Скамья для подсудимой была длинная, до блеска отполированная некогда сидевшими на ней. Перед скамьей стояла деревянная решетка, отгораживающая подсудимую от публики.
Чуть ниже судейского помоста находились стулья для присяжных, а рядом — столы для адвокатов. На столе перед судьями, присяжными и адвокатами были разложены вещественные доказательства преступлений Соньки Золотой Ручки: золотые портсигары, кольца, броши, перстни, бриллиантовые ожерелья, позолоченные столовые приборы, футляры с драгоценными камнями, некогда похищенные воровкой.
Зал сдержанно гудел, с минуты на минуту ожидая появления председателя суда и его свиты, а главным образом — подсудимой.
Наконец с нарочитым самолюбованием вышли адвокаты, затем спешно протопали присяжные, величественно возник судебный пристав, и зал затих. Пристав громко объявил:
— Суд идет!
Все встали, на свое место вышли судьи: толстенный председательствующий с густыми бакенбардами и два члена суда. В полнейшей тишине председательствующий просмотрел бумаги на столе, о чем-то спросил судей, внимательно посмотрел в зал и жестом показал в сторону двери:
— Введите подсудимую!
Дверь за решеткой открылась: в зал вначале вошли два жандарма с оголенными саблями, а следом за ними сама Сонька. Она за это время ощутимо похудела, хотя была по-прежнему изящна, едва ли не кокетлива. На ней был серый арестантский халат, прекрасно скроенный, видимо ее собственными руками. Из-под рукавов халата виднелась ткань черной шелковой кофточки, из-под которой, в свою очередь, выглядывали манжеты безукоризненной белизны, отороченные тонкими кружевами. Голова воровки была украшена белым, также обшитым кружевами платком, кокетливо заколотым у подбородка.
Внешне Сонька держала себя спокойно, смело и уверенно. Вначале зал поплыл перед ее глазами, и некоторое время она не смогла различить ни единого лица. Затем немедленно собралась, приветливо улыбнулась собравшимся и судьям, даже изобразила нечто похожее на книксен.
— Присаживайтесь, подсудимая, — велел председательствующий и еще раз внимательно окинул взглядом зал.
Из задней двери вышел священник в коричневой рясе, подошел к аналою, стоявшему под образом.
— Пожалуйте, — пригласил он присяжных, и те по очереди стали подходить к нему, получая благословение и принося клятву чести.
Председательствующий снова строго посмотрел в зал, приказал, не поворачивая головы:
— Подсудимая, встаньте.
Сонька послушно поднялась, с любопытством посмотрела на него.
— Ваше имя, — спросил председательствующий.
— Софья Сан-Донато, — с улыбкой ответила Сонька, поймав на себе удивленный взгляд сестры.
— Можете ли вы подтвердить указанное вами имя на Библии?
— Не могу, ваша честь. Я — иудейка.
— Подтверждаете ли вы свое нежелание защищаться с помощью адвоката?
— Подтверждаю, ваша честь. Дама должна защищать собственную честь сама.
— Судились ли вы прежде?
— Никак нет, ваша честь.
— Сколько вам лет?
— Дамам подобный вопрос задавать неприлично.
— Вы не дама, вы — подсудимая. Сколько вам лет?
Сонька помедлила, увидела в конце зала напряженное лицо пана Тобольского и с иронией ответила:
— Подсудимой Софье Сан-Донато тридцать один год, ваша честь.
Председательствующий с удовлетворением кивнул, чему-то усмехнулся и посмотрел на Фейгу.
— Свидетельница Фейга Лейбова Соломониак, кем вам доводится подсудимая?
Фейга от неожиданности не сразу нашлась что ответить, потом наконец выдавила:
— Подсудимая — моя родная сестра.
— Ее истинная фамилия?
— Сура Шейндля Лейбова Соломониак.
— Вам известно, чем занималась ваша сестра в последние годы?
— Лично я таких фактов не имею, но, по слухам, она промышляла воровством.
— Известна ли вам ее кличка?
— Говорят, что она — Сонька Золотая Ручка.
— Может ли это подтвердить ваш муж, Шелом Школьник?
Сонька от такого поворота даже слегка покачнулась:
— Муж?!
— Мой муж может это подтвердить, — невозмутимо ответила Фейга и толкнула Шелома локтем.
Тот поднялся, затравленно оглянулся на зал.
— Известно ли вам имя подсудимой?
Шелом кивнул, ответил с сильным польским акцентом:
— Так, ваша честь, сия пани есть Сура Шейндля Соломониак.
— Вы были ее мужем?
— Так. Сура была моей первой женой.
В зале зашумели. Один из судей позвонил в колокольчик.
— Почему вы расстались? — продолжал задавать вопросы председательствующий.
— Она сбежала от меня, украв пять тысяч рублей.
— Как вы полагаете, это было первое воровство вашей жены?
— Нет. — Шелом обливался потом. — В нашем местечке о ней говорили многое. В том числе, что она воровка.
Зал продолжал шуметь. Судья снова взялся за колокольчик, и тогда присутствующие затихли.
— Свидетельница Фейга Лейбова Соломониак, было ли вам известно, что ваша сестра еще с детства имела страсть к воровству?
— Да, мне это было известно. Но я ничего не могла изменить, так как наши отец и мать умерли рано, а воспитанием Шейндли занималась мачеха.
— Прошу сесть. — Председательствующий перевел взгляд на Соньку. — Как вы можете объяснить слова вашей сестры?
Она помолчала, недоуменно пожала плечами:
— Ваша честь… Что может сказать обо мне сестра, которая увела у меня мужа?
В зале зашумели, и судья долго звонил в колокольчик, добиваясь тишины.
— Ваша честь! Пожалуйста, мне слово! — крикнул, стараясь перекрыть шум, ювелир Карл фон Мель. — Эта дама — отчаянная воровка!.. Она представила меня как сумасшедшего, и я не только потерял имя, но также три недели провел в психиатрической клинике!
— Прошу сесть! — призывал председательствующий. — Прошу тишины! Свидетель фон Мель, сядьте!
Аудитория успокоилась, судьи коротко о чем-то посовещались, после чего председательствующий возобновил допрос:
— Подтверждаете ли вы, подсудимая, что одно время носили фамилию Софья Блювштейн?
— У нее было много фамилий! — снова не выдержал фон Мель. — Ее надо сослать на пожизненную каторгу!
— Прошу сесть!
Сонька выдержала паузу и спокойно ответила:
— Да, ваша честь. Подтверждаю. Я была Блювштейн. Это фамилия моего мужа, которого я страстно любила и который умер от тяжелой болезни.
— Ваш муж, Михель Блювштейн, не умер, а осужден на пожизненную каторгу за убийство.
Сонька вполне натурально охнула и некоторое время сидела в потрясенном молчании. Со стороны было видно, что она плачет.
— Подтверждаете ли вы, Софья Блювштейн, что пытались создать в Санкт-Петербурге преступное воровское общество по поддержке преступных элементов, именуемое общак?
Воровка удивленно подняла глаза, смахнула слезы.
— Почему пыталась? По-моему, общак уже существует и будет существовать, пока живет Россия.
Председательствующий принялся изучать лежащие на столе кольца, браслеты, перстни, колье, прочие вещественные доказательства.
— Зачем вам, подсудимая, столько обручальных колец?
Сонька еще раз вытерла кружевным платочком глаза, печально усмехнулась:
— Они, ваша честь, доставались мне от мужей. Да и потом склонна к изменению веса… То худею, то полнею. Мне были необходимы кольца разного размера.
— Ваша уважаемая честь! Половина колец из моего магазина, — заявил возмущенный Циммерман. — Я могу каждое кольцо назвать и оценить! Мойша, чего молчишь, как идиот? Скажи!
— Сядьте, свидетель, иначе я прикажу вывести вас из зала!
— По-вашему, я не имею права голоса?
— Потом! Сядьте!
Циммерман послушно сел.
— А где вы взяли два кинжала в серебряной оправе, вот этот кавказский пояс, ермолки, шитые серебром? И наконец, этот револьвер?
Воровка сама с интересом посмотрела на ворованные вещи, спокойно объяснила:
— Кинжалы и пояс я выиграла в лотерею. Ермолки принадлежат моему племяннику Осе, а револьвер достался мне во время игры в аллегри.
— У вас есть племянник? — искренне удивился председательствующий.
— Да, ваша честь. И не один, — она нежно усмехнулась. — У меня также есть две дочери, Табба и Михелиночка.
— Как давно вы их не видели?
— Давно, ваша честь. Моя мечта сейчас — обнять моих девочек.
— Вы занимались воровством и совершенно забыли о своих детях, — с упреком произнес председательствующий.
— Нет, я не забывала их. Они ни в чем и никогда не нуждались. А по поводу воровства… Нет, ваша честь, я не воровала. Я просто путешествовала по миру. Это моя страсть — путешествия. А чтоб не ощущать нехватку средств во время поездок, я иногда просила некоторых господ мне помочь.
— Ваша честь, — поднял руку адвокат Кочубчика. — Мой подзащитный желает дать показания.
