— Понятно, — зло протянул Зоткин, натягивая штаны. — А Челюсти ты маляву отдавала?
— Да. Он вчера заехал, сказал что всё, с Виталей больше не работает.
— Отлично, — со злостью улыбнулся он. — Теперь Банзаю ещё вот эту маляву завези, пусть доброе дело сделает, в последний раз. Пока его не закрыли…
— Какое доброе дело сделает? — спросила Лариса.
— Бондаря хлопнет. Я Банзаю написал, что он тоже там был, когда в него стреляли. Щас он с ним разберётся.
— Зачем тебе это? — удивилась Лариса. — У тебя чё там, крышу подрывает? На Банзая всё злился-злился, что он тебя не греет, теперь малявы ему пишешь…
— А чё ты Бондаря жалеешь, я не понял?! — перебил её Зоткин, грозно смотря на неё. — Это он своих балбесов этих послал, чтоб они с повинной в легавую пошли.
— Виталя? — ещё больше удивилась Лариса. — Да ни в жизнь не поверю. Он их сам выгнал, когда узнал об этом.
— Херня всё это, — махнул рукой Андрей и, подозрительно посмотрев на неё, спросил. — Ты передашь маляву Банзаю? Или мне с кем-то другим передать?
— Да передам-передам, — немного раздраженно ответила Лариса и, услышав скрежет открываемого замка, быстрее дотёрла стол.
— Сейчас-сейчас, дядь Коль, — сказал Зоткин, когда дверь чуть приоткрылась. И как только Лариса дотёрла стол и убрала в сумку замаранные кровью салфетки, добавил. — Всё, мы готовы.
Зашедший Николаев выглядел очень обеспокоенным и торопливым. Он быстро выдвигал ящики стола и хлопал себя по карманам, как будто ища что-то, и как-то отрешённо проговорил:
— Вы всё? Тогда давайте расходиться быстрей. Мне ехать срочно надо. Банзая только что убили…
Зоткин с Ларисой переглянулись и обескураженно уставились на него.
*
Виталий сидел в не натопленной парилке бани, возле того самого станка, в котором насиловали Елену. Только теперь в колодки был зажат Леонид. Он был голым, как и стоявший позади него Андрей. Тела обоих были покрыты синяками и кровоподтёками. Но если более здоровый и крепкий Андрей хорошо держался на ногах и молчал, хоть и сильно дрожал от страха всем телом, то загнутый в собственном станке Леонид стонал и плакал всю ночь, что это Андрей был инициатором таких изнасилований понравившихся девушек, и в частности самой Елены.
— Это он всё, — плакал он. — Он предложил её… поймать…
Виталий молча смотрел на него сверху. Дон стоял в дверях, поигрывая маузером и с усмешкой смотря на происходящее. А Эдя перед рассветом уехал отгонять машину, чтобы она не привлекла внимания, и ещё не вернулся.
— Если бы не он, — всхлипывая, продолжал Леонид, — мы бы не тронули её… никогда…
— Да чё ты гонишь?! — наконец попытался оправдаться Андрей. — Чё ты на меня всё сваливаешь?! Ты всё это придумал! И станок этот, и пацанов научил девчонок… ловить…
— Чё-о?! — начал было кричать Леонид, но Виталий ударил глушителем пистолета по колодке и перебил его.
— Ну-ка хорош, бля, пока я вас не убил тут обоих! — рявкнул он и, немного успокоившись, полуобернулся к Андрею и спросил: — Ты выпил «Виагру», что я тебе дал?
— Д-д-д-д… д-да… — еле выговорил Андрей, опять начав заикаться и задрожав ещё больше.
Виталий обернулся к нему полностью, чтобы посмотреть, возымело ли действие это средство на человека при таком стрессе. Но увиденное его поразило. Огромный член Андрея торчал кверху, как маленький столбик у дороги. Виталий, впервые увидевший орудие преступления таких размеров, аж сморщился.
— Ох ё-о-о-о, — только и смог произнести он и, подняв взгляд на лицо трясущегося Андрея, опять глянул на его толстенный член, как будто желая убедиться, что ему не почудилось, и похлопал по спине Леонида. — Терпи, жирный. Будет больно, — с наигранным сожалением произнёс он и, поднявшись, стал выходить, бросив напоследок не оборачиваясь. — Приступай.
Дон вышел за дверь, выпуская Виталия, который остановился в дверях и обернулся на стоявшего в нерешительности Андрея.
— Ну и чё ты стоишь? — сказал он ему. — Давай-давай, засаживай своему другу. Лучше нет влагалища, чем очко товарища. Пару раз поменяетесь, тогда в живых оставлю. Вон смазкой смаж, чтоб легче было.
Андрей посмотрел на ягодицы своего друга и взялся трясущимися руками за тюбик со смазкой. Покрыв ею своё орудие преступления, он надавил на тюбик и, выдавив ещё смазки себе на пальцы, смазал анальное отверстие Леонида, который сразу перестал всхлипывать и сморщился в ожидании, как будто знал, что ему будет больно. Андрей опять взглянул со страхом на стоявшего в дверях Виталия и взялся трясущимися руками за ягодицы друга. Виталий включил направленную на них камеру и, выйдя за дверь, опять обернулся. Леонид, морщащийся всё больше и больше по мере впихивания в него огромного члена, стал кряхтеть и стонать, не выдерживая боли. А когда Андрей начал уже ритмичные движения, Виталий закрыл парилку.
— Чё там, началось? — с язвительной улыбкой спросил Дон. — Дай я посмотрю.
Он обошёл лежащего тут же Кирилла, которого перенесли сюда и, открыв дверь, улыбнулся ещё шире и произнёс.
— Давай-давай, не останавливайся.
Из парилки раздавалось стонущее кряхтение Леонида. Дон закрыл парилку и спросил:
— Мы чё, в натуре, их отпустим?
Виталий задумался, потом спросил:
— Сколько там у них бабок было? Ты посчитал?
— Одиннадцать шестьсот, — ответил Дон, доставая с кармана пачку долларов. — Пи…дят походу, где-то ещё есть.
— Ладно, — сказал Виталий и, взглянув на дверь парилки, за которой продолжались охания, добавил: — Тащи сюда вот ту канистру, которая возле входа стоит. Там бензин походу.
Понявший его намерения Дон, сразу выскочил за дверь, где столкнулся с пришедшим наконец Эдькой.
— Ты где был так долго? — спросил он его, беря канистру и нюхая её.
— Да я сюда уже не мог зайти целый час, — развёл руки Эдик. — На улице постоянно кто-то тусуется.
— Машину отогнал?
— Да. Чё, сжигать чё-то будем?
— Ну, — ответил Дон, поднимая канистру и неся её внутрь. — Спалим их вместе с баней.
Из бани прозвучали подряд два выстрела, и они сразу кинулись туда. Когда они зашли, Виталий выходил из парилки с маузером в руке. Во второй руке он держал в платке отстрелянные гильзы. Сунув их в карман, он забрал у Дона канистру и стал поливать бензином разбросанные рядом с телевизором видеокассеты. Потом отдал канистру Дону и сказал:
— Поливай тут всё. В парилке тоже. Только оставь, чтоб снаружи ещё облить.
Олег сразу принялся поливать полированные брёвна, из которых была сделана баня. Он поливал тем самым бензином, которым сами наркоторговцы и хотели сжечь баню вместе с уликами, с установленным в парилке станком для насилия. Почти всё здесь было сделано из дерева, кроме отделанного кафелем бассейна.
И сгореть должно было быстро. Виталий вышел во двор и сказал Эдьке, давая ему ключи от одного из джипов, стоявших во дворе:
— Заводи восьмидесятый и открывай ворота. Они тонированные, на них уедем. Разберём их потом.
Эдик сразу взял ключи и пошёл открывать ворота. Вышедший Дон стал обливать баню снаружи.
— Подожжёшь через минуту, как мы уедем, — сказал ему Виталий. — Уходи пешком, не вздумай бежать. Если чё, просто мимо проходил. Дай пушку.
— Ага, — кивнул Дон, отдавая оружие и продолжая поливать.
Виталий прошёл к новой машине Леонида и, заведя её, дал знак ожидающему сигнала Эдьке. Когда они выехали уже на другую улицу, сзади полыхнуло красное зарево.
ЭПИЛОГ
Загнав все машины по гаражам, Виталий с Эдькой подъехал к своему дому. Он хотел сообщить Елене, что люди, сломавшие жизнь и ей, и ему, поплатились за всё. Он надеялся, что после этого она всё же станет со временем прежней, и их отношения восстановятся. Ему не хотелось думать, что она всё же немного тронулась умом. Слишком привязался он к ней за то время, что были вместе. И никак не хотел думать, что они уже никогда не вернут прежних чувств, которые ей разбили догорающие наркоторговцы.
