новая жизнь должна была начаться уже через два дня, но не всегда всё идёт так, как мы хотим.
*****
– Ты слышишь, что я говорю? Арата?
– А? Что?! Ты что-то говорил?
– Ты заснул?
– Немного.
– Понятно, – вздохнул Кохэку.
– О чём была речь?
– Да так.
– Скажи.
– Случай на Синдзюку, наших ребят опять прессанули.
– Из-за чего?
– Ребята из Такэ – кай. Устроили драку на пустом месте.
– Они всегда так.
– Вот именно.
– Куда мы едем?
– В офис к Мэзэо. Сегодня у тебя встреча с одним человеком из Такэ – кай.
– О чём он хочет поговорить?
– Мэзэо предложил контракт сыну Изэнэджи. А он послал какого-то левого человека. Мэзэо тоже не дурак, он не собирается разговаривать с третьим лицом.
– Поэтому, я должен поговорить с ним?
– Да.
– Неужели это так важно? Зачем заключать контракт с сыном Изэнэджи?
– Он хочет уйти из бизнеса отца. У него вполне хорошее образование, он знает к чему идёт.
– Женат?
– Нет.
– Ясно.
– Тебя только это интересует?
– Я просто спросил.
– Зачем?
– Кохэку, следи за дорогой.
– Конечно.
Мы приехали к офису, я вышел из машины, поднявшись по ступенькам, я приложил свой пропуск, двери открылись.
Встреча была назначена на пять вечера, на часах было только два часа дня.
Чтобы убить время, я решил перебрать все бумаги и немного поработать с отчётами. На это ушло меньше часа, поэтому, я снова занялся другим делом. В кабинете была небольшая библиотека. Я внимательно рассмотрел все книги.
Ко мне зашёл секретарь и положил на стол пять папок.
Выключив кондиционер, я открыл окно и закурил. Воздух был тёплый, поставив пепельницу на подоконник, я сделал глоток прохладной воды со льдом.
Вдалеке виделось скопление автомобилей на дороге.
"Все спешат домой, а мне не хочется
выходить из офиса".
Сам не понял, как оказался никому не нужен. Многие говорят: "Ты нужен самому себе. У тебя есть ты".
Нет. Это всё равно не то. Это "ты" – пустота, которая никогда – никогда не заполнится, пока не встретишь "того самого", кто сделает всё за других.
Сколько не думай, легче не станет. Я сам втянул себя в это одиночество. Нет ничего хуже, ощущать себя не полноценным в обществе и чувствовать печаль среди толпы. Поэтому я выбираю тихие места.
Выпустив дым из носа, ручка двери щёлкнула. Я потушил сигарету, прикрыв окно, я посмотрел на часы, а затем обернулся. От неожиданности, я выронил пепельницу. Передо мной стояла Лэйко, в том самом бежевом платье.
Глава 4
Лэйко
В этом не было смысла, но где-то он был
– Хидэки? – Я прижалась к двери.
– Мацуба, как я долго ждал, чтобы ты остановилась, и я смог посмотреть в твои глаза.
– Почему называл Лэйко?
– Не знаю, я…
– Мы жили в одном городе, ходили по одним и тем же улицам, но встретились только сейчас? Десять лет дышали одним воздухом, смотрели на одни и те же здания. Что это, Хидэки? Как это называется?
– Это называется – жизнь.
– Сделай всё возможное, чтобы этот контракт не был подписан.
– Что именно?
– Сэберо не должен этого делать.
– Почему?
– Я так решила!
– Ты решаешь за сына оябуна?
– Что-то не так?!
– Ты любишь его?
– Мы скоро поженимся.
– Не любишь…
– За десять лет ты так и не нашёл меня. Я не нужна тебе, я никому не нужна.
– Лэйко.
– Неужели, тебе отвратительно наше общее прошлое?
– Я хотел сказать, что…
– Твои слова не помогут.
– Ты всё та же маленькая девочка, которая многое не понимает и упрямится.
– А ты кто? Мужчина? Или мальчишка?
– С тобой я выбираю быть вторым вариантом.
– Передай "Привет" Кихаре Ясухиро.
*****
Они пришли в одиннадцать тридцать вечера, и забрали с собой отца. Я слышала глухой выстрел, тогда я поняла – отец больше не перешагнёт порог нашего дома. Они снова зашли и на этот раз забрали меня. Уходя из дома, я не знала – вернусь ли обратно. Наш пёс жалобно скулил и пытался сорваться с цепи. Ему было шесть лет, самый преданный, кто был в моей жизни.
Сглотнув слюну, я села в их автомобиль. Мой отец занял денег у этих бандитов. Пришло время расплачиваться, но у отца не было такой суммы.
Меня пересадили в другую машину, в ней был Хидэки. Когда я увидела его, то мне стало немного спокойнее, но страх всё равно присутствовал.
В лагере отработок нам набили татуировки. Два чёрных карпа, между большим и указательным пальцем.
Затем нам выдали форму и поселили каждого отдельно друг от друга.
В моей комнате было около пятнадцати девочек моего возраста.
Все в этом лагере отрабатывали долги своих родителей.
Чем ты становился старше, тем ты терял возможность "легально" сбежать из этого места.
В следующем месяце к нам пришли четыре гейши. Они выбирали себе девочку от 7 до 13 лет. Я тоже вошла в этот список. К этому дню нас заставили искупаться, сделать нормальные причёски и вести себя культурно.
На каждого ребёнка в лагере составлялся дневник, в нём было записано абсолютно всё. От группы крови до того в какой физической форме он находится.
Имя всем меняли сразу, документов, кроме этого дневника не было.
– Это она? – Спросила старая гейша.
– Кацура Лэйко. 13 лет, – сказала другая в чёрном кимоно.
– Подробнее.
– Родилась 20 августа, 1979 года.
– Лев, а там коза. Ничего хорошего, – старая гейша поправила очки, которые медленно сползали с её переносицы.
– Так что с ней делать?
– Рост, какой?
– 1 метр 55 сантиметров.
– Высокая, – она снова вздохнула. – Покажи свои пальцы. Худые, – гейша внимательно рассматривала их. – Плечи выпрями. Не так! У неё что-то с позвоночником? – Старая гейша обратилась к другой.
– Девочка здорова, возможно, она просто боится.
– Ты боишься меня?
Я помотала головой.
– Разденься.
Я сняла с себя форму.
– Худая, таз широкий. Акико измерь.
Женщина в чёрном кимоно подошла ко мне.
– 86.
– Широкие, – старая гейша стучала ручкой по столу. – У тебя есть менструация?
Я снова помотала головой.
– Ей уже тринадцать лет. Эта девочка больна? Что с ней?
– Госпожа, Лэйко здорова, у неё есть небольшая проблема с почками, но это никак не влияет на её организм.
– Плечи широкие. Грудь будет маленькая. Ещё немного и у нее будут большие бёдра. Ей будет трудно влезть в наши кимоно. Рост тоже будет высокий, под неё нужно будет подгонять одежду. Пальцы костлявые, но у неё есть преимущество, – старая гейша замолчала. – Её стандарты не для гейши, а для модели. Я слышала, что скоро в Японию придут европейские стандарты. Как же нам быть с тобой, – она почесала затылок.
– Я могу быть уборщицей, – сказала я.
– Ты? Уборщица?! – гейша засмеялась. – Если я сделаю это с тобой, то я буду ненавидеть себя всю жизнь. Господа, – она повернулась назад, там сидели шесть мужчин и директор лагеря. – Эту девочку нужно показать европейцам. Посмотрите на ее черты лица. У неё два века, длинные ресницы, острый подбородок, скулы торчат, челюсть другой формы и нос, он же не азиатский. У девочки все европейские качества. Даже уши и зубы. Она точно японка?
– Да, госпожа Ямада, её отец японец, – сказал директор.
– А мать?
– Мы не знаем, извините, – мужчина поклонился.
– А мать то красавица была. Выйдите все, – гейша ударила по столу, все ушли.
Она смотрела мне
