- Детка, ты права, вряд ли у меня есть большие преимущества перед другими мужчинами. Давай рассмотрим мою кандидатуру внимательно. Мне тридцать три года. Я старше твоих придурков-ровесников на целых двенадцать лет, у меня больше ума и жизненного опыта. Согласна?
- Пока да.
- Но в то же время я намного моложе стариков, которые пускают слюни при виде твоей аппетитной попки. У стариков больше опыта и больше денег, но у них меньше сил и меньше лет впереди. Согласна?
- Да. Еще что?
- Я никогда не был женат, у меня нет детей, и я никому ничего не должен. Все мои деньги будут твоими. Где ты найдешь сегодня такого, как я, в хорошем возрасте и без алиментов?
- Да, действительно, нигде не найду. "Трюм" закрыли, а больше такие ценные кадры, как ты, нигде не водятся, - усмехнулась Юля. - Еще какие у тебя достоинства?
- Мои родители давно умерли, и тебе не придется решать такую страшную проблему, как отношения со свекровью.
- Весомый аргумент. Это все?
- Пока все. Но я еще подумаю, - пообещал Виктор. -Может, что и вспомню. Кстати, есть еще один нюанс в мою пользу. Если тебе так нравится твоя фамилия, я готов стать Виктором Гольдманом. Оцени, детка. Не всякий мужик на это согласится. Муж и жена должны носить одну фамилию, иначе это не брак, а фикция. И я ради тебя готов пожертвовать своим именем.
Юля фыркнула, но ничего не ответила. Остаток пути до ее дома они молчали, и Виктор думал о том, что неплохо было бы и в самом деле жениться на этой девочке, а потом уговорить ее подать документы на выезд. Изменить еще раз фамилию, стать Гольдманом и свалить на фиг в Израиль, а потом еще куда-нибудь, в Голландию, например, или в Германию, или даже в Южную Америку. Там его Богомолец хрен найдет.
Остановив машину возле подъезда дома, где жила Юля, Виктор помог девушке выйти, обнял ее. Юля сделала слабую попытку отстраниться.
- Мне пора бежать.
Она быстро набрала код на панели домофона, открыла дверь. Виктор проскользнул за ней следом.
- Еще без десяти десять, - прошептал он, жадно шаря руками по ее бедрам и пытаясь залезть под юбку.
Через несколько минут Виктор в последний раз поцеловал Юлю и открыл дверь подъезда. Рядом с его машиной стоял красный "Форд", из которого вышли две женщины и мужчина.
- Ой, тетя Наташа, здравствуйте! - радостно воскликнула Юля. - Привет, Иринка.
- Здравствуй, Юлечка, - старшая из двух женщин расцеловала девушку. - Ты уходишь?
- Нет, я пришла. Скажите маме, что я уже здесь, через пять минут поднимусь.
Все трое прошли мимо Виктора к лифту. Старшая вежливо кивнула ему, та, что помоложе и покрасивее, окинула его изучающим и оценивающим взглядом. Мужчина даже голову не повернул в его сторону.
- Витя, да что с тобой!
Голос Юли прорвался сквозь тяжелый туман оцепенения.
- А? Что? - растерянно пробормотал он.
- Ты что, не слышишь меня? Что с тобой? Тебя Иркина красота так поразила, что ли?
- Иркина? - он с трудом приходил в себя. - Нет, просто голова закружилась. Мне нельзя приближаться к тебе, если рядом нет койки. Видишь, какие последствия...
Он пытался шутить, понимал, что получается коряво, но ничего остроумного придумать не мог.
- Это друзья твоих родителей?
- Почти. Тетя Наташа - мамина школьная подруга, они с первого класса дружат. Иринка - ее воспитанница, ну почти как младшая сестра, моя мама ее всю жизнь знает, с самого рождения. А ты что, не узнал их?
- Почему я должен был их узнать?
- Да ты что! Тетя Наташа - это же Воронова, знаменитый режиссер, а Иринка - актриса, ты наверняка ее по телевизору видел. Ирина Савенич. Ну, вспомнил?
Он не вспомнил, но на всякий случай кивнул.
- А мужичок-с-ноготок? Он кто? - спросил Виктор, стараясь, чтобы голос не выдал его.
- Это Руслан. Он написал роман, по которому тетя Наташа сейчас снимает многосерийный фильм. Ты наверняка в газетах читал про убийство, которое там у них произошло.
- Какое убийство? Я ничего не читал.
- Ну ты что! Вся Москва обсуждает. Во время съемок убили водителя, а жену Руслана похитили. Потом жену вернули, а убийцу пока не нашли. Ты что, правда не читал?
- Я криминальные новости не читаю, я все больше про недвижимость... Ладно, детка, беги, тебя там ждут. Завтра позвоню.
Дождавшись, когда за Юлей закроется дверь подъезда, Виктор сел в машину, достал сотовый телефон, набрал нужный номер.
- Как дела? - начал он как можно спокойнее.
- Все по плану, - услышал он уверенный голос. - Ни о чем не беспокойся.
- Я только что видел его.
-Кого?
- Нильского. Он до сих пор в Москве. Почему он не уехал?
- Непредвиденные обстоятельства. Но мы над этим работаем.
- Почему вы не сказали мне про водителя?
- Мы не обязаны перед тобой отчитываться. У нас есть задание, мы работаем над его выполнением. А почему, что и, как - не твоя забота. Ты понял, Витя?
- Нет, моя забота! Потому что речь идет о моей жизни! И я имею право знать, почему вы отступаете от плана и творите хрен знает что! - он начал срываться на крик. - Вы должны были только увезти жену, а потом отпустить ее. Что это за самодеятельность с водителем? Ментов разбудить захотели? Пока они спят, вам скучно? Хуже работается?
- Остынь, - голос в трубке был по-прежнему ровен и невозмутим. - Это был эксцесс исполнителя. Если тебе от этого легче, то знай: виновные наказаны. У нас очень жесткая дисциплина.
- Да плевать я хотел на вашу дисциплину! Люди Богомольца уже висят у меня на хвосте, я сделал, как вы мне советовали, навел на ложный след, но это же только временная передышка, временная, понимаете? Они в любой момент могут появиться снова. Я буду морочить им голову, подставлять фальшивки, но это все не понадобится, если они узнают то, что знаем мы с вами. Тогда мне никакие спектакли не помогут, они в пять минут все выяснят. И мне конец.
- Не паникуй. Выпей сто граммов коньяку и ложись спать.
Первую половину дороги домой Виктор кипел от негодования. Ну каким же надо было быть козлом, чтобы убить водителя! Сказано же было предельно ясно: похитить жену Нильского, через три дня отпустить. И все. По такому делу никакая ментура не станет задницу рвать. Подумаешь, большое дело, молодая баба ушла гулять - и загуляла на целых три дня. Нашлась же? Нашлась. Живая и невредимая. А уж что там она рассказывает - мало кому интересно, да и чего только не расскажешь, лишь бы грех прикрыть и с мужем отношения не обострять. А теперь у ментов труп, теперь им в тишине отсидеться не удастся, хочешь - не хочешь, а работать придется.
Однако примерно на середине пути в голову Виктору пришла мысль, заставившая его похолодеть. Сегодняшняя встреча с Нильским... Случайной ли она была? Вернее, до какой степени случайной? Руслан, кажется, не узнал его, во всяком случае, ничем не выдал своего интереса. Ну и немудрено, пластику-то Виктору сделали на славу, самые лучшие врачи работали за огромные бабки. Но как же так вышло, что он случайно знакомится с девушкой, а оказывается, что девушка связана с Нильским? Неужели такое возможно в многомиллионном городе? Или все это с самого начала было не случайностью, а тщательно спланированной игрой? Богомолец спелся с Нильским, забыл о старой вражде, и Руслан теперь помогает ему вычислить Юрку Симонова. Когда в его жизни появилась Юля? Совсем недавно, после того, как он слетал в Кемерово. Иными словами - после того, как люди Богомольца получили возможность вычислить три имени: Слуцевича, Гусарченко и Ремиса. Вычислили - и подставили под каждого своего человека. Под него - Юльку. Надо попробовать выяснить, не появилась ли у Гелика Ремиса в последние дни такая же знакомая...
О черт, а он всего полчаса назад всерьез подумывал о том, не жениться ли ему на Юльке! Вот идиот! Совсем, видно, башню снесло.
Вячеслав Михайлович Афанасьев глядел в список и по очереди поднимал каждого сотрудника отдела с вопросом: "В каком состоянии работа по раскрытию преступления?"
Убийств, в раскрытии которых принимали участие его подчиненные, было, как всегда, больше, чем самих подчиненных, и это арифметическое обстоятельство, как правило, нравилось начальникам, потому как если человек делает одновременно несколько дел, то наверняка не может заниматься ими одинаково результативно, с полной отдачей и без упущений и проколов, а это означает, что всегда есть к чему придраться и за что поругать. Свою порцию начальственного гнева получили все, в том числе и Настя, которая, мысленно усмехаясь, припомнила вчерашнюю похвалу полковника и пожурила саму себя за глупую надежду хотя бы сегодня обойтись без выволочки. Кроме убийства в Сокольниках, на ней висело еще три преступления, по которым она за минувшую неделю успела кое-что сделать, но, видимо, недостаточно для получения хорошей оценки на оперативном совещании. Особенно много нареканий вызвало ее "бездействие" по делу о тройном убийстве, случившемся в ходе очередной разборки внутри одной из группировок, контролирующих рыночную торговлю. Преступление было совершено в конце мая, и самая активная работа велась, как обычно, в первые несколько суток, а потом потихоньку слабела, чтобы к концу истечения месяца с момента убийства и вовсе сойти "на нет". Так было всегда и везде, ибо преступники имеют неприятное обыкновение "работать" по собственному графику и не брать в голову проблемы сыщиков и следователей, у которых и без того куча нераскрытых дел. Вот если бы воры, грабители и душегубы относились к милиции по-человечески, уважительно и по-доброму, они бы непременно считались с их непомерной нагрузкой и, задумав очередное злодейство, перво-наперво интересовались бы, а будет ли у оперативников и следователей время и силы заниматься тем, что они собираются сотворить. И, выяснив, что времени и сил не будет, приняли бы решение погодить маленько, дать "врагам" возможность распутаться со старыми долгами и только потом эдак бодренько, с пионерским задором взяться за новое дело. Но у криминалитета милицейские трудности отчего-то понимания не встречают, поэтому и приходится сыщикам хвататься за новые задания, не выполнив толком кучу предыдущих. А отсюда и результат: по "свежему" трупу работают в полную силу всего несколько дней, после чего переключаются на следующее убийство, капризно не захотевшее стоять в очереди, дожидаясь, пока у милиционеров руки и головы окажутся свободными.
