Сомнение. Вот чувство, что одолевает каждого, кто именем страны объявляет собственное решение. Но все сомнения должны остаться за спиной. Сомневаться можно было месяц назад, вчера и до того момента, когда ты входишь в зал. Но, едва встав под флаг страны, ты не должен чувствовать в себе смятения.
Сомнение. Оно убивает судью, превращая в жалкое подобие служителя закона. Именно – в слугу, а не в его Слово. Если сомневаешься в верности того, что обдумал и решил, – уйди. Останься с честью наедине, если не хочешь растрясти ее остатки на последующих, загоняющих тебя в угол сомнениями процессах.
Все стоят и слушают описательную часть приговора. Это будет длиться еще долго. Я расскажу, с листа, о сущности обвинения Артема Семеновича Малыгина, обстоятельств дела, установленных судом...
Мне интересно было бы посмотреть на лица всех присутствующих, когда я закончу оглашать свой приговор. Но мне не удастся это сделать по одной простой причине. Я решил – я сказал – и я ушел. А для разбора моих мыслей и оснований, послуживших мотивом для вынесения приговора, существуют кассационные инстанции. Уверен, что после сегодняшнего моего приговора у них прибавится дел. Так что последствия сегодняшнего процесса я могу лишь слышать. Через тонкую дверь, разделяющую мой кабинет и зал судебного заседания...
– ... Исследовав предоставленные доказательства вины подсудимого, суд пришел к выводу, что доказательства, на которых было основано обвинение Малыгина Артема Семеновича, не являются убедительными. Предварительным следствием не установлены факты, которые подтверждали бы присутствие состава преступления в деяниях Малыгина. Так, судебным следствием установлено, что результаты заключения экспертизы указывают на то, что столкновение автомобиля «Тойота Проминент» под управлением Малыгина произошло гораздо раньше, нежели указывает предварительное следствие. Характер повреждений автомобиля позволил эксперту сделать однозначный вывод о том, что удары по автомобилю «Тойота Проминент», принадлежащему Малыгину и управляемому им же, наносились сзади. Также эксперт делает вывод о том, что данные повреждения не носили единичный характер, что исключает случайность, а указывает на преднамеренность наносимых автомобилю Малыгина повреждений. Экспертиза утверждает, что удары наносились автомобилю под управлением Малыгина с двух сторон автомобилями неустановленных лиц. Это же нашло подтверждение в допросах подсудимого Малыгина. Он подтверждает факт того, что за несколько километров до салона одежды для молодоженов его автомобиль стали преследовать два автомобиля иностранного производства. По кузову «Тойоты Проминент», принадлежащей подсудимому, было нанесено в общей сложности более десяти ударов, что говорит о преднамеренности неустановленных лиц нанести повреждения автомобилю Малыгина...
Все это, конечно, неинтересно, если слушать без фантазии. Но я уверен, что все без исключения, находящиеся в этом зале, обладают фантазией не банальной, а недюжинной. Именно поэтому, когда я заканчиваю зачитывать описательную часть приговора, в зале наступает гробовая тишина. Назревает сенсация, и каждый стремится быть свидетелем ее свершения...
– ... Также суд находит неубедительными показания свидетелей, предоставленных суду предварительным следствием. Из показаний свидетеля Гринько следует, что в момент последнего столкновения автомобиля «Тойота» с автомобилями «Лексус» и «Мерседес» он читал газету и был свидетелем лишь последствий данного столкновения. Из показаний свидетеля Прут установлено, что он видел, как синяя автомашина «Тойота Проминент» под управлением Малыгина несколько раз по ходу движения ударила автомобили «Лексус» и «Мерседес», после чего врезалась в группу людей на остановке, причинив тем самым смерть Измайлову и Местниковой. Однако результаты экспертизы полностью опровергают показания свидетеля Прут, так как из них следует, что все удары с характерными следами автомобильной краски, оставленными автомобилями «Лексус» и «Мерседес», наносились сзади.
Из сказанного выше следует, что рассматривать действия Малыгина как содержащие состав преступления нельзя.
В силу полной недоказанности вины подсудимого и руководствуясь статьей триста девятой, частью третьей Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд решил...
Малыгина Артема Семеновича в совершении преступления, предусмотренного статьей двести шестьдесят четвертой, частью третьей Уголовного кодекса Российской Федерации, ОПРАВДАТЬ.
Меру пресечения – содержание под стражей отменить и освободить в зале суда.
Направить дело прокурору Центрального района города Тернова для принятия мер к установлению лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемого по данному делу.
Гражданский иск Серикова Ивана Александровича о возмещении материального ущерба оставить без удовлетворения.
Данный приговор может быть обжалован в Терновский областной суд в течение семи суток...
Я закрыл папку и вышел из зала. Последнее, что я все-таки успел заметить, были глаза адвоката, Ирины Петровны Ползунковой. Мне показалось, они не закроются уже никогда. Такого сумасшествия в глазах я не видел ни у одного адвоката. Представляю, как она «разводила» семейство Малыгиных! «Послушайте, дело сложное... Даже учитывая все смягчающие обстоятельства и хорошее настроение Струге, Артему грозит не менее шести лет... я сделаю все возможное, но у меня нет волшебной палочки... Я сделаю все, что могу...»
Интересно, сколько денег она уже вытрясла из убитого горем Семена Матвеевича Малыгина? Пожалуй, немало. А только что я превратил ее гонорар в сумму, которую даже боюсь предположить. Что ж, Ирина свет Петровна, я отработал твой гонорар так, как ты сама не отрабатывала ни один из предыдущих. Только я сделал это бесплатно, не боясь того, что поступился собственной честью.
Я сижу в кабинете за столом и слушаю сквозь закрытую дверь тишину зала. Он опустел сразу после оглашения приговора. Засуетившись, удалились и народные заседатели. Две старушки, подрабатывающие в суде за достойную прибавку к пенсии. Первые, кого шокировал мой приговор, были они. Сидя вместе со мной в совещательной комнате, они, выслушав меня, окаменели. Им трудно связать смерть двоих людей и оправдание очевидного подсудимого воедино. Вот тогда и начался смущенный ропот относительно того, как посмотрят на это люди. А мне плевать, как на это посмотрят люди! Главное, как на это смотрю я!!!
Я предложил им написать на листах бумаги собственное мнение, которое обязательно будет приобщено к приговору. Но сделать это они не решились. Авторитет судьи Струге оказался гораздо тяжелее их непонимания...
И они ушли вместе с секретарем, оставив меня наедине с собственными мыслями.
Прикурив сигарету, я встал и подошел к окну. Через мгновение из дверей нашего Дворца правосудия, которое пережило уже два срока так и не состоявшегося капитального ремонта, появятся все те, кто пришел сегодня выслушать мое последнее слово судьи. Вы думаете, это у подсудимого последнее слово?
Нет! Последнее слово всегда остается за судьей.
Я смотрю в окно и вижу, как на крыльцо выходят Малыгин-младший, старший, Ползункова и десятки остальных. Я и не сомневался, что Малыгин с адвокатессой вывалятся первыми, в роли победителей. Но вот куда подевался находившийся в первом ряду Альберт Андреевич?..
Об Измайлове я забываю сразу же, едва различаю процессию, которая движется к суду во встречном направлении. Ее возглавляет старший следователь по особо важным делам транспортной прокуратуры Пермяков. Следом за ним полукругом, как при волчьей облаве, двигаются несколько уже знакомых мне оперов из УВДТ и около восьми милиционеров в форме.
Оба войска останавливаются, и я, неторопливо дымя сигаретой, вижу, как к Артему Семеновичу Малыгину подходит Пермяков и демонстрирует какой-то документ. Я сейчас догадаюсь...
Все, я догадался. Сразу после того, как Малыгин-старший схватился за сердце и стал сползать по крылу своего новенького «Лендровера». Что-то неслышимо для меня щебечет Ползункова, и толпа сочувствующих Артему Семеновичу начинает бурлить, как вода в закипающем чайнике. Вскоре оперативники и сержанты с оружием делают то, что обычно делают люди при закипании воды. Они снимают чайник с огня. В данном случае гвардия Пермякова просто оттеснила толпу от только что освобожденного на свободу бывшего подсудимого. Так впервые в жизни Артем Малыгин увидел, как выглядит постановление на арест.
Калиф на час...
Я вошел в тоннель и сейчас стою в ожидании толчка в спину для последующего шага. Что окажется у меня в этом случае под ногой? Не знаю. И даже отбрасываю от себя эти мысли, пытаясь сдернуть с вешалки дубленку. Она зацепилась за крюк и словно держит меня, не давая ступить вперед.
