— Спасибо тебе великое, Гоша, — с чувством отблагодарил условно осужденного старший оперуполномоченный. — Доброе дело не останется без достойного вознаграждения.
— Какое там еще вознаграждение! Мы в расчете, командир! Покедова!
Не заставил долго себя ждать и следующий звонок:
— Я вас приветствую, товарищ старший лейтенант!
А этот голос Митин узнал сразу: только вчера у него с данным фигурантом произошла встреча при совершенно драматических обстоятельствах.
— Здравствуйте, Борис Семеныч! Вы из сумасшедшего дома звоните? — не очень тактично поинтересовался старший лейтенант.
— Нет, меня отпустили домой.
— Вот как!? Я очень этому рад, — искренне, но не без удивления сказал Костя. — Однако как вам удалось оттуда вырваться? И как пустила вас в дом ваша племянница?
— Она скоропостижно сошла с ума! — объявил Маркиш. — Специалисты говорят, что это от счастья. Имеется в виду доставшаяся ей моя квартира. Племянница перебила в квартире все стекла и, высунувшись из окна, орала на весь двор матерные песни. Соседи вызвали «скорую», и та увезла племянницу в тот же симпатичный домик, в котором находился и я. Но меня сразу выпустили — главврач не нашел оснований бесплатно содержать меня в своем заведении. Племянница-то обещала за меня приплачивать, и тут на тебе… А вы поймали убийцу, товарищ старший лейтенант?
— Да, — после паузы ответил Митин. — Он обезврежен.
— Это ведь Алексей Жуков? Верно?
— Что верно, то верно: ваша умная машина не ошиблась.
— Моя машина никогда не ошибается! — торжествующе воскликнул Маркиш. — Если возникнет необходимость раскрыть еще какое-нибудь особенно загадочное убийство, немедленно обращайтесь ко мне! Осечки не будет!
Костя почему-то подумал, что сейчас позвонит и третий фигурант по делу, и он не ошибся.
— Константин! Я вас поздравляю — вышел новый сборник моих частушек!
— Да, Клим Евгеньевич, это большой подарок для понимающего читателя, — согласился Митин.
— Но, мне кажется, вы отчего-то грустны, — отметил чуткий к любым душевным веяниям поэт.
— Вы угадали, — вздохнул Костя. — Я только что потерял свою возлюбленную.
— Женщину?
— Естественно! — вознегодовал старший лейтенант.
— Переживете! — авторитетно заявил инженер человеческих душ. — У гомосексуалистов разрывы любовных пар происходят куда как драматичнее. Это я вам как писатель писателю говорю. У меня, кстати, и частушка есть на эту тему. — И, не дожидаясь особого приглашения, он с чувством продекламировал:
Мой дружок мне изменял —
Я страдал, но извинял.
К женскому потянет роду —
Яйца оторву уроду.
— Что ж, спасибо вам, Клим Евгеньевич, вы меня очень утешили в трудную минуту.
И старший лейтенант тепло попрощался с последним фигурантом по делу.
Следующий звонок был уже в дверь. Пришел полковник Сбитнев.
Митин с трудом подавил возглас удивления — ему показалось, что начальник РУВД постарел за сутки разом лет на двадцать. Его глаза напрочь потеряли присущий им ранее безумный блеск, строгие черты лица как-то размылись, а волосы, обычно сложенные в аккуратную прическу, теперь беспорядочно и нелепо торчали клоками в разные стороны.
А от былой энергетики Николая Сбитнева вообще следа не осталось. У грозного хозяина малининской милиции был вид уставшего, измученного неприкаянным бытом и служебными неприятностями конторского служащего, мечтающего поскорее уйти на пенсию.
— Трезвый, никак? Молодец, Митин: удар держишь, — скупо похвалил подчиненного полковник. — А вернее сказать, тебе просто на все наплевать.
Митин поджал губы:
— Чайку не хотите, товарищ полковник?
— Не стоит, я с собой бутылку водки принес. Нехорошо, конечно, с подчиненными спиртное распивать, поэтому сначала напиши рапорт об отставке. Помнишь еще наше джентльменское соглашение? — Полковник протянул хозяину квартиры поллитровку и закуску в целлофановом пакете: черный хлеб, вареную колбасу, помидоры и огурцы.
Митин принял гостинцы, отнес их на кухню и крикнул оттуда:
— Проходите сюда, товарищ полковник! — Он какое-то время молча резал принесенные его начальником продукты, расставлял на столе тарелки и рюмки и, лишь когда закончил все подготовительные к выпивке операции, дал ему ответ: — А что касается нашего соглашения, то я его условия выполнил.
— Вот как? — оживился Николай Ильич. — И кто же убийца того мужика из козловского багажника?
— Алексей Жуков, брат Саши Ликиной. — Увидев вчера Жукова в деле, когда тот ликвидировал некоего Финка, старший лейтенант твердо уверовал в сверхчеловеческие возможности агрегата Маркиша, да и не было у Кости никакой другой версии.
— Это еще один удар судьбы, — мрачно констатировал начальник РУВД и поднял налитую до краев стодвадцатипятиграммовую рюмку. — Тогда давай выпьем за твои служебные успехи, ведь и мне придется выполнять условия соглашения.
Они дружно освободили рюмки и принялись усердно поглощать закуски.
После второй Митин осмелел до того, что смог наконец задать мучавший его вопрос:
— А почему вы, товарищ полковник, застрелили Серегу Курского?
— Выбирай выражения, старший лейтенант! — вскинулся Николай Ильич. — Застрелил Сергея именно ты. Я лишь избавил его от физических мучений, а тебя от спецзоны для осужденных сотрудников милиции: перед тем, как умереть, он успел бы шепнуть дознавателям из управления собственной безопасности МВД, кто покусился на его жизнь.
— Да, мне пришлось бы туго — это точно. И все же… Неужели у Сереги не было ни одного шанса выжить? — не унимался Митин и услышал поразивший его ответ:
— Может, и был… Но для меня лейтенант Курский в тот момент уже перестал существовать. — И полковник опустил голову.
— Как это? — осторожно спросил Константин.
— Как?.. Вот ты сказал, что убийца — Жуков. Как ты к этому пришел? Ты знаешь, при каких обстоятельствах произошло убийство и что этому предшествовало?
— Ну, не совсем… — смутился Костя и, подумав, пояснил, вспомнив кое-что из университетской программы: — У меня произошел интуитивный прорыв, инсайт, по-философски говоря.
Сбитнев отнесся к его объяснению с видимым сомнением:
— Хм… Инсайт, говоришь… Выходит, так или иначе всю эту историю мне придется рассказать тебе с самого начала. Многое я знаю совершенно точно, а об остальном нетрудно догадаться. — Николай Ильич поудобнее расположился на стуле. — Актриса Ликина, которой ты, похоже, всерьез увлекся, будучи любовницей наркодилера по кличке Финк и женщиной по натуре алчной и жестокой, решила этого парня крупно нагреть, а заодно от него избавиться.
— Товарищ полковник! — возмущенный Митин вскочил со своего места. — Попрошу без ваших волюнтаристских оценок! Только факты!
— Эк, как тебя прихватило! — не без удивления отметил Сбитнев. — А я думал, ты уже отошел. Сядь и успокойся, иначе я продолжать не буду. Речь идет, повторяю, лишь об установленных фактах и самоочевидных вещах. — Подождав, когда старший лейтенант неохотно, но водрузился на стул, Сбитнев продолжил в своей привычной жесткой манере: — Ликина узнала, в какой день прибудет в Москву огромная партия героина. Наркодилеры объединили несколько десятков более мелких партий афганского зелья в одну и буквально нашпиговали им автомобиль «Дэу». Это произошло в Узбекистане, где данная марка машин производится. После чего заряженную таким образом машину по железной дороге перевезли в Москву, где ее должны были доставить на хранение в некое секретное место, а именно — в находящийся в нашем городе гараж уехавшего в длительную заграничную командировку дипломата. Гараж этот использовался без ведома хозяина, а наводку на него дал мой старый знакомый Пал Семеныч Козлов. Сомнению этот печальный факт, к сожалению, тоже не подлежит. Я ошибся в Паше, да и не только в нем одном.
Полковник закурил сигарету, и Митин, воспользовавшись возникшей паузой, ввернул вопрос:
— Значит, по-вашему, Саша Ликина профессионально занималась наркобизнесом?
— Я этого не говорил. Но она была в курсе наркобизнеса Финка. Как минимум, знала о почти всех деталях этой последней поставки из Узбекистана. Она знала о гараже, знала о Козлове, знала, что героина будет очень много. Насколько мне известно, загружено было до трехсот килограммов зелья. Примерно на четыре миллиона долларов по оптовым ценам. И актриса решила, что ради таких денег стоит рискнуть.
— А куда бы она дела такую уйму героина? — с подчеркнутым недоверием спросил Костя.
— У нее был дружок — Эдуард Самохин, детектив из частного охранного агентства «Центурион». Он, как теперь выяснилось, — не последняя фигура в наркобизнесе и участвовал в организации транзита из Афганистана в Европу крупных партий героина. Этот Самохин и взялся за реализацию товара из узбекского «Дэу». Перед Ликиной встал вопрос, как нейтрализовать Финка, хотя бы временно, чтобы перехватить и перепрятать товар, а потом исчезнуть с выручкой? В тот момент она не решилась пойти на убийство даже чужими руками. Ликина поступила вроде как гуманнее: воспользовавшись тем, что проштрафившийся перед балаковской преступной группировкой Финк скрывается от ее боссов, актриса сдала им своего любовничка. Впоследствии с этим Финком произошли разного рода приключения, прежде чем он добрался до Ликиной, дабы свести с ней счеты, но мы на данный сюжет сейчас отвлекаться не будем. Задумаешь написать детективный роман, я расскажу тебе эту историю во всех подробностях.
