— Самолет приземлился, — сказал в закрепленный на лацкане пиджака микрофон Филипп. — Повторяю, перехватываете ее у выхода, в машину и увозите. — Да успокойся ты, Филя, — услышал он. — Все будет, как надо.
— Фээсбэшники тут, — сообщили Антонову. — Около выхода. — Отлично, — кивнул он. — Встречайте, где уговорились, и сразу отдайте записку. И телефон не забудьте.
— Вот я и на родине, — улыбнулась спустившаяся по трапу Ирина.
— Она прилетела, — получила информацию по сотовому Надежда.
— Надеюсь, не доедет?
— Троих точно не пройдет, — усмехнулся звонивший. — В аэропорту — раз, по дороге — два и у дома — три. Так что готовь бабки, Антонова.
— Ты ее узнал? — тихо спросил Горец.
— Да, — коротко бросил невысокий бледный парень. — Она труп.
— Удачи тебе.
Горец быстро пошел к выходу. Бледный, держа левую руку в кармане кожаного пиджака, неторопливо двинулся навстречу пассажирам.
Миновав паспортный контроль, Тумина едва успела сделать несколько шагов, как услышала за спиной:
— Славин, старший лейтенант уголовного розыска. Вам записка и телефон, звоните Марецкому. А здесь билет. Самолет через три часа из Домодедова. Вас доставят в аэропорт на вертолете. Позвоните и…
— Умри, сучка! — раздался истошный крик.
Славин, перехватив руку с ножом, завернул ее бандиту за спину и коленом ударил его в живот. Подскочили двое, на руках нападавшего защелкнулись наручники.
— Звоните Марецкому, — повторил Славин. — И поскорее.
— Где вертолет? — спросила Тумина. — Позвоню позже.
— Да быстрее вы! — поторопил их человек в летной форме.
— Где она? — растерянно пробормотал Филипп. — Что за чертовщина. — И сам побежал к выходу.
— Не выходила, — сообщили ему в трех местах наблюдавшие.
— Не было ее, точно не было, — подошел к нему тот, что ждал у выхода.
— А это вам просил отдать Левин, — протянул Туминой конверт и тетрадь летчик, встретивший ее и Славина в аэропорту Домодедово.
— Спасибо, — улыбнулась Ира. — Сама я бы не смогла…
— Это вам спасибо. Отдельное спасибочки за коньяк, — подмигнул летчик, — и, конечно, за репортаж год назад. Если бы не ваши фотографии и статья, нас бы посадили или по крайней мере летать не дали.
— А что там было? — поинтересовался Славин.
— До нас три украинца в лоскуты пьяные докопались.
И в мать, и в бога, в общем, оккупанты мы и слава Бандере. Еще и в морду нам полезли. Ну, разумеется, выдержать мы не могли, а нас потом обвинили. Мол, русские летчики спровоцировали драку в аэропорту Парижа. Хорошо, она с самого начала все снимала и записывала. В общем, спасибо, Ирина, — поклонился он.
Прощаясь, Славин сказал:
— В Магадане Марецкий вас встретит. И бога ради, кроме него, никому никаких звонков.
— Передайте это полковнику Антонову. — Тумина отдала ему тетрадь и конверт. — Он знает, что с этим делать.
— А действительно Вика — дочь Аляски? — не удержался от вопроса Славин.
— Да, — помолчав, вздохнула Ирина. И спросила: — Как Ольга Васильевна?
— Сегодня полковник забирает ее домой, — улыбнулся Славин.
— А врач?
— Она умерла через сутки.
— Я так и думала, — с грустью сказала Ирина.
— Ее нет, — докладывал по сотовому сидевший на заднем сиденье коренастый мужчина. — В общем… К машине с двух сторон подскочили люди в штатском и вытащили водителя. Коренастый успел выстрелить в живот открывшему дверь и получил пулю в лоб. Водителя застрелил подскочивший Филипп. Присев около упавшего, вложил ему в руку ТТ.
Снайпер, лежа на досках, посмотрел на часы. Недовольно вздохнув, через прицел продолжал рассматривать дорогу. Послышался хруст веток. Он успел взглянуть вниз и, получив две пули, рухнул на землю.
— Стрелок готов, — доложил стрелявший.
Москва— Я ничего не понимаю, — недовольно говорил Феликс. — Ее просто нет. Моих людей в аэропорту убили. Снайпер молчит. В чем дело? Звони генералу Песковатскому, Даян.
— Не надо никому звонить, — остановил его Толин. — Вы просто выходите из игры.
Даян вопросительно взглянул на него.
— Я что-то не понял? — И метнулся за кресло.
Толин дважды выстрелил в Феликса. Даяну всадил пулю в голову парень с серьгой в ухе.
— Да черт с ними! — истерично прокричал в телефонную трубку Песковатский — отец. — Где эта чертова журналистка? Я уверен, она сумела привезти архив! Люди Шелимова молчат! Где Филипп?
Прозвучал вызов сотового.
— Да, — отозвался Песковатский.
— Нет ее, — услышал он резкий голос. — Черт знает, где она. Мы убрали конкурентов и снайпера, но Тумина исчезла! — орал Шелимов.
— Послушай, — едва сдерживаясь, процедил Песковатский, — ты взял это на себя и обязан убрать сучку.
— Да иди ты! — прорычал Шелимов. — Похоже, пора уматывать из России. Советую сделать это, пока нам всем Чечня не аукнулась.
Генерал услышал в трубке отбой.
— Это, в общем-то, не ко мне, — прочитав несколько листов и посмотрев фотографии, качнул головой Антонов. — Давай в ФСБ, — сказал он водителю. — Ольгу заберет из больницы Славин. Странно, насчет наследства тут нет ничего.
Отправив Тумину, Славин позвонил Марецкому.
— Все обошлось, так что встречай. Полковник сейчас в ФСБ. Молодец Тумина. Я лишь мельком глянул и то обалдел. Там такие люди…
— Ты, старлей, за Викой присматривай, — сказал Марецкий. — Кстати, что она решила, не знаешь?
— Да ничего, — ответил Славин. — Плачет, мать видеть не хочет. В общем, в полной растерянности.
— Брать всех, — катая желваки процедил генерал-лейтенант ФСБ. — И в одиночки, — добавил он.
— Надо, похоже, сваливать, — сквозь зубы процедил Филипп. — Но как эти бумаги попали к вам?
— Антонов привез, — сказал генерал, — но я тебе ничего не говорил.
— Конечно нет, — усмехнулся Филипп и отключил телефон. «Ну ладно, я вам устрою передачу наследства». — Давай собирай команду, — кивнул он стоявшему рядом верзиле. — Через час жду в Быково. Звони всем.
В кабинет вошли трое в штатском.
— Вы арестованы, генерал-лейтенант Шелимов.
— Да вы понимаете, кто перед вами, — вскочил он.
— Руки! — рявкнул один из вошедших. — Таких, как ты, я бы на месте стрелял.
— Молчит сынок, — прошептал бледный Песковатский. — Пожалуй, он еще может спастись, хотя и не из тех, кто просто будет прятаться. Убей эту шалаву, очень тебя прошу, сын.
Последнюю фразу он произнес достаточно громко, будто Филипп мог слышать его. Сев в кресло, он выдвинул ящик письменного стола, вытащил ТТ с дарственной надписью. Передернул затвор и поднес пистолет к виску. Закрыл глаза.
— Интересно, — снова вслух произнес он, — больно это или нет? — И чуть нажал на курок, но тут же рывком отдернул руку с пистолетом. — Не могу. Я жить хочу. Не могу, — простонал он, выронил пистолет и заплакал.
В дверь кабинета тихонько постучали. Песковатский вздрогнул, испуганно спросил:
— Кто там?
— Нина Петровна открывает дверь каким-то мужчинам, — робко сообщила горничная.
Песковатский схватил пистолет и, сунув ствол в рот, нажал на курок. Громкий крик и выстрел слились воедино.
Антонов позвонил жене, когда она была уже дома.
— Все очень просто, — объяснила происшедшее Ольга. — Григорий не мог иметь детей, и врач знала об этом. Надежда просила ее никому не говорить. Предлагала деньги. Я тоже заплатила и узнала правду, поэтому, наверное, меня и хотели убить. Надьку надо арестовать и…
— За что? — тяжело вздохнул Антонов. — Все это бездоказательно. Что касается тебя, то аварию спровоцировала ты. Сегодня вечером, точнее, часа через два, я освобожусь, заедем к Надьке и Вике. И поговорим очень серьезно. Кажется, я понимаю, почему погиб Григорий.
Надежда Сергеевна вернулась в сопровождении трех незнакомых Вике мужчин.
— Все, доченька, — весело проговорила она. — Анализ подтвердил, что ты дочь Аляски, и сегодня мы летим…
— Я никуда не полечу, — отступила на шаг Вика. — Мне ничего не надо.
— Хорошо, — кивнула мать. — Давай поговорим. Выпей воды, успокойся, и мы все обсудим.
Она подала дочери стакан воды. Вика, схватив, быстро выпила.
— Вы едете с нами, — сказала Надежда Сергеевна телохранителям.
— Вы не мокли би коворит анклиски, — медленно выговорил полный мужчина в очках. — Ми ест отчен…
— Через пять минут выезжаем, — по-английски, почти без акцента, сказала Антонова. — Моя дочь, мисс Виктория, немного болеет. Но это не помешает нам. Езжайте на аэродром, мы будем следом.
— О’кей, — кивнул толстый. — Надеюсь, вы понимаете, что в отсутствие наследницы все будет прекращено. Такова воля Алясина, это четко прописано в завещании.
