В коридоре меня ждал дядя Жора. Николай Сергеевич о чем-то с ним пошептался, и на прощание они пожали друг другу руки. Не поверите, как меня это впечатлило. Может, дядя Жора не совсем пропащий? Нормальный мент (а Николай Сергеевич именно таким и выглядел) жулику руку пожимать не станет.
На следующее утро дядя Жора с Витей отправились к господину Бойко улаживать нашу проблему. Фотографии и пленки Андрей Петрович уничтожил, но претензии на этот счет предъявлять ко мне было глупо, особенно если учесть, что господин Бойко от всей этой истории только выиграл, раз деньги моего мужа отошли ему. А мы с Марьей поехали к маме. Я оставила записку: «Дядя Жора, большое вам за все спасибо. И до свидания. Надеюсь, когда я вернусь, вы уже уедете. Ключ от квартиры оставьте в почтовом ящике». Марья записки не видела. Может, и к лучшему, хотя не очень-то красиво с моей стороны поступать так, не поставив ее в известность.
Мама встретила нас пельменями, порадовалась, что все благополучно разрешилось, а о дяде Жоре даже не спросила. Но вскоре он появился. Позвонили в дверь, Марья кинулась открывать и радостно возвестила:
– Витя приехал.
Я было испугалась, но тут дядя Жора вошел в кухню, где мы сидели, и заявил, едва успев поздороваться с мамой:
– У вашей дочери скверный характер.
– Я знаю, – спокойно ответила она. – Что дальше?
– Я ее люблю.
– Помнится, года четыре назад один тип уверял меня в том же. И что хорошего из этого вышло?
– Вы можете не поверить, но она тоже меня любит.
– Это правда? – нахмурилась мама, обращаясь ко мне.
– Ничего подобного.
– Я хочу на ней жениться, – не обращая на меня внимания, продолжил дядя Жора, на что мама ответила:
– Как бы не так, любит она вас или нет, а я не отдам свою дочь за проходимца.
Витя кашлянул, отводя взгляд, а дядя Жора пошел пятнами, но спокойно спросил:
– Могу ли я узнать, на чем основано ваше мнение?
– Не вы ли сказали, что являетесь другом одного лица. Поминать эту личность всуе мне не хочется, раз уж он отдал богу душу.
– Вы имеете в виду отца Симоны? – не моргнув глазом спросил дядя Жора, хоть мама и смотрела на него так, точно готовилась испепелить.
– Мона, выйди отсюда, – попросила мама.
Я вышла, и Марья с Витей последовали за мной, но недалеко. Наплевав на хорошие манеры, я замерла у двери. Марья, недолго думая, ко мне присоединилась. В конце концов Витя тоже приблизился, навострив уши.
– Конечно, он ее отец, – сказала мама. – Понятия не имею, как он узнал о ее существовании. Мне бы и в голову не пришло… Мне было двадцать лет, когда мы познакомились. Я вам все это рассказываю, чтоб вы поняли: вы не нужны моей дочери. Он тогда был очень похож на вас. Не удивляюсь, что вы стали друзьями, несмотря на разницу в возрасте. Наверняка у него к вам было что-то вроде отеческих чувств. Так вот, мы познакомились, влюбились, и счастье наше было бесконечным, но недолгим, он… Впрочем, вы знаете, что было дальше, если он ваш друг. Потом он появлялся, вновь исчезал и так многие годы. Не буду врать, что я хранила ему верность, но, наверное, на что-то надеялась… А когда родилась Мона, я решила: все, хватит. Поздний ребенок, роды трудные, осложнение… Я даже не была уверена, что успею… Слава богу, теперь она уже взрослая, но прежде чем умереть, я хотела бы знать, что она счастлива.
Я слушала и готова была разрыдаться. Бедная мамочка, она придумала мне кучу отцов, чтобы хоть кто-то позаботился о ее дочери, если ее не станет. Очень хотелось броситься ей на грудь и сказать, как я ее люблю. И никакой отец мне не нужен, нам и вдвоем всегда было хорошо.
– Мона, – повысила голос мама, – разве я тебе не говорила, что подслушивать некрасиво. Лучше войди, чем стоять под дверью.
Я вошла, но с объятиями не спешила, потому что мама смотрела на меня весьма сурово.
– Вы все поняли? – обратилась она к дяде Жоре.
– Биография Романа Викторовича мне, конечно, известна, – кивнул он, – но кое в чем вы не правы. Уже много лет назад он покончил с прошлым. Когда мы встретились, он был вполне респектабельным человеком, и лишь немногие… Мне он все рассказал года три назад. И про дочь тоже. Он знал, что денег вы от него не примете и встречаться с ним не захотите. По-моему, он очень страдал от этого. И просил меня…
– Это я помню, – перебила мама. – Он оставил завещание?
– Нет. Он хотел, чтобы я разыскал вашу дочь и сам принял решение, отдать ей деньги или нет. Часть фирмы принадлежит вашей дочери. – Тут дядя Жора протянул визитку маме, та взглянула и несколько переменилась в лице. – Его доля невелика, – поспешил продолжить дядя Жора, – где-то три миллиона…
– Это в долларах сколько? – спросила Марья.
Дядя Жора и Витя взглянули на нее с изумлением, она тихо ойкнула и ушла в себя.
– Вы можете навести обо мне справки. Я не проходимец, я люблю вашу дочь и прошу ее руки. Что вы на это скажете?
– Разбирайтесь сами, – досадливо отмахнулась мама.
Я повертела в руках визитку и засмеялась.
– Дядя Жора, я думала, ты жулик, а ты, оказывается, принц из сказки.
– Ты пойдешь за меня? – спросил он.
– Конечно, нет. Ты просто хочешь сохранить деньги, вот и надумал жениться на мне.
– Не болтай чепухи, – осадила меня мама. – Он хочет тебя, а не деньги, иначе просто бы промолчал о них, раз завещания нет.
– А Витя?
– Поделили поровну, и тот бы молчал в тряпочку.
– Если кто-то хочет знать мое мнение, старик послал сюда Георгия, очень рассчитывая на такой конец, – подал голос Витя.
– Так ты пойдешь за меня? – свирепея, спросил дядя Жора.
– Нет, – замотала я головой. И так перепугалась, что он возьмет и, хлопнув дверью, исчезнет навсегда, что даже побледнела и от злости топнула ногой.
– Почему? – перешел он на зловещий шепот.
– Не хочу, и все.
Дядя Жора схватил меня за руку и поволок с кухни. Справедливости ради стоит сказать, что сопротивлялась я слабо и скорее для вида. Распахнув ближайшую дверь, он влетел в «аквариум», огляделся, поежился, но все же пнул дверь ногой и заключил меня в объятия. А я повисла у него на шее, не желая больше искушать судьбу.
– Последний раз спрашиваю… – начал он гораздо оптимистичнее.
– Я выйду за тебя замуж, – кивнула я, – раз это самый простой способ выполнить волю покойного.
– Чего ты дурачишься? – обиделся дядя Жора. – Ты же знаешь, что я хочу услышать.
Конечно, я знала. И сказала. Даже не один раз.
Мы так увлеклись, что забыли о том, что следует соблюдать приличия, коли мы в маминой квартире. Мне стало неловко, и я решила покинуть квартиру по-английски, а уж потом позвонить маме. Мы пробрались к входной двери, по дороге убедившись, что Витя с Марьей куда-то исчезли. А задумчивая мама стояла возле секретера в розовой комнате.
Я все же решила поцеловать ее на прощание и подошла к ней. Мама не обратила внимания на это, разглядывала листок бумаги с написанными на нем столбиком фамилиями. Некоторые были вычеркнуты, но их все равно осталось прилично: три или даже четыре. Мама сложила листок и хотела его разорвать, но вдруг передумала. Положила листок в секретер, философски заметив:
– Никогда не знаешь…
В общем, мне есть чего ждать от жизни.
