– Это тебе за Боба, – с гнусной ухмылкой сказал он. – А еще получишь за Шурика… Да, мусорок, да, не будет тебе жизни на этом свете. Отгулял ты свое… Мне говорили, что ты крутой. Может, и крутой. Но от меня-то все равно не уйдешь… Ловко я тебя на Лидке развел, а? Целую неделю тебя выпасали. Оказалось, не зря… Ладно, некогда мне с тобой тереть. Ехать пора… Слушай, легаш гнойный, ты че все время молчишь, а? Я тут перед тобой базлы гоняю, а ты в молчанку со мной играешь. Тебе че, в падлу со мной базарить, а?
Филимон соскочил с дивана и с разбега ударил его ногой в лицо. Кирилл грохнулся на пол вместе с креслом. Сознание закатилось куда-то под батарею…
В себя он пришел все в той же комнате. Он лежал на полу, а над ним с иголкой в руке стояла Лида. Он мог видеть ее только левым глазом. Правый затек, горел огнем. А Лида еще и иголку в него сует… Она что, совсем с катушек слетела?
Она увидела, что Кирилл пришел в себя, испуганно отдернула руку с иголкой.
– Ты чего? – пошевелил он пересохшими губами.
– У тебя бровь порвана…
Она так и сказала – порвана. Не рассечена, именно порвана. Видно, хорошо приложился к ней носком ботинка Филимон.
– Я ее сейчас зашью…
И она в самом деле принялась зашивать ему бровь. Обыкновенной иголкой, обыкновенной ниткой. Ей было страшно, тошно. Но она все же пересилила себя. Кириллу было больно. Но он с благодарностью принял эту помощь…
– Я даже не знала… Не знала, зачем они здесь… – плача, шептала она. – Филимон говорил, что убьет меня…
– Говорил, – с наглым оскалом подтвердил бандит. – И еще раз скажу… Закрой пасть, сука! Еще одно слово, и я тебе башку разнесу!..
Лида поджала губы. И смоченным бинтом принялась стирать кровь с Кирилла. Затем она смочила раны йодом. И взялась за тряпку. Филимон заставил ее навести идеальный порядок в комнате…
Кирилла больше не трогали. Веревками привязали к креслу, оставили в комнате одного. Филимон утащил Лиду в спальню. Вместе с ним туда отправились его дружки. Сдавленные крики возмущения, характерные звуки ударов, всхлипы, болезненные стоны, гнусный смех бандитов – все это слышал Кирилл. Он понимал, что вытворяют с женщиной эти подонки. Но, увы, он ничем не мог ей помочь. Слишком крепко связали его, профессионально…
Бандиты насиловали Лиду до самой ночи. А напоследок… Кирилл не был уверен, что ее застрелили. Но он слышал два приглушенных выстрела. Возможно, ему показалось. Но к нему Филимон выходил с пистолетом, на ствол которого был накручен глушитель. Когда Кирилла вытаскивали из квартиры, Лида в коридор не вышла… Похоже, ее в самом деле застрелили…
Кирилла запихнули в багажник машины, куда-то повезли. Дорога была долгой, он чуть не задохнулся от нехватки кислорода. Когда его вытащили из машины, он жадно хватал ртом воздух. Казалось, он никогда не восстановит дыхание.
Он находился во дворе какого-то дома. Где именно этот дом, кому он принадлежит – все это осталось для него тайной за семью печатями.
Пребывание на свежем воздухе закончилось для Кирилла холодным подвалом. Его швырнули в длинный узкий отсек с бетонным полом, закрыли за ним тяжелую железную дверь. Окон здесь не было, воздух поступал плохо. Похоже, его снова ждало кислородное голодание. Кромешная тьма давила на психику. Холод пробирал до костей, мешал сосредоточиться.
Кирилл догадывался, зачем его бросили в этот подвал. Еще тогда, когда «дикие гуси» забрасывали его дом дымовыми гранатами, он понял, что его хотят взять живым. Он знал, на кого работали эти профи. На Шурыгина. Значит, Шурыгин хочет видеть его.
Это будет встреча победителя с побежденным. На благородство Шурыгина рассчитывать не приходится. Этот урод будет злорадствовать и вытирать о Кирилла ноги. К этому нужно себя готовить. А вот что его ждет дальше? Или Кирилла убьют, или сдадут в милицию. Последнее маловероятно. Вдруг Кирилл выкрутится, выйдет на свободу и начнет мстить. А кроме того, он много знает… Нет, Шурыгин его убьет. Тысячу долларов против одного цента, что он уготовил ему смерть. А сделать это нетрудно. Прямо сейчас может открыться дверь, в камеру влетит боевая осколочная граната и поднимет Кирилла к небесам…
Он провел в подземелье остаток ночи и все утро. Всего часов девять-десять, не больше. Но ему показалось, что прошла вечность. Скованные руки и ноги затекли, онемели. Кровь замерзла в жилах, тело нещадно чесалось, натянутые нервы гудели, как провода высоковольтной линии.
Из подвала по бетонным ступенькам внутренней лестницы его затащили на первый этаж дома. Роскошью в евростиле здесь и не пахло. Но и нищеты тоже не было. В доме с такой обстановкой жили состоятельные люди уже далеких восьмидесятых годов. Видно, или владелец дома не хотел ничего менять, или он сам был здесь редким гостем…
Кирилла швырнули в комнату, к запястью правой руки прицепили браслет еще одной пары наручников. Второй браслет замкнулся на трубе отопительной батареи.
А батарея горячая. Кирилл прижался к ней боком. Капля удовольствия в море садистских ужасов.
Филимон подошел к нему, сначала просто похлопал его по щеке. А затем со всей силы ударил раскрытой ладонью в правое ухо.
– Слышишь, бубенчики звенят? – мерзко ощерился он. – Это нам в путь-дорогу пора… Ну все, бывай. Может, на том свете свидимся…
– Это ты туда собрался? – спросил Кирилл.
– Да нет, это тебя туда отправят, чисто по льготной путевке. А я еще поживу…
Филимон замахнулся, чтобы снова ударить его. Потом передумал.
– Ладно, лежачего не бьют, – махнул он рукой. – Не в моих это правилах.
– Кто бы говорил, – усмехнулся Кирилл. – Лиду зачем убил?
– Тебе не все равно?.. Ах да, ты же у нас мент. Тебе все знать надо… Надоела мне Лидка. Вот и убил… И ты мне надоел. Своими руками бы тебя, гниду…
Глаза Филимона налились кровью. Сдерживая злость, он повернулся к Кириллу спиной. И тут же снова развернулся к нему лицом. Кирилл успел отвернуть лицо. И оставил на растерзание ботинку только левое ухо. Жуткая боль. Но ухо целое. А ведь могло срезать как бритвой…
– Смотри, увертливый… – удивленно покачал головой Филимон. – Давай-ка еще разок…
– А может, не надо? – спросил чей-то незнакомый голос.
В комнату входил парень в черных очках и в кожаном плаще нараспашку. Волосы зализаны, на смуглом лице легкая небритость. Широкая походка, резкие движения. Парень явно косит под испанского мачо с замашками крутого гангстера.
– Еще забьешь его ненароком, – усмехнулся он. – Нам тогда не достанется…
– А, это ты… Бабки привез? – хмуро спросил Филимон.
– Само собой. У нас все без обмана…
На глазах у Кирилла он передал Филимону кейс. Тот быстро открыл его, принялся считать деньги.
Судя по всему, этот парень и есть Ярослав. Посредник между Шурыгиным и «дикими гусями».
– Все нормально… Я свободен? – зевая, спросил Филимон.
– Есть еще одно дельце, – покачал головой парень. – Если это тебя, конечно, не напрягает…
– Завалить кого-то? Запросто. Все упирается только в цену вопроса…
– Не волнуйся, не обидим…
Эти оба знали, что Кирилл занимался раскрытием заказных убийств. И при нем так запросто один другому делает смертельный заказ… Похоже, они уже видят в нем покойника, поэтому не принимают его в расчет.
Парень и наемник вышли из комнаты. А где-то через полчаса в комнату зашел Шурыгин собственной персоной. С ним еще двое. Один из них Феликс Подколзин. А второй… И второго Кирилл узнал. Никита Зверьев. Третий игрок в обойме с жиру взбесившихся ублюдков. Вот с кем бы сейчас хотел пообщаться Кирилл. Но чтобы не он, а Никита был прикован наручниками к батарее. Это его орлы подставили Диму Якушева, да и самого Кирилла подвели под удар… Но будет ли у него возможность разобраться с этим делом. Должна быть возможность. Потому что Кирилл обязан вытащить Диму из тюрьмы.
Шурыгин не скрывал своего злорадства.
– Ну вот и все, мусорок, вот и поменялись мы с тобой местами… Теперь ты обвиняемый, а я обвинитель…
– И в чем же я виноват? – усмехнулся Кирилл.
– Да в том, что батон на меня крошить вздумал… А еще из-за тебя Дима Буканшин погиб…
– Буканшин?! Погиб?! Почему из-за меня?
– Да потому, что он Анжелу тебе сдал. И мне пришлось его наказать… А знаешь как?
Шурыгин достал из кармана пиджака фотографию и показал Кириллу. На снимке был изображен лежащий на земле человек, в спине и в плече которого торчали стальные стрелы.
– Это я его сделал! – похвастался Шурыгин. – Славная, скажу тебе, была охота…
– Не хочешь поучаствовать? – с издевкой спросил Никита.
– Что-то нет желания, – покачал головой Кирилл.
Он хорошо помнил, как эта гнусная компашка азарта ради охотилась за обнаженной девчонкой. Тогда вместо пуль использовалась краска. Жертва не погибла, с ней всего лишь занимались сексом. Но, видно, с тех пор огонь азарта перешел в пожар. И этим ублюдкам уже мало стрелять из маркеров. Они взяли на вооружение боевые арбалеты. И одной из их жертв стал Дима Буканшин… Говорил же ему Кирилл, чтобы он спрятался подальше. Не послушался парень, и вот итог…
