Напротив меня стояла высокая блондинка, на ее красивом и надменном лице было написано нетерпение. На ней был черный купальник: закрытый, плотно облегающий фигуру, с широким бантом впереди, подчеркивающий и без того шикарную, пышную грудь. Длинные загорелые ноги отличной формы, с крутыми бедрами, могли свести с ума кого угодно.
— Когда закончишь меня изучать, — спокойно произнесла блондинка, — скажи, что не так: приложу все силы, чтобы исправить недостатки моей фигуры.
— Ни одного изъяна, Вирджиния, — признался я. — Фигура что надо!
Она придвинула шезлонг, непринужденно развалилась в нем и пренебрежительно заявила:
— Дэнни Бойд, не человек, а динамо-машина, — и уже переутомился? А ты храпел…
— Не шути так, — сказал я и подозвал Чарли, который чуть ли не прибежал как по сигналу тревоги. Затем сообщил Вирджинии: — Я пью колинз. А тебе что заказать?
— В такую жару? — удивилась она. — Алкоголь? С ума сошел, Бойд, точно сошел с ума! Ладно, так и быть, выпью за компанию.
Чарли кивнул и удалился. Я достал сигарету, закурил и заметил:
— Тебя нельзя отпускать одну в таком виде. Украдут!
Она пристально посмотрела на меня поверх темных треугольных очков.
— Твоя неотесанность делает тебя даже привлекательным. Впрочем, так часто бывает со всем отталкивающим.
— Все дело в моем профиле, — скромно пояснил я. — Покажи мне ту женщину, которая устоит против такой красоты!
— Да? Даю голову на отсечение, что твой тонкий подход заключается в том, чтобы изнасиловать девушку до того, как она посмотрит на тебя.
— Я бы предложил ей завязать глаза, — гордо произнес я. — А у твоих предков наверняка было потрясающее чувство юмора, раз они назвали тебя Вирджинией[10].
Вернулся Чарли со спиртным, и я с благодарностью отпил немного ледяного спасительного напитка. Вирджиния Рид проделала то же самое, потом снова посмотрела на меня поверх очков и сообщила:
— Меня отправили к тебя в качестве парламентера. Уже догадался?
— Као все проверил и убедился, что я веду честную игру?
— Что-то вроде этого. — Она медленно кивнула. — Так что, если хочешь участвовать в деле, милости просим.
— А поточнее?
— Либо нас ждет крупный выигрыш, либо ничего. Решай: мы предлагаем тебе пятую часть.
— Чего?
— Крупного выигрыша. В том случае, если нас ждет удача, пятая часть, а это около пятидесяти тысяч долларов, а может, и больше, — твоя. Проигрываем — одна пятая составляет один, но большой толстый ноль.
— Сколько человек мне придется убить? — поинтересовался я.
— Надеемся, нисколько, — резко ответила она. — Конечно, кое-какие физические усилия потребуются, но без трупов, если, разумеется, не возникнут непредвиденные обстоятельства.
— Еще что?
— Риск, — спокойно сообщила Вирджиния. — Большой риск. Ну, что?
— Перед тем как сказать «да» или «нет», я должен узнать все в деталях.
— Нет. — Она опять медленно покачала головой. — Это все, что тебе следует знать перед тем, как ты дашь ответ. Если будешь участвовать в деле, узнаешь остальное, если нет… — Она красноречиво пожала плечами.
— Допустим, я согласен. Тогда ты мне все рассказываешь, а если я отказываюсь, то ухожу. — Я щелкнул пальцами. — Вот так?
— Ошибаешься, дорогой, — возразила она. — Соглашаешься — остаешься. Нет — твоя жизнь круто меняется! — Она тоже щелкнула пальцами. — Вот так!
— То есть мне конец?
— Скажем, с головой у тебя будет не все в порядке.
— Так, значит, попаду в психушку, ясно. Что же, согласен.
— Тогда перейдем непосредственно к делу, — проговорила Вирджиния и оглянулась, — но здесь не очень подходящее место…
— Хорошо, пойдем ко мне в номер, — с надеждой в голосе предложил я. — Опустим жалюзи, будет не так жарко, ты сможешь сбросить купальник. Устроимся поудобнее, расслабимся…
— Сразил наповал! — воскликнула она. — По-моему, тебе что ланаи, что какое-нибудь другое место — разницы никакой. Как только ты дотронешься до жалюзи, я сразу закричу.
— Ты не производишь впечатления нервной дамочки, — заметил я. — Наоборот, больше похожа на людоеда. Уверена, что твой купальник не из акульей кожи?
— Вижу, тебя это очень беспокоит? Минуточку. — Она встала и подняла что-то яркое. Не успел я и глазом моргнуть, как это что-то превратилось в красочное муумуу[11] и Вирджиния нацепила его на себя. А когда застегнула последнюю пуговицу, озорно улыбнулась: — Ну что, так лучше?
— Да, на необитаемом острове ты была бы в полной безопасности, — проворчал я. — Единственное, что могло бы побеспокоить тебя, так это бойскаут, который разобьет там палаточный городок, но, так или Иначе, ты не станешь для него девушкой-проводником.
Перед тем как пойти в номер, я попросил Чарли принести две порции колинза в ланаи. Когда мы зашли, я предложил Вирджинии присесть на кушетку. Секунд через десять появился официант и поставил на стол два бокала.
Я сел рядом с ней, но не слишком близко, лицом к залитому солнцем бассейну — так, что нас могли видеть, но не слышать. В комнате было прохладно.
— Значит, ты разделалась с сексом и похоронила его в этом саване, чтобы мы могли поговорить о деле, — с горечью констатировал я.
— В этом заключается весь смысл муумуу, — спокойно парировала она. — Иначе ты не слушал бы меня.
— Ну, тогда говори. Я весь внимание.
Она отхлебнула немного ромового колинза.
— Слышал о Перл-Харбор?[12]— Конечно. Это тут по соседству.
— Седьмого декабря сорок первого года базу разбомбили, началась война, — продолжала она. — Этот день запомнили многие, особенно военно-морской флот, базировавшийся в Перл-Харбор. Запомнили его и двое гражданских, двое парней по имени Рошель и Дейвис.
— Впечатляет, но все это в прошлом, — перебил я ее. — Какое отношение все это имеет к делу?
— Это начало, — пояснила Вирджиния. — На следующий день эти двое хотели провернуть одно крупное дельце — ограбить банк.
— Продолжай! — Я выпрямился.
— Японцы оказали им неоценимую услугу, о которой они и не мечтали. Когда начали падать бомбы, все добропорядочные жители вышли на улицу, пытаясь хоть как-то помочь: погасить огонь и все такое.
— Ты говорила о Рошеле и Дейвисе, — напомнил я.
— Да, они хотели ограбить банк и быстренько смыться. Все продумали до мелочей: у машины хорошая скорость, в порту ждала моторная лодка. Из банка быстро в порт, потом уходят на моторке, а ее бросят где-нибудь около берега в окрестностях Гонолулу. Но налет изменил их планы.
— Все сорвалось?
— Ничего подобного. Наоборот, все прошло так гладко, что лучше не придумаешь. Началась бомбежка, одна из бомб попала в здание банка и разрушила стену, взрывной волной убило охранника.
— Поэтому двум нашим героям, — продолжил я, — подоспевшим как раз вовремя, не пришлось грабить банк. Оставалось только войти и взять то, что плохо лежало?
— Ты прав, — кивнула она. — К тому же разрушило часть подвала. Они прихватили с собой слитки золота. Приехали на машине в порт, погрузили золото на моторку. Парни были в безопасности, разве что в них могла попасть бомба. Если кто-то и заметил их лодку, то наверняка решил, что это спасатели или кто-нибудь в том же роде. Поэтому они благополучно вышли из Перл-Харбор в бескрайний Тихий океан. Бандиты задумали ограбить банк и поживиться несколькими тысячами, а обернулось так, что стали обладателями четверти миллиона в золотых слитках. Нужно было дождаться конца войны, чтобы вывезти золото из Гонолулу, а прошло всего несколько часов с ее начала. Значит, оставалось одно: спрятать слитки в каком-нибудь безопасном месте и дождаться окончания войны.
— Ясно, — вздохнул я, — мы дошли до зарытых сокровищ, помеченных на карте большим крестом.
— Выбор пал на остров Ниихау, — сухо сообщила Вирджиния, не обращая на мои слова никакого внимания. — Это самый маленький и самый удаленный остров в Гавайском архипелаге — чуть больше ста миль от Гонолулу — с коренным населением около двухсот человек.
— Значит, они выкопали яму на острове Ниихау и зарыли золото, — нетерпеливо предположил я. — Что потом?
— Дальше вмешалась история. В тот же день у одного японского летчика кончилось горючее и он посадил свой самолет на Ниихау. Гавайцы взяли его в плен и попытались сообщить об этом на соседний остров Кауаи, для чего развели огромный сигнальный костер. Как раз в это время и появились Рошель с Дейвисом. Они выгрузили золото на берег и закопали его без проблем, но, когда вернулись к своей лодке, их уже поджидали островитяне, которые потребовали, чтобы приезжие отвезли японца на Кауаи и сдали его там властям.
— Да, ребята, наверное, здорово удивились, — заметил я. — Только не говори, что они так и сделали и их удостоили наград.
