других юридических фирм…
— Ясно. Что дальше?
— Там же был и Котко. В компании с несколькими политиками.
— Какими политиками?
— В основном из Молодежной лиги АНК. Я запомнил Эдвина Балойи. И еще нескольких человек…
— Понятно. Дальше!
— Котко увидел Ханнеке. Подошел и заговорил с ней. И…
