— Ей лучше знать, что видела ОНА, сэр, а я говорю о том, что видела Я.
— Однако ты тоже не сразу опознала Уэстина: ему пришлось надевать пиджак и кепку.
Берта растерянно посмотрела то на него, то на Смита, то на хозяйку.
— Если вы говорите, что это был не Уэстин, тогда я не знаю, кто это был.
— А это была миссис Эш, Берта, в том же самом пиджаке, который сейчас на ней, и вот в этой же мужской спортивной кепке. Скажите, миссис Эш надевает охотничью или спортивную кепку с длинным козырьком, когда выходит работать в сад?
— Что за глупости вы говорите! — побледнев, крикнула Нонна Эш.
Вирлок не сводил с Берты взгляда. В глазах у женщины промелькнул ужас, она внимательно посмотрела на хозяйку, и на лице у нее отразилось смятение.
— Так это была миссис Эш, верно, Берта? — спокойно, но твердо повторил Вирлок. — Из-за пиджака и кепки ты приняла ее за мужчину… А кроме того, ты и мысли не могла допустить, что это была миссис Эш.
Берта стояла с полураскрытым ртом, продолжая всматриваться в хозяйку.
— Не верь ему, Берта! — Миссис Эш протянула к ней руки. — Не верь! Он морочит тебе голову!..
— Вы заметили, миссис Эш, — продолжал Вирлок, — что ваш муж внимательно наблюдает за домом Макдаффов. Вы прошли в сад и сделали вид, что занялись цветами. По обыкновению на вас был его старый пиджак и кепка с длинным козырьком. Как только Макдафф уехал, ваш муж незаметно отправился к его жене. Вы уже знали, что ваш супруг возобновил роман с Элен Макдафф, и поняли, что он пошел на очередное свидание с ней. Побыв некоторое время у Макдаффов, он вернулся.
— Ложь! — в отчаянии воскликнула Нонна Эш.
— Вы боялись потерять мужа и потому тут же отправились к Элен Макдафф, собираясь переговорить с ней и раз и навсегда положить конец этой связи. По всей вероятности, она рассмеялась вам в лицо, а может, просто промолчала, не желая вас замечать. Вы говорили, а она молчала и улыбалась. Именно так она вела себя со своими любовниками и не видела необходимости вести себя иначе с ревнивой женой.
— Ложь, ложь, ложь! — крикнула миссис Эш.
— У вас, миссис Эш, — невозмутимо продолжал Вирлок, — был и мотив, и возможность, и неплохое алиби. Вы часто бывали в саду, и никто не обращал внимания, когда вы там появлялись и когда уходили. Вы работали в саду в разное время, и поэтому муж, вернувшись в тот вечер домой, не заметил вашего отсутствия; он клялся и божился, что вы были вместе, когда раздался выстрел. На самом же деле, выстрелив в Элен, вы тут же бросились бежать, обогнули особняк Макдаффов, перебежали улицу и укрылись у себя. Это ваши шаги слышал Уэстин. В сумерках вас легко можно было принять за Уэстина — такой же широкий пиджак был и на нем, кепка очень похожа на вашу.
Итак, вы проскользнули к себе через черный ход, сняли пиджак, сбросили кепку и вошли в комнату, где ваш муж сидел у телевизора. Именно тогда, очевидно, он и спросил вас, не слышали ли вы звук, похожий на выстрел. И что же вы ему ответили, миссис Эш? Вероятно, вы ответили, что ничего не слышали: вам надо было выиграть время. Тогда муж сказал, что это определенно был выстрел, и вышел узнать, в чем дело.
Нонна Эш с ужасом смотрела на Вирлока. Берта плакала.
— Кстати, почему вы так много пьете, миссис Эш? — спросил Вирлок. — Помните, мы пришли к вам утром, а вы уже еле держались на ногах. Ваш муж поразился, когда мы рассказали ему об этом. Почему, миссис Эш, такая женщина, как вы, должна напиваться с утра? Молчите? — Вирлок повернулся к Берте. — Так ты видела миссис Эш, Берта, я не ошибаюсь?
Берта разрыдалась и закрыла лицо передником.
Нонна Эш вдруг криво улыбнулась и прошептала:
— Слишком уж она нравилась всем…
Смит шагнул к миссис Эш и положил руку ей на плечо.
— Пойдемте, — сказал Вирлок.
10 ноября в кабинет Вирлока вошел Уэстин.
— Как дела, Биль? — спросил Вирлок.
— Ничего, терпеть можно, — ответил Уэстин; он все еще был худ и бледен после голодовки в тюрьме.
— Когда вы приехали в Гэйтвей?
— Вчера. Меня привез мистер Кэйджен.
— Кэйджен? — удивился Вирлок.
— Да. Он встретил меня, когда я выходил из тюрьмы. По дороге он много рассказывал о вас и о мистере Смите и благодарил меня, а вот за что — я так и не понял. Говорит, словами этого не выразишь… За что он, собственно, благодарил меня?
— Как бы это объяснить вам… Одним словом, благодаря вам и вашему делу он почувствовал себя… нашел в себе человека.
— Нашел-таки? — улыбнулся Уэстин. — Ну, я рад… Однако мне пора, мистер Вирлок, прощайте.
Вирлок вышел из-за стола и подал юноше руку.
— До свидания, Биль. Надеюсь, вы хоть изредка будете мне писать? А может, и навестите, если доведется проезжать через наш город?
Уэстин пожал протянутую ему руку и покачал головой.
— Прощайте, мистер Вирлок. Я не забуду, что вы спасли мне жизнь, но писать не стану, а в вашем городе ноги моей больше не будет.
— Понимаю, Биль, понимаю… Прощайте.
Проводив Уэстина, Вирлок подошел к окну и закурил, но в это время раздался звонок внутреннего телефона, и он поднял трубку. Говорил Смит.
— Любопытная новость, мистер Вирлок!
— А именно?
— Только что поступило заключение консилиума врачей-психиатров о Нонне Эш. Они подыскали для нее подходящую болезнь с таким мудренным названием, что ни прочитать, ни произнести! В общем, признали ее невменяемой и потому не несущей ответственности за свои поступки. Наш уважаемый прокурор Питер Энстроу проявил неслыханную оперативность: уже вынес решение, что дело против нее прекращается. Начальник управления внутренних дел только что отправился к Макдаффу. Сегодня мы узнаем и о нашей судьбе.
— Узнаем, узнаем… — меланхолически повторил Вирлок. — А пока все же надо съездить домой пообедать. Позвоните, если что выяснится.
— Обязательно, сэр.
Вирлок еще долго стоял у окна, прислушиваясь к шелесту опадающих листьев. Он прекрасно понимал, что не может ждать ничего хорошего от визита начальника управления внутренних дел в гостиницу «Крофт», но это не мешало ему испытывать чувство глубокого удовлетворения: он сделал все, чтобы его не мучила совесть. Ну, а если цена за это окажется слишком высокой, что ж… Сознание, что он поступил честно, поможет ему перенести любые трудности.
Вирлок докурил сигарету, неторопливо поднялся и так же неторопливо вышел из кабинета.
…помните, как он изображал Большого Человека (итал.).
Это сумасшедший американец (итал.).
Commissione — непосредственные помощники Дона.
Саро — глава семьи, руководитель американской мафии.
