— Договорились, — кивнул Варяг.
— А как только ты уедешь, так мы кипеш в зоне поднимем, да так, что красноперым не до тебя будет. А в потасовке кто-нибудь Ореха насмерть защекотит… Ну, а если барин шмон устроит… Я тогда лично его на пику насажу, — сурово пообещал Мулла. — Они ведь, паскуды, при попытке к бегству и мочкануть тебя могут.
И даже в темноте было видно, как при этих словах его глаза сверкнули злым огоньком.
— Ладно, ты уж страху-то не нагоняй, — пошутил Варяг, — прорвемся!
— А знаешь, Варяг, ты ведь мне сначала не в жилу был. Уж больно фраера напоминал. А потом присмотрелся к тебе, и вроде бы ничего. Из путевых! Ладно, иди, тебе пора, — кивнул Мулла в сторону грузовика, который просматривался в ночи расплывчатыми контурами. — Калитка будет открыта минут десять, потом охрану поставят.
— Хорошо, — откликнулся Варяг и, кивнув на прощание, направился в промзону.
Зона казалась вымершей, может, поэтому по ночам она выглядела особенно зловещей. Длинные цеха напоминали уродливых вымерших животных. Осмотревшись, Варяг не заметил ничего подозрительного и, приподняв тент, нырнул в кузов. Стараясь не шуметь, прошел в дальний угол фургона. Под ногами что-то зашуршало. «Шкуры», — догадался Варяг. Сев на пол, он сгреб в охапку несколько шкур и завалил ими ноги, туловище, потом накрыл голову. В нос ударил тошнотворный запах невыделанной кожи.
Ничего, придется потерпеть.
Часа через два раздались приближающиеся голоса. Затем громко хлопнула дверца кабины, и раздался звук запускаемого двигателя. Сердце Варяга взволнованно забилось. Заскрежетал рычаг переключения скоростей, и машина, дернувшись, дала задний ход. Варяг мысленно представил путь грузовика: сейчас он разворачивается, чтобы проехать к воротам; дальше метров триста по территории промзоны. Остановится ненадолго перед воротами локалки, а дальше на небольшой скорости на выезд! Вот здесь могут пошмонать капитально. Оставалось только надеяться на обещание Беспалого.
На небольшой скорости, слегка потряхивая кузовом на колдобинах, машина покатила по территории лагеря. Варяг почувствовал, как похолодало у него внутри, — ни с чем не сравнимое ощущение предчувствия близкой свободы. Грузовик слегка притормозил у выезда из локалки и дальше, заметно набрав скорость, заторопился к воротам. Варяг почувствовал, что наброшенные шкуры понемногу сползают с него, и быстро, не тратя драгоценных мгновений, вновь обложил ими все тело. Через минуту может быть уже поздно.
Грузовик остановился. Раздались голоса — это переговаривались между собой вертухаи. Варяг услышал, как кто-то, хрустя галькой, прошелся рядом с машиной. Ударили по борту чем-то тяжелым, и в следующую секунду полы кузова прогнулись под чьей-то тяжелой поступью.
— Ну что, есть там кто-нибудь? — спросил молоденький тенорок.
— Никого нет, — уверенно отозвался чей-то голос.
Говоривший был совсем рядом, всего-то на расстоянии каких-то двух шагов, и Варяг был уверен, что сейчас «дубак» смотрит на груду шкур, так нелепо возвышающихся в самом углу фургона.
— Ну, тогда чего там застрял? — Голос был недовольный. — Спрыгивай!
— Сейчас!
Скрипнул под тяжестью тела борт грузовика, и «дубак», крякнув, спрыгнул вниз.
— Все, можешь ехать!
Впереди заскрипели ворота, и машина, медленно набирая скорость, направилась к воротам.
Грузовик трясло на ухабах, швыряло по сторонам, а водила, не сбавляя скорости, спешил по грунтовке. От лагеря отъехали километров пять, самое время, чтобы осмотреться. Владислав скинул с себя шкуры. Через темно-серый брезент тускло сочился свет. А это что за черт! В противоположном углу он увидел точно такую же гору из бараньих шкур, из которой вызывающе торчала чья-то рука. Владислав осторожно приблизился и резко дернул за руку. К его ногам свалился зэк. Варяг присмотрелся к нему и узнал Клеща из соседнего барака.
— А ты чего здесь делаешь? — нахмурился Варяг.
Зэк глядел на Владислава перепуганными глазами.
— Фу ты, Варяг! — наконец облегченно протянул он. — А я крепко струхнул. Думал, кто-нибудь из «дубаков». Тогда бы мне хана! Этим тварям, чтобы отпуск получить, человека замочить, как два пальца…
— Как ты здесь оказался?
Клещ, угодивший на кичу за кражу, был из самых обыкновенных мужиков. Срок у него был небольшой, и оставалось только гадать, какая нелепость толкнула его «послушать кукушку».
Улыбнувшись, Клещ отвечал:
— Так же, как и ты. Смотрю, грузовичок стоит, ну, я в него нырк! Думаю, когда еще такой фарт привалит.
— Тебе же сроку осталось всего лишь два года, — удивился законный. — Мог бы и потерпеть. Косяков тоже за тобой не числится.
Клещ только отмахнулся:
— Невмоготу. Устал я!
— Бывает, — согласился Варяг, присаживаясь на шкуры. — Если бежал, значит, знаешь, что дальше делать.
— Есть задумка… Нам бы только отсюда съехать, через пару часов по всем дорогам шмонать будут. Попробую на Кавказ срулить, там уж меня точно никто не достанет.
Варяг приподнял тент. С обеих сторон дорогу обступала тайга. Если судить по рассказам Муллы, грунтовка протянется еще километров на двадцать. Дальше трасса. А это уже воля, стопудово!
— Это уж точно, — согласился Варяг, снова завесив тент.
— А сам ты чего думаешь? — осторожно поинтересовался Клещ.
Клещ всецело соответствовал своему погонялу, отделаться от него будет трудновато. А такой и сам засыплется, и других за собой потянет.
— Через пару километров мне надо линять. Тебе все понятно или мне повторить? — посуровел Варяг.
— Базара нет, — поднял на вора испуганные глаза Клещ. — Ты сам по себе, а я сам по себе. Теперь-то я уж кумекаю, что к чему. Не в свои сани сел… А я-то думаю, почему это красноперые на выезде не шмонали? Ну, думаю, подфартило тебе, Клещ! А оно вон как, оказывается…
— Обо мне никому ни слова, — строго наказал Владислав.
Клещ обиженно поглядел на него:
— Мог бы и не говорить. Что я, без понятия?
Варяг вновь приподнял тент. Дорога изгибалась по плавной дуге влево. Дальше, если судить по рассказам Муллы, последует крутой спуск. Из кузова нужно будет выпрыгнуть в тот самый момент, когда машина пойдет на подъем: во-первых, скорость будет не столь велика, а во-вторых, лес в этом месте подступает к дороге почти вплотную, и беглеца невозможно будет заметить из кабины. Спрятался за ствол и будто сгинул!
Но на лежащую впереди сопку грузовик должен взобраться быстро, ведь она не столь велика, да и фургон не загружен. А следовательно, у Варяга оставалось не более минуты.
Где-то позади остался лагерь, отсюда его не рассмотреть — скрыт за деревьями. Перед поверкой Мулла обещал устроить солидный кипеш, значит, пару часов вертухаям будет просто не до него. А вот дальше следовало рассчитывать на собственную расторопность.
Варяг отшвырнул шкуры, огляделся. Обещанной Беспалым одежды не было, неприятный сюрприз. Неужели Беспалый надул? Хотя чего еще следует ждать от красноперого? А в арестантской робе не очень-то и погуляешь. Законный скрипнул от досады зубами — тоже мне, нашел на кого понадеяться!
— А ну встать! — скомандовал Владислав.
— Варяг, ты чего в натуре, — перепугался Клещ, поднимаясь с вороха шкур. — Я ведь с понятием. Все будет путем. В ажуре… Ты сам по себе, а я сам по себе. Ты ведь масть козырная, а я от сохи…
Владислав, не замечая Клеща, принялся рыться в шкурах. Неприметный черный пластиковый пакет лежал на дне кузова. Подняв пакет, он заглянул в него. Одежда не бог весть какая: старенький свитер, затертые джинсы и стоптанные ботинки, как раз такие, чтобы шастать по тайге. Ладно, большего и не требуется.
— А я-то думаю, что за тюк мне под боком мешается! — удивленно воскликнул Клещ. — Вот это я понимаю!
Грузовик медленно, сбавив обороты, взбирался на сопку. Быстро переодевшись, Варяг подошел к борту и стал дожидаться удобного момента для прыжка. И когда передние колеса уже почти взобрались на вершину, он уверенно спрыгнул и откатился на обочину.
* * *
Уже три месяца Пельмень жил на вольном поселении. Совсем другая жизнь, это тебе не четыре забора, обтянутые колючей проволокой. Живешь, конечно, тоже под надзором, но всегда можно выбрать время, чтобы половить хариусов, побаловаться водочкой. А три недели назад Пельмень сошелся с одной молодой воровкой. Бабой красивой, но дерзкой — ты ей слово, она тебе три, да все с матерком. С перчиком, в общем, зазноба попалась, скучать не дает. Можно было бы подыскать какую-нибудь девицу и посмиреннее, но уж больно «марьяна» в постели хороша. А такое качество полагается ценить.
Весь вчерашний день Пельмень жил предстоящей встречей. Размышлял о том, как разложит деваху на узкой коечке, как будет смотреть на нее, на белую да гладенькую, а потом, уже не скрывая возрастающего аппетита, яростно поимеет во всех положениях. Пельмень с улыбкой думал о том, что вчера они поломали металлическую кровать и главная задача предстоящего дня — это приварить отвалившуюся ножку.
