Судя по ее тону, Скотт Хамада скоро перестанет всех дурить.
– Еще одно, – продолжает Саша. – Я хочу, чтобы все понимали: мое решение уйти из «ВВС» всецело основано на профессиональных причинах. Ясно?
– Ясно.
Митчелл широко улыбается. Это все, что он может сделать, чтобы не разразиться хохотом.
– Я рада, что мне хватило проницательности тебя оставить. Я слышала, ты делаешь большие успехи. В ресторане ты мне, конечно, лапши на уши навешал…
– Лапши на уши? Почему?
– Потому что ты там за мной шпионил. Никаких клиентов с тобой не было, я проверила по кассе.
Взгляд Саши темен и смертоносен. Даже на туманном маленьком экране ее глаза похожи на пистолетные дула.
– Подождите секундочку…
Саша прерывает его:
– Забей. Я знаю, что ты там занимаешься какой-то таинственной херней, но это уже не моя забота. О'кей?
– Конечно, Саша, конечно. В любом случае, мои поздравления с новой работой. Когда планируете приступить?
– Десятого октября. Через неделю после моего срока.
– Какого срока?
– Я тебе не говорила? Я приняла решение дать рождение новой жизни. И сейчас самое подходящее время для этого.
Митчелл в изумлении смотрит на экран. Саша решила «дать рождение». Что бы это могло значить? Искусственное осеменение? Партеногенез?
– Дать рождение, – повторяет он, ошеломленный самой мыслью.
– Именно так. Мы оба в восторге, особенно Клаус. Это будет его первый сын.
Клаус! Клаусом зовут Хауптмана. Хауптман! Не может быть. Хауптман такой толстый, такой немецкий, такой послевоенный. Но тут Митчелл вспоминает смущенное выражение на лице Хауптмана, когда он выскочил из офиса. А может, и правда. Недавно развелся. С точки зрения Саши, это неплохой генетический материал, прусский аристократ, фанат фитнесса, по меньшей мере – шесть футов восемь дюймов ростом…
– Поздравляю, – слабо говорит Митчелл. – Желаю вам обоим всяческого счастья.
– На это нет времени, амиго. Мы будем находиться в одном часовом поясе не более пары недель в году. Мы думаем, не пожениться ли нам по Интернету. – Саша вспыхивает улыбкой. – Кстати, это шутка.
Митчелл кивает, он потрясен. Он никогда прежде не видел, чтобы Саша улыбалась. Он никогда не мог себе представить, что она улыбается.
Жидкокристаллический экран вспыхивает и гаснет. Саше пора на встречу с индонезийским министром финансов. Митчеллу пора возвращаться к своему столу. Нужно сделать несколько телефонных звонков людям, которые хотят услышать его мнение.
– Звучит просто довольно интересно…
– Так держать, малыш…
– Мое правительство вполне удовлетворено…
– Ваш искренний образ мышления силен и вдохновляет…
– Когда будете в Париже, выпьем вина вместе… Митчелл откидывается на спинку стула и наблюдает, как акции «Софтджоя» забираются на следующую ступеньку вверх. В эту минуту божественный ветер в полную силу дует в его сторону. Надо ли говорить, что это не длится вечно. Никогда не длилось – ни разу за всю историю финансовых рынков. Но пока он дует, наслаждайся им.
У окна на верхнем этаже отеля для избранных стоит невысокий человек с большой головой. Издалека он похож на ребенка. Вблизи – на необыкновенно рослого гнома. Он стоит, не двигая ни единым мускулом. Глаза уставлены в одну точку, веки не мигают. Какая-то часть мозга Соноды фиксирует картину города, зданий, знаков, транспорта, дел человеческих. Но ничто не привлекает его внимания. Его ум далеко, он скитается по вымышленным пейзажам его мечты, которые никто, кроме него самого, не может описать.
Сонода видит новые формы искусства, новые формы реальности. Он видит сетевое будущее компьютеров безграничной мощности. Он видит игры, которые вечно различаются, вечно развиваются, потому что игроки сами генерируют события и придумывают правила по ходу действия. Игры, у которых нет начала и конца. Игры, в которые будут одновременно играть десятки тысяч, миллионы людей: безопасно, приятно, без вреда для себя и других.
Он видит рай.
Он видит ад.
Добро пожаловать в мир Ёити Соноды. Однажды вошел – выходить не захочешь.
Вечер переходит в ночь, температура в городе около тридцати пяти. Жар поднимается от спекшегося цемента, от вязкого асфальта, миллионы кондиционеров пыхтят, гоняя потоки воздуха. Что-то в воздухе преломляет свет, и луна кажется гораздо ближе обычного. Огромный серебряный диск висит в небе, единственная прохладная вещь в поле зрения.
Мори в своей квартире вынимает саксофон, который ему подарила Ангел, вставляет мундштук. Тихо берет одну ноту. Звук чистый, такой чистый, что ему вдруг хочется сыграть как следует. Но где? Не дома, ведь уже ночь. И не на улице. Здесь, в этом битком набитом районе, кто-нибудь обязательно вызовет полицию. Есть только одно подходящее место – под шоссейным мостом.
Через пять минут он там. Сначала пробует гаммы, проверяя дыхание. Пальцы движутся с удивительной ловкостью. Кажется, они обладают собственной памятью на мелодии. Потом он играет простой блюз, а потом – причудливую, невнятную пьесу, которую сам сочинил четверть века назад. Называлась она «Самурай-буги». Нравилась она немногим – визг и скрежет, – но играть было очень здорово.
Пока Мори стоит под мостом, время замирает. Луна неподвижно стоит в небе – так близко, что можно дотронуться. Мори играет быстро и бешено, медленно и хрипло, и его единственные слушатели – большие грузовики, грохочущие по мосту.
Якитори – японское блюдо из зажаренного цыпленка (обычно без костей), подаваемого с соевым соусом. – Здесь и далее прим. переводчика.
Тофу – соевый творог, мягкий соевый сыр, используемый для приготовления различных блюд и отдельно, диетический низкокалорийный продукт с высоким содержанием растительного белка.
Патинко – вариант китайского биллиарда, в более широком смысле – игральный автомат вообще.
Тинпира – хулиган, японский панк.
Сёги – японская настольная игра, напоминающая шахматы, на поле с 81 клеткой и 40 фигурами.
Японскими Альпами называют горный хребет, пересекающий о. Хонсю: горы Хидо, Кисо и Акаиси.
Нанкинская резня – общее название зверств японской армии в Нанкине и окрестностях после захвата города 13 декабря 1937 г. Общее количество жертв могло доходить до 300 тысяч. Бойня длилась до февраля 1938 г.
Сарариман (искаж. англ. salaried man) – японский служащий, получающий ежемесячную заработную плату, в отличие от рабочего, получающего обычно почасовую плату.
Годзилла – персонаж японских фильмов, огромный динозавр-мутант, впервые появился в фильме японского режиссера Исиро Хонды «Годзира» (1954).
Сиацу – акупрессура, техника японского массажа биологически активных точек кожи.
Татами – соломенные циновки, стандартная мера измерения жилой площади в Японии, примерно равная 0,91-1,83 кв. м.
Тинсо – разновидность японской портретной скульптуры.
Но – классическая японская драма на религиозные и фольклорно-мифологические сюжеты, развившаяся в XIV в. Использует стилизованные маски, поэзию, прозу, хоральное пение и танцы.
Синкансэн – «поезд-пуля», скоростной поезд на магнитной подушке.
Мисо – соевая приправа, часто с добавкой риса и ячменя, ферментированная паста из вареных соевых бобов, используемая для заправки супов и соусов.
Эпоха Мэйдзи – период правления императора Муцухито (1868–1912), во время которого Япония испытала на себе влияние западной культуры.
Даймё – японский феодал, владетельный князь, вассал сегуна.
Эпоха Эдо – период в истории Японии с 1600–1615 по 1868 гг.
Стрэддл – опционная стратегия, которая заключается в одновременной покупке опционов продавца и покупателя с одинаковой ценой исполнения; применяется в том случае, если инвестор предвидит резкое изменение курса того или иного актива, однако не уверен, в каком направлении это изменение реализуется – пойдут цены вверх или вниз. Стрэнгл – одновременная покупка или продажа опциона продавца и опциона покупателя на один и тот же базисный актив, но с разными ценами исполнения, при этом цена исполнения опциона продавца обычно ниже цены исполнения опциона покупателя. Опцион выхода – опцион, теряющий силу, если цена лежащего в его основе актива выходит за определенные пределы. Производные инструменты – контракты, стоимость которых определяется стоимостью основных финансовых активов.
