– Снимок этот был использован при оформлении рекламного буклета казино. Буклет наши рекламщики разослали потенциальным клиентам, в том числе и руководству фирмы, в которой вы трудитесь. Верно?
– Совершенно верно. – Посетительница ни на мгновение не отводила от хозяина кабинета цепкого, настороженного взгляда – будто опасалась, что господин Зайцев воспользуется моментом и в следующую секунду шмыгнет куда-нибудь на волю через окно или потайную дверь.
Очевидно, бывали в её практике и такие случаи…
– Судя по вашему заявлению, увидев злополучный буклет, начальство, коллеги по работе и просто знакомые заподозрили, что вы имеете доходы на стороне в качестве фотомодели. А это запрешено контрактом?
Кажется, госпожа Иванова немного расслабилась:
– Мы давали подписку, что не будем нигде подрабатывать. К тому же, многие решили, что я постоянно посещаю разные сомнительные заведения, играю в карты на деньги и вообще… Это повредило моей репутации.
– А теперь вы хотите получить материальное возмещение причиненного морального вреда. Я правильно понял ситуацию?
– Да, – кивнула посетительница и добавила, как заклинание:
– Десять тысяч долларов. Можно рублями, по официальному курсу.
Опять не выдержала Алиса:
– Вы же на учете состоите, в психдиспасере по месту жительства!
Это был её последний козырь, однако должного эффекта он не принес:
– Да, я когда-то лечилась в клинике неврозов… – с непонятной гордостью сообщила дама. – Но в юридической консультации мне обьяснили, что к данному случаю это не имеет никакого отношения.
Зайцев решил, что разговор все-таки пора заканчивать:
– Знаете, вам все же следует обратиться к нашему юрисконсульту.
– А у него что, есть лишние десять тысяч долларов?
– Сомневаюсь, – прикинул Андрей Иванович.
– Вот видите… Значит, он сам их мне заплатить не может.
– Конечно. Он изучит все материалы, потом я их просмотрю…
– А у вас есть деньги? И вы ему их дадите?
Андрей Иванович пожал плечами:
– Вполне вероятно.
– Тогда зачем нужен этот юрисконсульт? Заплатите мне сразу!
Голос дамочки звучал так обволакивающе и убедительно, что Андрею Ивановичу даже не сразу сообразил, что загнан в ловушку:
– Я не могу этого сделать прямо сейчас. Не могу…
– А когда? Завтра? – Посетительница даже приподнялась на стуле:
– Вы скажите точно, во сколько… Когда мне прийти за моими деньгами?
– Оставьте свои телефоны, вам перезвонят. В самое ближайшее время!
Но госпожа Иванова вовсе не собиралась так просто выпускать из когтей трепещущую жертву:
– Я никуда не уйду, пока мы не договоримся. Понятно?
– Понятно, – вздохнул Зайцев – Тогда уйти придется мне.
Андрей Иванович посмотрел сначала на часы, потом на девушку Алису из отдела рекламы:
– Извините, тороплюсь… Через пятнадцать минут совещание по аренде, а в КУГИ[2] не принято опаздывать..
– Ага! Значит, по-хорошему вы платить отказываетесь? – Повысила голос госпожа Иванова.
– Во всяком случае, не сейчас… Всего доброго.
– Вам же все обьяснили, – вставила приободрившаяся Алиса. – Ждите!
– Я в суд на вас подам! В милицию! – Посетительница окончательно сорвалась на крик. – Я же самому депутату Вдовину напишу, по правам человека, поняли?
– Да хоть куда, – отмахнулся Андрей Иванович – Пишите…
Уже стоя на пороге кабинета, он устало добавил:
– Впрочем, было очень интересно познакомиться.
Олег опустил пистолет и прицелился.
– Огонь!
Он выдохнул, как учили, потом трижды нажал на спусковой крючок.
– Ч-черт… – При каждом выстреле ствол «макара» подбрасывало куда-то в сторону и вверх: пистолет неприлично дергался и, судя по всему, не хотел даже смотреть в сторону мишени.
Дождавшись, когда чуть поутихнет рассыпчатое, громкое эхо выстрелов, Олег доложил:
– Второй стрельбу закончил!
– Третий закончил! – Тут же отозвался Вадим Блинов, и справа, из-за брезентовой занавески высунулась его довольная физиономия:
– Ну, как ты?
– Как обычно. Даже идти не хочется.
– Первый закончил… Пятый… Четвертый стрельбу закончил…
– Р-разговорчики! – Рявкнули сзади. – Оружие к осмотру!
Олег вытянул пустую обойму, прижал её большим пальцем к рукоятке «макарова» и поднял разряженный пистолет над головой.
– Осмотрено…
После следующей команды стрелки заторопились к мишеням.
– Ты чего, Олег?
– Ничего. Ерунда. – Шагая рядом со всеми по гулкому тиру, Савицкий на мгновение почувствовал себя голым и беззащитным. Он представил пороховой запах опустевшего огневого рубежа за спиной и свой собственный силуэт на фоне залитой ярким электрическим светом стены.
Захотелось обернуться, но они уже пришли.
– Попал?
– Ничего не понимаю… Так. Девять, девять, восемь… И три ещё откуда? – Олег ползал глазами по мишени, для верности помогая себе пальцем.
Блинов пожал плечами:
– Ну, что же! Двадцать девять очков. Неплохо.
– Чего – неплохо? – Помотал головой Савицкий. – Патронов было три, а дырок-то сколько?
– Четыре! – За спиной приятелей возник седой прапорщик, ответственный за стрелковую подготовку личного состава.
– Ну, крайнюю можно не считать, – Вадим развел руками . – Может, она от гвоздя? Зацепилось случайно?
Но прапорщик уже потянулся к его собственной мишени:
– Чистая?
– Ага. Что-то я сегодня не в форме. Наверное, высоковато взял.
– Блинов, ты чего мне мозги компостируешь? – Руководитель сегодняшних стрельб отработал в тире много лет, и провести его было сложно. – Кандидат в мастера спорта, призер Управления… И все – мимо?
– Бывает. Промахнулся. Разрешите ещё попробовать? Я исправлюсь.
Прапорщик хмыкнул:
– Нисколько не сомневаюсь! Конечно исправишься… Если только не будешь в чужую мишень пулять. – Он обернулся к Олегу:
– А вам, Савицкий, стыдно. Не ожидал… В следующий четверг придете вместе с милиционерами, пересдавать нормативы.
– Извините, – оправдываться было унизительно, к тому же не имело смысла. Все равно никто бы не поверил, что сам он ни сном, ни духом…
Выйдя со стрельбища, Савицкий нос к носу столкнулся с поджидающим его приятелем:
– Олег, ты чего? Обиделся?
– Уйди! Я уже сказал – скройся с глаз моих, не доводи до греха.
– Олег, так хотелось же, как лучше! Кто же знал, что тоже в мишень попадешь…
Ни сил, ни желания сердиться на приятеля больше не было:
– Да, попал! Три очка – но мои, законные. В прошлом году я, кстати, вообще ни одного не выбил.
– Прогресс налицо… Вот к пенсии как раз, может быть, и отстреляешься на «удовлетворительно».
– Пошел ты! – Савицкий сунул руку в карман и достал ключи от машины:
– В управление? Давай уж, подброшу. Благодетель…
Блинов с удовольствием забрался на сидение рядом с Олегом:
– Тебя, говорят, «наверх», к самому вызвали?
– Вызвали. К четырнадцати тридцати.
– По этому, по Зайцеву? Тухлое дело, – понимающе кивнул Вадим. – Ты ведь, помнишь, как чувствовал с самого начала…
– Ага. Сейчас все, кому не лень, начнут по ушам ездить: а что, уже сделано «по горячим следам»? да как у вас налажено взаимодействие с прокуратурой? да где план работы по ОПД[3]?
– Ох, мама родная… Ладно, Михалыч! Обойдется.
* * *
Собственно, начальник Управления и не думал претендовать на какую-то особую оригинальность:
– Так… А где план работы по ОПД?
– Вот, сразу после копии постановления.
– Да, спасибо.
Чувствовалось, что генерал умеет и любит работать с документами – читал он быстро, пролистывая страницу за страницей, но не упуская главного. Наконец, изучение оперативных материалов завершилось.
– Почему дело в таком виде?
Савицкий не сразу понял, о чем речь – перед вызовом «на ковер» все, что надо и не надо на всякий случай было им прошито, пронумеровано, проштамповано и внесено в опись.
– Приказы министерские вас не касаются?
Олег догадался:
– Если вы про папку, то фирменных, цветных, которые по приказу для дел оперативного учета положены, второй год уж как не выдают. Кончились. Приходится на свои деньги в магазине покупать.
– Безобразие, – вздохнул начальник Управления и сделал короткую пометку в спецблокноте. – Разберемся.
Генеральские погоны достались ему почти одновременно с нынешней должностью. Честно говоря, ради них полковник Елисеев и дал согласие на перевод сюда из Москвы – столица столицей, но чем ближе к Большой кормушке, тем сильнее давка. К тому же, с некоторых пор верхние эшелоны МВД непрерывно трясло и лихорадило от скандалов, которые все больше напоминали криминальные «разборки» со стрельбой и взрывами, а не привычные аппаратные игры милицейских чиновников.
Того и гляди, подвернешься кому-нибудь под горячую руку… Словом, здоровый инстинкт самосохранения и богатый жизненный опыт подсказывали Геннадию Алексеевичу, что смутное время следует пережидать в сторонке. А тут, как на заказ, прокатилась по регионам очередная волна «борьбы с коррупцией», освободились вполне приличные генеральские кресла – и в чью-то умную голову пришла мысль укрепить местные кадры посланцами из Москвы.
