мечту.
Друг Сашка, осевший в северной столице, сказал, что бар за триста-четыреста долларов в месяц, плюс мелкие удовольствия за счет заведения, отыскать можно. Но он сам сейчас секьюрити в модном найт-клубе. А там и денег чуть побольше, а главное — веселей. «Ты скажешь в любом кабаке — я в “Дыре” охранником работаю, так на тебе будут девки гирляндами висеть: своди на халяву. Ты быстро сдашь экзамен по профессии секс-дегустатор».
Анохин стал охранять «Дыру», и занятие это ему нравилось чрезвычайно. Место было приличное, даже бандюки приезжали сюда не на разборки, а просто оттянуться под программы двух самых модных ди-джеев Белки и Стрелки. А в основном же «Дыру» посещал отвязный молодняк, которому непременно надо было потратить за ночь сотню-другую баксов. Анохин сперва обалдевал от грохота и разноцветного дыма, но месяца два спустя уже кое в чем рубил и знал, что Алена из группы «Пеп-Си» любит солиста из «Текила-джаз», а хит группы «Sim & Sebastian» значит не что иное, как «Заткнись и трахайся». Узнал он также, что кроме Книги рекордов есть еще и пиво «Гиннесс», а коньяк и виски надо пить только маленькими глотками.
Но для части посетителей пива и виски было мало. Наблюдать за этой категорией и не позволять им употреблять свой кайф на территории клуба входило в прямые обязанности Анохина. Правда, Сашок сразу дал ему необходимый комментарий.
— Видишь, там в углу сидит мужик, похожий на Челлентано? Он тут не оттягивается, а работает. У него можно взять и героин, и ЛСД. Спрашиваешь, чего его не вяжем? Один из наших так и сделал. «Челлентано» через неделю вышел под залог, а тот парень… Короче, ты на его место поступил. Сечешь?
— Что же делать? — спросил ошарашенный вологодский парень. — Ведь директор говорил, что здесь наркотики употреблять нельзя.
— А он их и не употребляет. Надо брать его клиентов. Ты присматривай, кто с ним долго рядом сидит, а потом идет в сортир. Запор на кабинках специально подразвинчен, так что войдешь без помехи. Если человек просто на унитазе тужится — извинись, пообещай коктейль за счет заведения. Но от нашего «Челлентано» никто просто так в туалет не уходит, запомни.
Анохин запомнил. Пару раз за ночь он врывался в сортир и вырывал шприц из рук очередного молокососа, уже приготовившегося вкусить порцию кайфа. Согласно инструкции, трофей он относил в кабинет исполнительного директора, наркомана же подводил к выходу и вышибал из «Дыры» добротным профессиональным пинком.
Долгое время Анохин не мог понять этот странный питерский молодняк. «Ну все же тут есть — и пиво десяти сортов, и водка шести, и коктейлей то ли тридцать, то ли сорок. Даже какой-то “арманьяк”. Так зачем же они колются и глотают?» В армии Виктору приходилось пару раз курить анашу, но ему не понравилось и он решил: хорошая водяра всегда лучше.
Однажды, вытащив из кабинки очередного парнишку в дорогой, но заблеванной рубашке, Анохин решил провести воспитательную беседу.
— И чего ты этим дерьмом занимаешься?
— А ты сам пробовал? — огрызнулся парнишка.
Разумеется, такая наглость сделала последующий пинок особенно мощным, но Виктор призадумался. И в следующий раз послесортирная программа оказалась сокращенной: наркоман вылетел из клуба, а его шприц Анохин притащил в свою комнату, снимаемую неподалеку от «Дыры». Что-то Виктор вспомнил из фильмов, заодно вспомнил, как делают медсестры, нашел вену на локте, всадил с одного захода, сдуру попал, надавил и…
Очутился в той стране которая, оказывается, ждала его с детства, только он об этом совсем не знал. Какой-то парень со своим отцом валялись в его ногах приговаривая: «Мы твой двор подметать недостойны». Высокий офицерский чин уходил в отставку и говорил, что начальником Вологодского ГУВД может быть только Виктор Анохин. А красавица из черного «лимузина» раз за разом выходила из автомобиля к лучшему парню Вологды и Питера — Вите…
Потом пришлось вернуться. К продавленному дивану, аляповатым стульям и прочим аксессуарам дешевой меблировки. В комнате было темно, абажур давным-давно покрыли мухи, Анохин понял, что с нетерпением ждет следующего дежурства, чтобы совершить очередную конфискацию.
С той поры начальство от него трофеев не видело. Сперва Анохин кололся дома. Позже он понял, насколько круче оттягиваться в самом клубе, под грохот, льющийся из колонок. Виктор специально прикрутил как следует одну из защелок на туалетной кабине, чтобы пользоваться ей безбоязненно. Наркоманом он себя не считал, ибо был уверен: все наркоманы — гомики, и обязательно любят десятки групп с незапоминающимися названиями на английском. Но даже такие не загибаются сразу. Он же, простой парень из простого северного русского города, просто решил посмотреть, чем в этом Вавилоне развлекается молодняк. Так взрослый дядя готов иногда вспомнить детство и попинать с пацанами мячик на пустыре.
Парень из простого русского города действительно оказался не чета полудохлым питерским наркоманам. Они, вводя отраву в и без того отравленный организм, проживают лет десять, а то и больше, устраиваются на работу, дают потомство. А здоровому отставному менту Анохину хватило года. Начальство долго не понимало, в чем дело. Затем (Анохин был уже в том состоянии, когда не помнят, что делают с родной тушей) напарник Сашок расстегнул ему манжеты, закатал рукава и показал директору левый локоть друга. Тот грустно вздохнул, что-то открыл, что-то вычеркнул, распорядился вызвать клубную машину, после чего сказал Сашку: «Еще раз приведешь такого — вылетишь сам…»
Отходняк начался у Анохина в его комнате, на привычном диване. Сперва он удивился: еще темно, почему же он не на работе? Включив свет, он обнаружил на столе свою трудовую книжку, пачку денег и короткую записку. В ней сообщалось, что с охранником Анохиным поступили гораздо лучше, чем он того заслуживал, а также предлагалось пересмотреть взгляды на жизнь.
В этот же день Виктор устроился грузчиком-вышибалой в торговый павильон возле Правобережного рынка. Ему надо было таскать ящики с товаром и укрощать особо наглых покупателей. На этой работе платили меньше, а главное — не у кого было отнимать шприцы и ампулы.
Однако Анохин быстро нашел тех, у кого можно было купить такую же ампулу за наличку. Конечно, он понял сразу, Правобережный рынок — это не уровень клубного «Челлентано», качество товара на порядок хуже. Кроме того, Анохина пару раз откровенно «кидали», подсовывая такую дрянь, от которой более слабый парень сразу попал бы на койку. Но, к сожалению, бывший вологодский милиционер привык все переносить на ногах, не замечая, как все рушится и перемалывается внутри.
Девочки, которых он отныне не
