Когда Орех услышал о Рубане, своем заклятом враге, он едва удержался, чтобы не всадить «вилку» из растопыренных пальцев Рябине в оба глаза. Но, вспомнив наказ Беспалого, сразу остыл: начальник колонии предостерегал его от необдуманных шагов и подсказывал, что путь наверх легче преодолеть не через мордобой, а с помощью тонкой интриги. Да и что это за вор, если он при первом удобном случае машет кулаками!
Орех через силу улыбнулся:
— Видно, врут.
Рябина по-приятельски потрепал кореша по плечу и объявил:
— Я так и думал, дружище!
И, насвистывая, не спеша отошел в сторону.
* * *
В этот же вечер Орех встретился с Беспалым. В комнате, где отдыхала охрана, было по-холостяцки просто: стол, два поцарапанных стула, в углу умирающая пальма. Единственным украшением оставались пестрые занавески, вышитые под лубок.
Александр Тимофеевич внимательно выслушал его, потом метким броском закинул окурок «Беломора» в корзину для мусора.
— Он съест тебя! — просто объявил Беспалый. — Ты не хуже меня знаешь эту породу. И если ты разок спасуешь перед Рябиной — на зоне все об этом будут знать.
— Что же вы мне посоветуете в таком случае?
— Советы здесь не помогут, нужно действовать. Надо поставить Рябину на место, да так, чтобы об этом узнали все! Конечно, я могу перевести его в другой лагерь, могу поместить в пресс-хату, где сластолюбивые мужики распорют его до кишок, но у меня для него есть оружие пострашнее. Да, кстати, ты слышал о таком законнике, как Варяг?
Орех даже слегка обиделся. Варяг был законником всероссийского масштаба, и о нем знал каждый блатной.
— Лично мне с Варягом встречаться не приходилось… Все-таки он законный, а я всего-навсего простой подпаханник. Но слышать о нем, конечно, приходилось.
— По данным МВД, это один из самых авторитетных законников в России. Его влияние в зонах увеличивается с каждым годом. Мне непонятно, кто его поддерживает, но за ним, похоже, стоят какие-то очень крупные фигуры…
Беспалый умолк. Сведения о Варяге относились к особо секретным, и негоже было выкладывать стукачу все, что знал сам Беспалый. А известно ему было, что сразу после своей последней ходки Варяг по поручению сходняка отправился по регионам России, чтобы ускорить перевод денег в общак. Воры готовили тогда крупную акцию, и во многих колониях должны были произойти волнения, а для этого требовались большие деньги. Трудно представить, что было бы, если в одно и то же время заключенные разных лагерей России, вооружившись заточками, бросились бы на охрану. Чтобы усмирить эту армию зэков, не хватило бы всех российских войск. Вся операция проводилась в чрезвычайной тайне, о ней знал только небольшой круг людей. Утечка информации произошла за неделю до назначенного срока. Тогда лагерное начальство вовремя приняло надлежащие меры — наиболее дерзких отправили в ШИЗО, остальных перебросили в другие колонии. После провала акции воры в законе устроили в Самаре большое толковище, на котором приговорили двух законных, ответственных за связь между зонами. И еще троих, отвечавших за конечную стадию операции, тоже наказали. И до сих пор никто не знал, что о готовящемся восстании стало известно из ближайшего окружения Варяга. В это время он разъезжал по России с тремя громилами, одним из них был Рябина. Они выполняли отдельные поручения Варяга. Рябина, например, отвечал за доставку маляв в зоны. О готовящемся восстании узнали именно через него, когда он в доверительной беседе за кружкой пива проболтался своему бывшему подельнику. И не ведал дурашка Рябина, что тот уже в течение четырех лет регулярно составляет докладные на имя начальника УИНа и подписывается псевдонимом «Призрак».
— Словом, — прервал молчание Беспалый, — за твоим дружком есть кое-какие грешки. Он ходил в пристяже при Варяге и однажды разболтал кое о чем. По его вине многим законным накинули срока, а двоим намазали лоб зеленкой. Ты ему намекни, что кое-что знаешь об этом. Думаю, что этого будет вполне достаточно…
Орех победно улыбнулся: ему стало ясно, что теперь Рябина ему совсем не опасен. Недавний страх перед ним сейчас казался Ореху почти смешным. Подумать только, ему казалось, что Рябина приобрел над ним власть!
— Если авторитеты узнают о подвигах Рябины, то начнут резать его на мелкие кусочки, — заключил Беспалый.
Орех даже состроил болезненную гримасу, представив, как острые кусачки впиваются в тело Рябины.
— Так ты понял, что тебе надо делать?
— Да!
— А теперь ступай! Если зэки будут спрашивать, зачем я тебя вызывал, скажешь, что по твоему делу обнаружился новый свидетель. А вообще, без нужды ко мне не заявляйся, это вызовет подозрения.
— Что я, без мозгов, что ли? Могли бы и не говорить!
— Если не поможет и это, тогда придется отыскать охотников посадить его на «хрящ любви»! А пидорасу веры нет, что с него возьмешь.
Беспалый рассуждал, как бывалый зэк, и создавалось впечатление, что сам он имел дело с немалым количеством «олек» и «галок», отдающих свою любовь за недокуренную сигарету.
Орех поднялся и, кивнув на прощание, вышел. Он посмотрел на часы. Через пятнадцать минут зэки-вахтеры закроют входы в локальные участки, и колония, разбитая высокими заборами на сектора, замрет до следующего утра.
Долго искать Рябину не пришлось: он как будто дожидался Ореха и сам вышел к нему навстречу из барака. Вор держался свободно, увидев Ореха, широко раскинул руки.
— Здравствуй, землячок, — весело произнес он и, остановившись в двух шагах, спрятал руки за спину. — Если я тебя обниму, то не запомоюсь?
— Все зависит от тебя, — усмехнулся Орех. Он держался спокойно, этому обстоятельству способствовала внезапно обретенная безграничная власть над бывшим приятелем. Только от одного Ореха зависело, как следует поступать дальше: вбить в его судьбу осиновый кол или все-таки дать шанс выжить. — Я тут прослышал, что ты раньше охранял Варяга…
От внимательного взгляда Ореха не укрылся страх, который появился на лице Рябины. О его работе на Варяга было известно самому узкому кругу воров, но даже они клялись, что сделаются суками, если хоть однажды обмолвятся о делах Варяга и его людях.
— Что ты этим хочешь сказать… земеля? — набычился Рябина.
— Дурачок, думаешь испугать меня? — Орех широко улыбнулся. В его голосе послышались певучие нотки. — А ведь бояться тебе нужно самого себя. Разве не из-за твоего длинного языка на смерть уговорили двух законных?
Рябина с опаской посмотрел по сторонам: не слышит ли кто их разговор. Зэки любили вечер — самое время, когда можно побаловаться чифирем и беззлобно позубоскалить. В это время заключенные, как правило, предоставлены сами себе: администрация разбегается по домам, а дежурный офицер, запершись у себя в каморке, глушит горькую.
На Ореха и Рябину никто не обращал внимания: нет ничего необычного в разговоре двух приятелей. Рябина достал из кармана пачку «Беломора», щелчком выбил папиросу. Он долго и тщательно разминал слежавшийся табак и только после этого сунул «беломорину» в рот.
— Я вижу, ты чего-то недоговариваешь, земеля. То, о чем ты сейчас сказал, знают не более десяти человек. Впрочем, от них ты этого услышать не мог — с такими, как ты, они дружбу не водят. Это слишком большие люди! Меня смущает вот что: то, о чем ты сейчас сказал, похоже, известно операм. Ты словно заглянул в мое дело, Орех! Что за дела…
— Я еще не все сказал, Рябина. Предателей никто не любит — ни мусора, ни воры. Блатные прирежут тебя этой же ночью, если им станет известно, что ты за кружкой пива растрепал планы братвы подставному фраеру. И кто тебе тогда поверит, что ты не работаешь на контору? — Орех вынул папиросу изо рта Рябины и отшвырнул ее в сторону. — Вредно курить, земеля! Ты бы поберег здоровьице-то. И еще я тебе хочу сказать, — жестко продолжал Орех, — если мне хоть слово поперек когда-нибудь скажешь… до утра не доживешь. Теперь ты мой раб! Тебе это ясно?! Ответа не слышу!
— Да, — хрипло буркнул Рябина. Он как-то сразу сник. Плечи его опустились, глаза потухли.
— Повтори, чей ты раб, если не хочешь умереть на куче отбросов.
Рябина потянулся было за папиросами, а потом отдернул руку и произнес:
— Твоя взяла, Орех!
— Вот так-то будет лучше, земеля. — И, потрепав по румяной щеке, Орех отпустил его с миром. — Ладно, ступай, а то сейчас локалку перекроют.
В этот день он получил надежного пса, которого можно было науськивать на любого обидчика. Орех не сомневался в том, что пес разорвет в клочья любого, стоит только произнести команду: «Фас!» Рябину к Ореху привязал почти животный страх, а это будет покрепче, чем воровская дружба.
* * *
Беспалый не лукавил, когда обещал Ореху помочь подняться, — уже через год начальник колонии сумел раскидать всех авторитетов по другим зонам, а те немногие, что оставались у него на зоне, вдруг единодушно поддержали кандидатуру Ореха, когда речь зашла о новом смотрящем. На сходе вспоминались его прежние заслуги — говорили, что Орех прошел малолетку, где пользовался уважением; за плечами у него было три ходки, а общий тюремный стаж приближался к десяти годам. Больше других поддерживал его Рябина — он без конца говорил о том, что просидел с ним всю малолетку; вспоминал случаи, когда Орех показывал себя настоящим пацаном, и до хрипоты готов был доказывать, что более правильного и чистого по жизни вора, чем Мишка Орехов, отыскать будет трудно.
