— Я тут на рыбалке уже подумывал, как нам выпутаться. И дать тебе денег, раз ты только о них думаешь. Есть один способ вернуться в свободный мир.
— Ты забываешь о Ярде и банде Дюка.
Он закурил «голуаз» из последней пачки и продолжил:
— Оставим пока легавых. От них я всегда улизну. Что же до банды… Если я ей возмещу убытки…
— Чем? — иронически спросила Ирэн. — Ты же их прилично порастряс, эти четыреста двадцать тысяч фунтов! Из них вылупились и мои сорок миллионов! Ты же их у меня не отберешь?
Он ее не слушал.
— После того, как я спас для них блокнот с адресами…
— И украл их деньги.
Он недобро взглянул на нее.
— Я верну их, даже с процентами.
На этот раз она повернулась к нему.
— Что ты хочешь сказать?
— Хочешь стать миллиардершей? Хотя бы в старых франках.
— Куда ты клонишь?
Вдруг она догадалась.
— «Пражское солнце»?
Он усмехнулся и похвалил ее:
— Быстро соображаешь!
— Да ты с ума сошел! Как ты думаешь…
Он остановил ее жестом.
— Молчи и слушай. Я чувствую, что осуществлю это. Я много думал. Только брать его нужно с людьми оттуда, потому что здесь у меня никого нет. И, кроме того, нужны средства. У банды все это есть. Значит, нужно найти представителя Дюка — Чарли — и предложить ему это дело. Моя жизнь за «Пражское солнце». Дело века.
— Но…
— Пусть они оставят меня в покое и дадут половину куша. Вот все, чего я прошу.
— А я? — с горящими глазами прошептала Ирэн.
— Ты получишь половину моей доли. Идет?
В голубых глазах Ирэн презрение сменилось восхищением. Она задумалась.
— Так ты… — проговорила она после короткой паузы. — Ты действительно веришь в то, что это осуществимо?
— Да, если согласится Дюк. Но его нужно убедить. И этим займешься ты.
— Но ведь никто не знает, как к нему подступиться!
— Да, но ты убедишь Чарли. Он встретится с Дюком. В любом случае он направит кого-нибудь сюда, чтобы вести со мной переговоры и чтобы я показал «Пражское солнце». Пока ты будешь там, я обдумаю план более детально. Но я чувствую, что мы осуществим это. Каково твое мнение?
Она нежно прижалась к нему.
— Когда ты зарезервируешь мне место в самолете?
— Немедленно. И сегодня же мы поедем покупать тебе билет.
— А Иво? Почему ты не берешь его в дело?
— Это неосторожно. Он проникся здешними идеями и откажется. С другой стороны, нужны профессионалы. Объясни все Чарли. Пусть он или кто другой приедет осмотреть все на месте. Разумеется, с фальшивыми бумагами.
Пока он говорил, его взгляд опустился на ее бедра и остался прикованным к выпиравшим из шорт ягодицам. Она выбросила окурок в окно, скрестила ноги и прошептала, опустив ресницы, чтобы скрыть блеск глаз:
— Ты ведь хочешь, а?
— Да, — прошептал он.
— А твой обед?
Но он уже увлек ее в их комнату к широкой кровати цвета меда, захлопнул дверь ударом ноги и нежно обозвал ее.
— Шлюха. Маленькая шлюха.
И повалил на кровать. Внизу Яромир и Анна, уставив глаза в потолок и затаив дыхание, слушали первые крики.
Если не считать грозы, повалившей в лесу несколько сосен, — в Низборском округе, где был охотничий домик, стояла непрерывная жара. На взятой напрокат «шкоде» Рихард Тубек въехал на территорию лесничества, остановился у домика и вышел из машины. На нем была соломенная шляпа, сандалии на босу ногу. В руках он держал карпа фунтов на восемь.
— О! — воскликнула Анна, вышедшая на шум мотора.
Рихард отдал ей рыбу и спросил:
— Почты не было?
— Нет, — ответила женщина. — Но вам звонили. Сказали, что перезвонят в семь часов.
Сердце Тубека забилось сильнее, и он положил руку на грудь.
— Кто?
Толстуха Анна пожала плечами в знак того, что не могла ему помочь.
— Не знаю. Звонок был из Праги. Вдруг разговор прервался. Это бывает часто.
Рихард посмотрел на наручные часы. Шесть. Оставался час. Только бы это была Ирэн. Уже десять дней, как она уехала. Как долго! Неужели она не вернется? Он никак не мог отделаться от этой мысли, потом вздохнул. Что толку изводить себя заранее! И так уж нервы расшатаны. Да и пить после ее отъезда он стал больше: вино и замечательное пльзеньское пиво — национальную гордость чехов, вкус которого он заново открыл для себя.
Он сидел за столом и ел, когда Анна позвала его снизу. Он кинулся к аппарату, ловко лавируя, несмотря на грузность, между мебелью.
— Слушаю! Да? — сказал он в трубку по-чешски, но тут же перешел на французский, так как узнал голос Ирэн.
— Это ты? Наконец! Здравствуй, дорогая. Я уж думал…
Но он замолчал, так как его перебили с другого конца провода. Он слушал, кивая головой, наконец вставил:
— Понимаю, дорогая. Понимаю. Что ты говоришь? Сегодня в девять тридцать вечера на эспланаде у МИДа? Я приду. До скорого.
Он положил трубку, улыбнулся Анне, подметавшей чешую карпа, и бегом взобрался по лестнице в свою комнату.
На темном фоне здания МИДа выделялись три освещенных окна. Наверно, высокопоставленные чиновники изучали досье.
На бесконечной эспланаде, еще хранившей дневное тепло, стояли три мощные, быстрые черные «татры», ожидавшие пассажиров. Кроме них и «шкоды» Тубека машин больше не было. Рихард стоял, облокотившись на каменный парапет, и смотрел на второй этаж музея Лореты, расположенного ниже по проспекту, и думал. Чем занимается Ирэн? Уже полчаса он торчит тут. Повернув голову направо, откуда только и могла подъехать машина, он вгляделся в темноту. Вдруг чей-то голос заставил его вздрогнуть.
— Добрый вечер, месье Ле Биан.
Удивившись, Рихард резко обернулся и увидел в двух шагах от себя полускрытый темнотой женский силуэт. Женщина продолжила по-английски:
— Извините меня за опоздание…
— Кто вы? — Чех держался настороженно, пытаясь разглядеть за спиной незнакомки, не скрывается ли за деревьями Ирэн.
— Я пришла от имени тех, кого вы ждете.
— А Ирэн?
— Вы ее скоро увидите, — успокоила его женщина, прислоняясь к парапету.
— Как меня зовут на самом деле? — недоверчиво спросил Рихард. — С кем должна была встретиться Ирэн? И где?
Женщина достала из сумочки «плэйерс» и спокойно ответила:
— Рихард Тубек, Чарли шлет вам привет из Лондона, Убедились?
— Наполовину. Я вовсе не ожидал, что придет женщина. Ну, как там встретили мое предложение?
Незнакомка, одетая в легкий твид и обутая в дорогую кожаную обувь, разглядывала его, держа сигарету в украшенном бриллиантовой пылью мундштуке.
— Дело интересное, — ответила она, прикурив от спички, которую он для нее зажег.
Пламя осветило нижнюю часть ее лица — волевой, почти мужской подбородок, широкий накрашенный рот, трепещущие ноздри.
— Так, значит, Дюк согласен? — спросил он с облегчением. — Он принимает мои условия?
Женщина выдохнула дым, и он увидел ее большие, холодные зеленые глаза, очень тонко подведенные тушью.
— Не совсем, — ответила она. — Частично. Мы закроем глаза на ваше воровство, но вы получите только десятую часть.
— Нет! — возмутился он. — Это что, шутка?
— Вы так решили?
Голос незнакомки оставался вежливым и холодным.
— Но ведь я должен поделиться с Ирэн! Она вам разве не сказала?
— Нас это не касается.
— Как?!
— У вас нет выбора, мистер Тубек. Вам повезло, что операция заинтересовала нас. Радуйтесь, что дешево отделались.
— Ирэн вам все объяснила? Назвала цифры и все остальное? Ведь это стоит восемьдесят миллионов долларов!
— Ну, ну, — произнесла незнакомка, — останемся на земле. Если мы получим тридцать — сорок миллионов долларов, это уже будет хорошо.
— Это стоит дороже!
— Да, для любителя. Но мы-то не коллекционеры!
— Тем не менее, кроме большого бриллианта в тридцать пять каратов и еще нескольких, большинство не нужно даже распиливать. Они могут быть вставлены в кольца в том виде, в каком они есть.
— Предоставьте нам самим найти для них применение. Итак, я жду вашего ответа. Мы прощаем вам кражу, вы уезжаете куда хотите, да еще получаете десятую часть.
— Но послушайте… — попытался возразить Рихард. — Может… Я думаю, что четверть в крайнем случае… Ведь в конце концов идея принадлежит мне.
— Десятая часть. И решайте немедленно, — вежливо прервала его женщина.
— Ладно, — с сожалением вздохнул чех. — Теперь нам нужно изучить детали. Как действовать и, главное, как уходить. Но, прежде всего, я свожу вас посмотреть на него.
— Я его уже видела.
Чеха окутал ароматный дым.
— Прежде чем обсуждать подобную операцию и встречаться с вами, нужно было убедиться, стоит ли затевать это дело. Это мог сделать только знаток бриллиантов. Теперь я убедилась. Они прекрасны. Это будет лучшее ограбление всех времен.
