— Так-так, — произнесла Надежда и уселась на диван поудобнее, — давайте-ка присядем для начала и выясним, что у вас за дела и зачем вы вообще приехали в наш славный город Санкт-Петербург, да еще так срочно, что не смогли даже предупредить о своем приезде?
Мать делала ей за спиной тетя Васи укоризненные знаки, но характер у Надежды от природы был твердый, просто вчера ее выбили из колеи тяжеленные глиняные таблички и бессонная ночь на вокзале, но теперь она несколько отошла и решила не давать старухе спуску.
Тетя Вася выпрямилась во весь свой немалый рост, поправила пенсне и стала еще больше похожа на Станиславского. Однако, встретив твердый Надеждин взгляд, она как-то стушевалась и пробормотала, что она же послала телеграмму заранее, надеясь, что уж за четыре-то дня она дойдет до адресата. Поскольку Надежда с матерью молчали, ожидая продолжения, тетя Вася принесла из своей комнаты какие-то бумаги и, время от времени саркастически критикуя современную молодежь, под каковой она подразумевала всех людей моложе семидесяти лет, начала рассказывать..
Оказывается, Васса Иринарховна Сперанская была искусствоведом. Она стала искусствоведом еще в Ленинграде, больше шестидесяти лет назад, и так и оставалась им по сей день. Там, в Нукусе, как-то постепенно за годы Советской власти образовался замечательный музей, потому что в Каракалпакию, оказывается, ссылали в свое время много культурных людей. То есть ссылали всюду, но директор Художественного музея в Нукусе привечал сосланных искусствоведов и даже брал их на работу. Взял он и тетю Васю. И она до сих пор там работает, хотя директор, конечно, давно умер.
Тетя Вася специализировалась на древнем ассирийском искусстве и в нукусском музее она была единственным специалистом. Но достигла в своих исследованиях таких результатов, что ее не только не забыли в бывшем Союзе, а даже узнали за рубежом. Она состояла в обширной переписке со многими учеными и музеями, но никуда не выезжала из своего Нукуса.
В процессе теткиного монолога Надежда украдкой переглядывалась с матерью, и мать, в ответ на ее вопросительные взгляды, кивала головой — дескать, все правда, кое-какие сведения просачивались и раньше, пока был жив Надеждин отец.
— И вот пришло письмо из Эрмитажа, — тетка трясла письмом, — скоро откроется выставка, будет называться «Ассирийское наследство». Экспонаты из коллекции немецкого барона фон Гагенау.
Потрясающая коллекция! Мне очень нужно ее посмотреть! И сравнить некоторые записи на табличках, а для этого нужно было обязательно своими глазами увидеть оригиналы и поработать с ними без помех! Потому что Гротефенд, на мой взгляд, совершенно не правильно толковал некоторые вещи!
— Кто такой Гротефенд? — не удержалась от вопроса Надежда, и это было ее ошибкой.
Тетка немедленно впала в ярость.
— Каждый школьник должен знать, кто такой Гротефенд! — завопила она. — А уж тебе-то совершенно непростительно! Живешь в большом городе и такая необразованная, Может быть, ты не знаешь даже, кто такой Шлиман или Китченер?
Надежда знала, что Шлиман — это немецкий археолог, который раскопал Трою, и смутно помнила, что англичанин лорд Китченер, кажется, нашел гробницу фараона Тутанхамона, они там еще потом заболели неизвестной болезнью и умерли, и пресса сваливала все на мумию Тутанхамона — дескать, нечего тревожить царскую могилу, там специальное заклятие от воров было наложено.
Но насчет Гротефенда был полный провал в памяти.
— Это ученый, который первым расшифровал шумерские надписи, — милостиво пояснила тетя Вася. — Каждый школьник...
— А у нас каждый школьник знает, кто такой Билл Гейтс! — невежливо перебила Надежда. — Ему это нужнее. А вы знаете, кто это такой?
Вопрос был провокационный, но хитрая старуха сделала вид, что не слышала.
— И вот, — продолжала она как ни в чем не бывало, — обещали мне оплатить дорогу и проживание в гостинице, но, как водится, потом оказалось, что денег нету, и пришлось мне ехать на свои кровные. А так бы я вас не обеспокоила. — Она покосилась на Надежду.
— Что вы, тетя Вася, — забормотала пристыженная мать, — живите сколько хотите, место у меня есть...
— И на том спасибо! — припечатала зловредная старуха.
Надо отдать ей должное: тетя Вася была подвижна, легка на подъем и ела что дают, так что, наскоро перекусив, Надежда с престарелой искусе гвоведшей отбыли в Эрмитаж, причем Надежда заранее сочувствовала сотрудникам отдела искусства Древнего Востока.
* * *
Очаровательная блондинка в свободном кремовом пальто бросила белый «мерседес» в ближайшем от ювелирного магазина переулке, прошла два квартала пешком и села в весьма подержанную бежевую «девятку». Водитель «девятки» уже успел снять и выбросить рабочий комбинезон, засаленную кепочку, и теперь о скандальном работяге, грозившемся раздавить бульдозером чужой джип «лендкрузер» напоминали только жиденькие усики и совершенно невыносимые бачки.
— Ну? — произнес он и, внимательно глядя на дорогу, протянул руку.
Блондинка отдала ему красиво упакованную коробку. Водитель скосил на коробку заблестевшие глаза и убрал ее за пазуху простой плащевой куртки.
Блондинка расстегнула пальто и провела некоторые манипуляции, после чего вытащила из-под свободного свитера подушку.
Благополучно разрешившись таким образом от бремени, блондинка сняла парик и превратилась в шатенку. Убрав подушку и парик в полиэтиленовый пакет, девушка достала косметичку и занялась лицом. Она стерла яркую помаду, и ротик из кукольного и капризного стал обычным. Она смочила ватку тоником и стерла вообще весь макияж, оставив только слегка подкрашенными длинные ресницы. Теперь в зеркальце отражалось лицо миловидное несомненно, но абсолютно не бросающееся в глаза.
Водитель в это время оторвал поочередно оба бакенбарда и усы и выбросил их в окно машины, после чего подмигнул девушке в зеркальце.
— Кузьмич ждет? — спросила девушка.
— Как обычно, — последовал спокойный ответ, после чего двое в машине не разговаривали больше.
Водитель притормозил у помойки, и девушка выбросила пакет с подушкой и париком. Увидев, что она оставила пальто, мужчина нахмурился и поглядел на нее строго-вопросительно. Девушка рассмеялась и подошла к бомжихе, непременной обитательнице каждой приличной помойки. Бомжиха сидела у стены, подложив под себя картонные коробки, и грелась на мягком осеннем солнышке.
— Бабушка, держи! — обратилась к ней девушка и бросила на колени бомжихе дорогое кремовое пальто.
— Какая я тебе бабушка! — заворчала было бомжиха, но, разглядев пальто, примолкла.
Она подняла глаза на девушку, но ее уже и след простыл.
На этот раз девушка села на заднее сиденье — там удобнее было переодеться. И когда машина остановилась во второй раз, из машины вместе с водителем вышла молодая женщина, подчеркнуто скромно одетая — черные джинсы, черная кожаная куртка, прямые темные волосы с рыжеватым отливом едва достигают плеч.
Двое действовали быстро и согласованно. Мужчина по предварительной договоренности должен был сейчас отнести колье скупщику — нельзя долго держать у себя такую дорогую вещь.
Не доходя до нужного дома, они разделились. Девушка чуть сжала руку своему спутнику и свернула в небольшое кафе типа «Макдоналдса» — там подавали так называемую быструю еду. Взяв у стойки пластиковый стаканчик с кофе, она устроилась за столиком у окна, положив перед собой мобильный телефон. Не оглянувшись, мужчина скрылся в подъезде.
Двое работали вместе уже немало времени и успели изучить друг друга. И к скупщику они обращались не впервые. Маловероятно, чтобы он надул или ограбил. Его также не стали бы грабить — куда потом ворованое понесешь, если всех скупщиков извести? Но какой-нибудь сообразительный браток мог бы догадаться, что человек, выходящий от скупщика, вполне может иметь при себе большие деньги. На такой случай следовало подстраховаться.
Девушка пила кофе маленькими глотками и посматривала на мобильник. По первому сигналу она войдет в подъезд и будет ждать там своего напарника.
* * *
Леня Маркиз не был вором в обычном понимании этого слова. Не был он и бандитом — никогда не отнимал у людей деньги с оружием в руках. Напротив, он так умел организовать свои операции, что люди сами отдавали ему деньги и ценности.
Леня Маркиз был мошенником. Но не мелким жуликом, который обирает доверчивых провинциалов на вокзале или возле станции метро зазывает замотанных женщин на беспроигрышные лотереи.
Нет, Леня Маркиз динамил только богатых лохов, в этом был высший пилотаж, от этого он получал наибольшее удовлетворение. Его целью было провести этих хозяев жизни, которые сами считали себя умнее других, ну и разумеется, прихватить солидный куш.
Все операции Маркиз тщательно разрабатывал сам и очень редко действовал по наводке, он никому не доверял. Напарницу он тоже подбирал тщательно, долго присматривался к ней и не ошибся.
