Когда Заруцкий и Вихорев попали в глупейшую из ситуаций, Лукин понял – началось. Оставалось лишь догадываться, когда Струге остановится. Удары наносились словно из космоса, но попадали именно в ту точку, куда целился Струге. Следующего глупца Лукин определил сразу – Поборников. Он сделал такой вывод, потому что знал наверняка – Струге простит все, но только не предательство и нарушение устоев дела, которому человек служит. Поэтому, когда перед ним с материалами оперативного дела и заявлением с просьбой разрешить проведение оперативно-розыскных мероприятий восстал Земцов, Лукин не удивился. Он уже стал угадывать следующего. Вот тут-то он не на шутку заволновался. Старый судья вдруг подумал – а где я нарушал закон? Кто вообще сказал, что человек из «ниоткуда» не возьмет в оборот и его? Каков процент вероятности того, что сам Лукин останется при делах? Струге действовал без осечек и проволочек, каждый его шаг был четок и грамотен. Наверняка он имел еще и страхующие варианты. А если завтра перед лицом уже самого Игоря Матвеевича появится официальная бумага за подписью Генпрокурора? Конец карьере. Лукин заволновался, стараясь вспомнить все факты нарушения закона в отношении Струге. Но их не было. Ни разу их пути не пересеклись в ракурсе с отрицательным зарядом. Лукин имел одно очень важное для руководителя свойство. Он был дипломатом. Старался быть тактичен как с перспективными судьями, так и с теми, кто очевидно двигался к «выстрелу». И неоднократно убеждался, что впоследствии оказывался прав.
А в то, что Струге умер, он не верил с первой минуты. Сначала его, как и всех, эта новость шокировала, но, когда погорел Заруцкий, старый судья все понял. Догадался. Но никому не сказал о своей догадке. И, словно в роковой игре, старался угадать следующего. И надеялся, что очередной снаряд пронесется мимо него...
Следующего ждать долго не пришлось.
При обыске загородного дома Вихорева Земцов обнаружил интересные документы. Бегло их просмотрев, он понял в тот момент лишь одно – этим бумагам нечего делать в частных владениях начальника судебного департамента. Их место в отчетных материалах управления финансов и налоговой политики мэрии города. Но на месте он разбираться не стал. Внеся их в опись изъятого имущества, он увез их в управление. И там дал волю своему любопытству. Почему Вихорев так нервничал, когда Земцов их забирал? Оперативный волк отметил это сразу.
Внимательно изучив и сделав десяток звонков в различные организации и частным лицам, он навел справки и сразу все понял. Запахло даже не жареным – запахло паленым.
У него в руках были списки квартир, выделенных Жилищным комитетом мэрии. Тесть Николая Сергеевича Заруцкого своею подписью фиксировал тот факт, что девяти судьям районных судов Тернова выделены благоустроенные квартиры. Рядом были подшиты финансовые документы, что судебным департаментом при Верховном суде по Терновской области деньги за эти квартиры перечислены в полном объеме. Этот факт визировался рукой все того же начальника Жилищного комитета и Вихоревым. Вроде бы все чинно и гладко. Налицо эпизод доброго дела – улучшение жилищных условий работников Фемиды. Квартиры были выделены в строящихся домах улучшенной планировки, и срок их сдачи уже истек квартал назад. Но Александра Владимировича заинтересовал тот факт, что деньги за эти квартиры судебный департамент уже перечислил на счет мэрии в полном объеме. Стоимость квартир колебалась от четырехсот тысяч до одного миллиона.
Неугомонный Земцов снял телефонную трубку и стал названивать судьям, озаренным щедростью судебного департамента. Через полчаса он понял, что ни один из вышеуказанных судей квартиру не получил. Тогда Земцов выяснил организации-подрядчики, что строили дома, и понял, что этим стройкам века не суждено завершиться как в этом году, так и в последующую пятилетку. Организации были признаны банкротами. А руководители тех, что еще держались на плаву, поясняли, что мэрия не разрешает им строительство, так как конкурс на получение права на землеотвод выиграли другие фирмы. Таким образом, из документов явствовало, что деньги из федерального бюджета на судейские квартиры судебным департаментом получены и переведены на счета мэрии. То бишь – ее Жилищного комитета. Проблема лишь в том, что не выделены квартиры самим судьям. И не всякий судья пойдет отстаивать свои интересы в суд. Парадокс, глупо звучит, но факт. Судьи любят свою работу и хотят работать. Ругань с мэрией может закончиться очень плачевно, ведь некоторым из судей после трехлетнего срока вновь проходить процедуру утверждения. На памяти многих так рушились карьеры именно из-за отстаивания своих законных прав.
Как бы то ни было, Земцов взял в руки затертый калькулятор и произвел расчет. Выходило ни много ни мало – пять с половиной миллионов рублей. Александр Владимирович в сердцах плюнул и по знакомству, не поднимая шума, проверил целостность этих денежек. Очень удивился Александр Владимирович, когда узнал, что перечисляемые денежки со счетов мэрии в день перечисления перечислялись далее. Счет мэрии был транзитным. А вот и та организация, что являлась конечным пунктом мытарства судейских денег. Фирма «Статус». Боже мой, а как удивился Александр Владимирович, когда справился о руководителе!..
Президентом финансовой корпорации «Статус» был Юргин Павел Львович. Очень уважаемый человек в городе Тернове. Особенно для тех, кто его не знает. А Александру Владимировичу Земцову Павел Львович был известен с другой стороны. Лева Юрга. Вот погоняло криминального авторитета Терновской области. Очень хороший, если не сказать лучший, друг гражданина Лякина. Ныне – подсудимого Лякина. Его финансовый советник и казначей. Поэтому, когда в просторном кабинете начальника Жилищного комитета мэрии и, по совместительству, тестя Николая Сергеевича Заруцкого появилась с расстегнутыми наручниками команда оперативников из ФСБ, удивился лишь хозяин кабинета.
Антон со стороны наблюдал, как группа рабочих занимается вандализмом на его могиле. Мужики аккуратно отломали от бетона памятник, раскурочили основание могилы и принялись за раскопки. Земцов такое мероприятие пропустить не имел права. Он прибыл с верным Максом минута в минуту. Александр Владимирович не терял надежды на возврат утерянных по собственной глупости денег преступного сообщества.
– Шурик, в урне посмотри, – посоветовал Струге, видя, как оперу не терпится покопаться в его «останках». – Общак там.
Земцов проверил и уехал, не попрощавшись.
Антон оторвал на память свою фотокарточку от могильного камня и вернулся домой.
Дружба Антона и Вадима стала настолько крепкой, что, казалось, нет таких сил в природе, что могли бы ее разорвать. Но Пащенко волновало будущее друга. Уже все было в норме, возвращалась старая жизнь, полная не опасности и подлости, а покоя и благополучия. Но прокурор знал наверняка, что мучит Антона. Отставка, которую он запросил перед своим исчезновением, была сначала спасительным шагом, а теперь била по нервам, как смычок неопытного скрипача – по струнам. Струге не находил себе места в этой жизни. Ровно два месяца прошло с того момента, как произошла та дружеская встреча у костерка. Если бы знать раньше, какое продолжение будет у этой чудной вечеринки... Но советовать что-либо Струге или настаивать на чем-то было не в правилах Вадима. Он знал – Струге во всем разберется сам.
Лукин был готов к этому моменту. Поэтому и сейчас не удивился. Увидев входящего к нему в кабинет Струге, он вместо приветствия вынул из стола маленький корейский магнитофон и нажал кнопку «запись». Заранее приготовленная кассета начала фиксировать каждое слово их разговора. Сделал председатель это демонстративно, открыто. Пусть знает Струге, что Лукин – не пальцем деланный. И все проделки судьи в отставке уже давно получили свою оценку со стороны Лукина. И что он в курсе, почему один за другим падают на колени сильные мира сего.
– Вы можете поставить мне легкую музыку? – улыбнулся, аккуратно присаживаясь на стул, Струге.
– Несмотря на возраст, Антон Павлович, поставить я могу еще очень многое. – Председатель дотянулся до пачки облегченного «Мальборо». – Но дело не в возможностях, а в желаниях. Так вот я хочу, чтобы при нашем разговоре присутствовал свидетель. Повторять подвиг Заруцкого, Вихорева и иже с ними мне не хочется. Стар я уже...
– Ну, это вы зря. Вы еще на многое способны.
Простая фраза, а Игорю Матвеевичу сделалось не по себе.
– С чем пожаловали, Антон Павлович? Верите или нет, но мне очень приятно видеть вас живым.
– Мне вас тоже, – пошутил Струге. – А пришел я к вам вот с чем. Хочу повторить путь. Больше ведь и делать-то ничего не умею. Хотел юристом в фирму податься – душа не лежит. Адвокатом берут, но сердце стынет. Попробую собрать документы и сдать экзамены на судью. Возьмете?
