«Возьмешь алмаз, и мы тебя пришьем, — прикуривая, подумал Марк. — Так что как только алмаз будет у тебя, ты труп, Отто Торман».
— Подожди, — поднимаясь, тихо заговорил небольшого роста узкоглазый мужчина средних лет. — Но ведь… — Кормчий убит, — спокойно прервал его стоявший у двери длинноволосый загорелый узкоглазый мужчина. — И мы убираем его соратников. «Культурная революция», — насмешливо добавил он. На шею поднявшегося сзади набросили петлю из белого шелкового шнурка. Пытаясь вскинуть руки, тот шатнулся и, открыв рот и вытаращив глаза, уронил руки, рухнул на колени и шлепнулся влево. — Еще один! — Наклонившись над упавшим, длинноволосый, оттянув двумя пальцами в резиновой перчатке левое ухо того, коротким резким взмахом левой руки с зажатым в пальцах скальпелем отсек ухо. Поморщившись, повернулся и сунул окровавленное ухо в черный целлофановый мешочек, который держал невысокий китаец в белом костюме. — Завтра покончим с последним, — улыбнулся длинноволосый.
— Кто-то принялся за желтолицых, — качнул головой сержант полиции. — Это уже третий за неделю. И у всех одинаковые цветные наколки. Как у того, кто себя палочкой заколол.
— Триада, — буркнул агент Интерпола. — Что-то не поделили. Давно не было их в Англии, — добавил он. — Говорят, что тоже из-за этого камушка бессмертия они появились. Но Триада никогда не делала денег на священных вещах других народов. Как ни странно сие звучит, но это так. — Он посмотрел на часы. — Опаздывают эксперты, но это не последний труп, — тут же уверенно добавил агент.
— А почему первый, как вы говорите, убил себя? — спросил полицейский. — Ведь мог спрятаться или…
— Ему доверили и дали право выбора. Либо самоубийство, либо жизнь его близких. Если он убьет себя, близкие получат необходимую помощь и его имя не будет проклято, что очень страшно в Восточной Азии. Особенно среди людей организации.
— А что насчет этого немецкого волка? — поинтересовался подошедший скуластый, с немного зауженными глазами полицейский. — Ничего так и не известно?
— Нет, — усмехнулся агент Интерпола. — Но я недавно слышал, что те, кто выходит на дежурство, вроде даже молятся, чтобы не встретиться с ним.
— Например, я не молюсь, просто не желаю встречаться с ним, — признался офицер полиции.
— Надоел мне этот город, — пробормотал Мухв. — Сколько мы тут еще тусоваться будем?
— А мне, наоборот, нравится, — усмехнулся Шарахифа. — Здесь все по-другому, женщины ходят почти голые, — хихикнул он. — Правда, ведут себя нагло и грубо, — недовольно добавил он. — А так…
— Все на колени! — распахнув дверь, вошел Асар.
— Ягуар! — в один голос выдохнули Мухв и Шарахифа и, упав на колени, коснулись лбами пола. За Ягуаром в комнату вошла длинноногая брюнетка в темных очках. Стоявшие на коленях, подняв глаза, замерли.
— Закрыли глаза! — заорал Ягуар.
— Пусть смотрят, — усмехнулась женщина.
Арабы, узнав голос Фатхи, приподняли головы. Их округленные удивлением и вспыхнувшим мужским желанием глаза как бы срывали с нее европейскую одежду. Фатха села в кресло и положила ногу на ногу. Сунула в губы сигарету. Ягуар, щелкнув зажигалкой, дал ей прикурить.
— Что узнали о немце? — выдыхая дым, спросила Фатха.
— Ничего, — с трудом выдавил из себя Мухв. — Мы даже…
— Что сообщили Сахифу? — перебила его она.
— Правду, — ответил Шарахифа.
— А тут есть присланные повелителем воины? — быстро спросила она.
— Только Хуштаф, — ответил Ягуар. — Латур и его вестники смерти погибли. Мы навели на них полицию, — усмехнулся он. — Они заживо сожгли себя, облившись бензином. Поступили, как требует правило боя с неверными на их территории. И тогда души попадут в рай, где вернутся в возродившуюся оболочку, и они будут наслаждаться всеми благами, — насмешливо посмотрел он на Фатху. — Слуга Смерти сумел, убив двоих, уйти, — недовольно закончил он.
— Что будете пить? — заглянул в комнату хозяин.
— Холодную воду, — ответила Фатха.
— Сей момент, ханум, — поклонившись, вышел тот.
— Он нам более не нужен, — спокойно проговорила она. — Они тоже, — посмотрела она на Ягуара. Мухв и Шарахифа, переглянувшись, вскочили. Два ножа, брошенные одновременно двумя руками Ягуара, вошли им в горла. — А ты в форме! — усмехнулась Фатха.
— Хозяина и всех, кто в доме, убить, — проговорил тот. Двое загорелых крепких мужчин в камуфляжах песочного цвета отошли от двери.
— Мы покидаем Лондон, — докуривая, сообщила Фатха. — Сахиф скоро получит гнезда для камушков бессмертия, и тогда, получив еще два, мы будем диктовать условия остальным. У нас будет три камушка, и есть возможность получить еще три, — засмеялась она.
— Подожди, — не понял Ягуар, — шесть? Откуда?
— Один у повелителя, — начала перечислять Фатха. — Два у американца, полковника Грейси. Два у русских, которые скоро будут у полковника, — весело засмеялась она. — И у мадам Леберти. Эта надменная француженка тоже отдаст свой камушек, точнее, поменяет с доплатой, — фыркнула Фатха. Ягуар явно недоверчиво смотрел на нее. — Все будет так, как ты слышал, Асар-Али! — Она чмокнула его в щеку. — И заодно я покончу с этой Нулишей, — блеснув глазами, процедила она.
— Она в США, — напомнил Ягуар.
— Знаю, — недовольно буркнула Фатха. — Но ее не могут найти ни мои люди, ни полковник. Кто-то помогает этой дряни! — сузила она глаза. — Но мы найдем ее!
«Откуда она все знает? — удивленно подумал Ягуар. — Собственно, теперь понятно, как и почему она окрутила этого пустоголового осла Сахифа», — усмехнулся он.
— Надо найти и покончить с Хуштафом, — заявила Фатха. — Слуга Смерти — верный пес повелителя, и он может помешать нам.
— Он сдохнет, госпожа, — прижав левую ладонь к груди, склонил голову Ягуар.
— Ты мой ручной, но опасный для других зверь, — улыбнулась Фатха. — И некоторое время ты будешь мне очень нужен.
— Все, Ягуар! — вошли в комнату двое и бросили три головы в целлофановых мешках.
— Хозяин, его жена и ребенок, — спокойно сообщил один.
— Кровь замыли? — спросил Ягуар.
— В ванной резали этих собак, — презрительно ответил второй.
«Жаль, но и этих придется убрать», — подумала Фатха.
Койот, сидя в кубрике, варил на спиртовке чай. Замер и, накрыв кружку крышкой, выхватил пистолет и бесшумно метнулся в выходу. Затаил дыхание. Услышал короткий стон, шум падающего тела и проклятие по-арабски. Качнул головой и бесшумно лег на пол. Подтянувшись чуть вперед, выглянул. Увидел сидевшего на полу худощавого мужчину с седой бородкой. Около его правой ноги лежал пистолет. Руку он прижимал к середине груди. Левое плечо было перемотано окровавленной тряпкой. «Обезвредили группу террористов, — вспомнил недавно прочитанное в вечерних новостях Койот. — Но на террориста он не похож».
— Я не причиню боль ближнему, — по-арабски, почти без акцента проговорил он.
Раненый бросил правую руку на пистолет, но, вздрогнув, бессильно повалился влево и стукнулся головой об пол. Отто с пистолетом в руке, поднявшись, подбежал к лестнице, ведущей наверх. Прислушался и осторожно, перехватываясь левой рукой, правая с оружием была вытянута вверх, начал подниматься к открытому люку. Остановившись, подтянул ноги к заднице, чтобы можно было выпрыгнуть, и, прислушиваясь, замер. Выпрыгнув, приземлился на корточки и, упав на бок, откатился за большую железную бочку. Осторожно осмотрелся. Этот проржавевший сверху, но в целом неплохой баркас Отто нашел в двух километрах от Бетхона, где была квартира Марка, которого он вызвал из Берлина. И неплохо обосновался тут. Уходя, он заметал следы, а когда возвращался, определял по нетронутому песку, что к судну никто не подходил.
— Как этот сюда попал? — непонимающе пробормотал он. Поднявшись, осмотрел палубу. Пожав плечами, тряхнул головой. — С неба, что ли, спустился? — буркнул Койот. — Но на лестнице тоже крови нет. Странно… — Он спустился вниз и закрыл люк. Раненый был без сознания. — Пуля в левом плече навылет, — оценил рану Койот. — А вот в груди сидит. Как ты сюда попал? — поинтересовался он. Подошел к приоткрытому окну и кивнул: окно и пол под ним были в крови. Койот выглянул. — По цепи поднялся, — увидел он кровавые следы на якорной цепи. Посмотрел на раненого. — Жить хочешь, полезешь, — усмехнулся он снова.
— Ты кто, человек? — послышался тихий голос на английском.
— Лучше по-польски, — подойдя, присел рядом От-то. — С английским у меня проблемы. Кто ты?
— Ты Койот, — открыв глаза, прошипел по-арабски раненый. — Тебя ищут люди повелителя, чтобы помочь, если ты отдашь алмаз, и люди принца, чтобы убить, но заставив сначала отдать камушек бессмертия… Но эти семь камушков приносят только смерть и делают людей шакалами, — прошептал он.
