После прохождения реабилитации в институте, Весна возвратилась не только своими мыслями, но и душой, к Алексею. Не прошло и нескольких дней, как в виртуальном мире интернет сетей исчезли ее личные странички. Осталась только одна, необходимая по работе.
Сделав выбор, женщина, успокоилась и, как-то спонтанно стала стремиться к самодостаточности. Количество имеющихся прежде внешних раздражителей постепенно дошло до минимума. Благодаря уменьшившемуся количеству контактов, большинство из которых, было не нужно, появилась масса неожиданного свободного времени. Чтение успокаивало и отвлекало, работа позволяла воплощать творческое начало. Чем меньше суеты, тем меньше и последствий от нее.
Жизнь начала приобретать иные вкус и смысл, как будто, возвратившиеся из первых дней, проведенных с «Солдатом», сразу после того вечера, когда они, все же, разделили ложе.
Давно ей не было так хорошо, но всегда имеется, что-то, что нарушает покой, не давая насладиться, и что повышает его цену.
Случилось так, что пару недель назад, она познакомилась, по рабочим моментам, с военным корреспондентом. Интересный внешне и не обычный поведением, молодой человек, как-то ненавязчиво, очень понимающе, без претензий, поначалу, на отношения, привязался к ней, предложив дружбу.
Не желая обидеть, в надежде, что все, само собой, сойдет на «нет», она не придала этому значение. Парень, не был похож на журналиста, кроме протекции больше ничего не имел, но умел удивительно вовремя всегда подворачиваться, оказывая маленькие и часто ненужные услуги.
Не сразу стало заметно, что он сумел пролезть в ее окружение, и начал появляться в тех же местах, что и Весна.
Занятая отцом и текущими делами, она не сразу разглядела, что парень стремится стать незаменимым, пытаясь занять часть ее жизненного пространства. Её задело, что он постоянно старался, что-то организовать, и почему-то, последнюю неделю, упоминал то самое число, когда она должна была появиться с Ясуси у Алексея.
Вообще вокруг этого события, что-то начинало назревать. Обеспокоившись, она посетила Мартына в том же институте, но кроме него больше никуда не успела, и как раз из-за этого самого парня, названивавшего ей на телефон два часа подряд.
Мартын Силыч казался напряженным, что списалось на головные боли, ставшие, впрочем, терпимыми, благодаря лечению. Силуянов, высказался, что чувствуя что-то, не может связать нервозное состояние именно с этим днем. Скорее, это обычная депрессия из-за понимания, что прежним он не станет.
Ранения давали о себе знать, как и последствия от принимаемых медикаментов. Не ясным было и будущее. Скорее всего, он уйдет на пенсию. Достаток и комфорт, себе и семье, уже обеспечены, но не этим, и не для этого он жил. Бездействие, отстраненность от прежних событий, не нужность в нем, как в профессионале, отсутствие дружного, сплоченного коллектива, да и просто сытая, спокойная, пустая жизнь, вот что страшило его, более всего остального!…
Выходя из института, Весна, поймала себя на мысли, что не одна. Почувствовав, чье-то неприятное присутствие, она решила не подавать вида, но узнать в чем дело. Пройдя в сквер и сделав вид, что ждет человека, прогуливалась, болтая по телефону. В действительности же она попросила подъехать знакомых фотографов и переснимать всех в радиусе ста метров от нее.
Уже вечером, разговаривая с папой, перебирая в компьютере файлы присланных фотографий, она с удивлением обнаружила несколько, на которых был запечатлен ее новый знакомый. Он наблюдал, а точнее следил за ней. Ребятам, делавшим эти съемки, показалось, что он ждал момента предполагаемой встречи, чтобы снять его на камеру. Изображая туриста, он вынюхивал почти полтора часа, в то время, как ни одной достопримечательности в этом месте не было.
На завтра ее ждало событие неожиданное и неприятное. По выходу из дома, к ней подошли двое и попросили присесть в, рядом стоявшую, машину. Конечно, помня лихие года, она отказалась, предложив пройти в кафе напротив. Мужчины, показав удостоверения, какого-то управления ФСБ, попытались настоять на своем и применить силу.
Вовремя подоспел отец, выходящий следом, но задержавшийся.
Не высокий и пожилой, к тому же облаченный в рясу священника, он смог выиграть только несколько минут. Все окончилось бы неизвестно чем, если бы он не уделял ежедневно, часть своего времени, любимому единоборству. Конечно, ему тяжело было противостоять двум, весьма неплохо подготовленным парням, но неожиданность – первое из оружий, которым учит пользоваться некогда любимое им «Искусство войны» Сунь-Дзы…
Машину Весны догнали уже у пресс центра. Где она спокойно вышла в круг, встречающих ее сослуживцев. Благодаря этим обстоятельствам, разговор с сотрудниками известного ведомства начался в кабинете главного редактора, хотя и продолжился на «Лубянке».
Как и положено, вопросам не было конца, ответы на большинство, из которых не были важны, а суть свелась к необходимости выделения человека для ее личной безопасности. В кабинет вошел целый старший лейтенант, оказавшийся, тем самым навязчивым парнем. Отказаться не получилось, причем ее предупредили, что он, в связи с повышенной опасностью, будет находиться везде, куда бы она не отправилась. Исключение составлял только дом.
Всем, кроме нее, это показалось хорошим признаком, поскольку события последнего года, действительно сгущали тучи. В конце концов, осталась в подвешенном состоянии и история с, переданными Силуяновым, документами, да и маньяк, что чуть было ее не убил, гулял на свободе!
Тогда, еще в кабинете, Весна хотела поинтересоваться о встрече, которая должна была состояться уже через неделю, но почему-то сдержалась… И вот удивление – о ней сказал сам генерал, чуть не поставив на ней акцент, предупредив, что этот самый маньяк, скорее всего воспользуется моментами периодически повторяющимися ежегодно.
Спорить было бесполезно, и она сдалась.
Отец, ждавший в храме неподалеку, был обеспокоен сам, поскольку принимал это все на свой счет. Он был уверен, что тяжесть обвинения в участие в попытке переворота на Родине, как бывшего государственного преступника, ложится и на дочь в ее стране.
Переубедить его было не возможно, мало того, он очень удивился, что его не арестовали за противодействие такой могущественной структуре, которая не умеет прощать. Накомура успокоился только после разговора по телефону с секретарем Патриарха, убедившего его объяснением, что в этой стране гостей Его Святейшества не принято придавать гонениям, даже, если в своей стране они, когда-то считались государственными преступниками.
Не совсем зная, что предпринимать, Весна, с одной стороны, понимая серьезность опасений, высказанных в кабинете, а с другой, чувствуя, какой-то подвох, решила «спустить все на тормозах», предупредив, через отца и батюшку Иоанна, Татьяну. Это и было единственно нужным действием.
Информация, дошедшая до Павла, уже по телефону, поскольку он был еще в Греции, внесла полную ясность в недописанную «Седым» картину, им предполагаемого. Как мы понимаем, генералом, говорящим с Весной, оказался, никто иной, как Евгений Максимилианович. Его карточный домик надежды сложился, по его мнению, в могучую крепость, и ждал своего часа…
Молодой человек, приставленный Цисаевым к Весне, усиленно делавший вид очень близкого, ей человека, надоел за первые два дня. Он лез везде, куда его не просили, пытался зайти даже домой, хотя, кажется, у подобных ведомств в этом проблем никаких не было. Относясь к нему, как к необходимой неизбежности, она на третий день перестала замечать его совсем…
…
А что же «Седой» и Павел? Как мы помним, только эти два человека смогли докопаться до сути готовящегося в институте. Стараниями Виктора стала понятна цель и методы ее достижения, но не подробности. Любая утечка, практически гарантировала неприятности, причем неожиданные и неизвестные. Вдвоем тяжело противостоять целой организации, тем более, с такими возможностями. Не понятно было, от куда и когда именно ждать удара. Предположительно ударными силами будет охранник Весны, если сможет пройти за ней внутрь, в чем не было сомнения. Возможно, он станет, только прикрытием для другого. «Темник» не выходил из головы обоих. Паша надеялся, что ненависть Артема к нему настолько сильна, что первым он постарается убить его, если будет понимать, что делает.
Иное мнение было у напарника – кого прикажут, того и попытается убить первым.
Кроме всего прочего, могла осложнить ситуацию, какая-то готовящаяся родственниками «Солдата» церковная служба, как предполагали оба – Соборование. Под бородой и одеянием можно спрятать не только кого угодно, но и что потребуется. Проблему представляла возможность создания только одного «рубежа обороны» – по периметру реанимационного бокса, хорошо, хоть просторного.
Никто из них не знал точного расположения подвалов и чердаков – только то, что рассказала мужу Татьяна, и смог достать окольным путями, «Седой», в виде чертежей, уже не раз перестраиваемого здания. Хорошо, хоть окно выходило в лес, и было не досягаемо для снайперов.
