Миновав Ленинградский проспект и часть Тверской, они свернули на Самотеку. После нескольких поворотов Медхи ввел машину во двор большого высотного здания послевоенной постройки. Когда они входили в снабженный цифровым кодом подъезд, Рустамбек заметил стоявшего неподалеку мощного парня. То, что это охранник, он понял по кивку, каким парень ответил на вопросительный взгляд Тофика.
На лифте они поднялись на девятый этаж. Дверь Тофик открыл своим ключом. Квартира, в которую они вошли, оказалась большой, просторной, хорошо обставленной. Эльдер поставил сумки на пол, Тофик сказал:
— Медхи, сообрази поесть. Господин Рустамбек наверняка проголодался.
Рустамбек поднял руку:
— Ничего не нужно, я утром не ем. Единственное, я хотел бы принять душ.
— Конечно, господин Рустамбек. Проходите в ванную, там есть все. Вот сюда, — Тофик открыл дверь ванной. — Но зеленый чай, надеюсь, вы выпьете?
— Пожалуй.
— Отлично. Я буду ждать вас в гостиной.
Приняв душ, надев махровый халат и сунув ноги в просторные домашние тапочки, Рустамбек прошел в гостиную. Как только он сел за стол, на котором стояли большой фаянсовый чайник и две пиалы, Тофик взял чайник. Налил в обе пиалы чай и, подождав, пока отхлебнет Рустамбек, отхлебнул сам.
Поставив пиалу, Рустамбек спросил:
— Где Медхи и Эльдер? Здесь?
— Медхи я послал вниз, к машине. Эльдер дежурит на лестничной площадке. Мы в квартире одни.
— Я прочел о Луи Феро. О покушении написали даже в Нью-Йорке.
— Господин Рустамбек… — сказав это, Тофик опустил глаза. — У меня нет слов.
— Неприятная история. Что там получилось?
— Получилось, что в последнюю секунду Феро вдруг выскочил из машины.
— Почему выскочил? Догадался?
— Может быть, догадался. Но вообще… — Тофик покрутил пиалу. — Вообще, господин Рустамбек, здесь есть и моя ошибка.
— Твоя?
— Да. Я доверил все Хайдарову. А нужно было с самого начала все делать самому.
— Хайдаров… Он же опытный человек, согласись.
— Да, это верно.
— И он гарантировал, что все будет в порядке.
— Гарантия не сработала. Что часто бывает в таких случаях.
— Хорошо, за это взялся бы ты — что бы это изменило? Феро в этом случае не выскочил бы из машины?
— Это изменило бы то, что я не дал бы «Скорой помощи» довезти Феро до больницы. А убрал бы его по дороге. Или в самой больнице.
— Почему этого не сделал Хайдаров?
— Его план не предусматривал такого варианта. Он думал, машина разлетится на куски у «Метрополя». Ликвидировать Феро по пути в больницу означало рисковать, а риска он не любит. — Тофик отхлебнул из пиалы. — Но вообще, господин Рустамбек, Хайдаров поклялся, что до конца года он Феро уберет. И я на этот раз вместе с ним сделаю все, чтобы осечки не было.
— Это будет очень кстати. Феро — единственный человек, который может нам помешать.
— Признаемся, господин Рустамбек, — пока он нам не мешает.
— Не мешает, потому что жив Балбоч. Но как только старик умрет, а он, как я знаю, на последнем издыхании, — Феро с миллиардами Балбоча очень скоро сможет стать здесь реальной силой. И станет, не сомневайся.
— Я сделаю все, чтобы ошибка не повторилась, господин Рустамбек. Да и Хайдаров большой мастер по этой части. Продумывать такие дела он умеет, ничего не скажешь. Ведь это он придумал, как убрать Балмакова…
— Балмакова?
— Да, свидетеля, которого ГРУ хотело использовать против Лапика, помните?
— Да, да, помню. Правда, знаю это только с твоих слов, но, кажется, сделано все было чисто. — Рустамбек почувствовал, что глаза у него слипаются. — Что ты вообще думаешь о Хайдарове?
— Вообще? — Тофик поднял глаза. — Господин Рустамбек… Даже не знаю, что сказать…
— Учти, я все знаю о Хайдарове. Все до последней точки. Но мне интересно, что думаешь о нем ты.
— Мне кажется, это очень нужный нам человек. Но вести себя с ним надо умно.
— Умно в каком смысле?
— В том смысле, что нельзя выпускать его из-под контроля. Я считаю, вы очень хорошо сделали, что ввели в состав правления банка Лапика. Они будут уравновешивать друг друга.
— Если не съедят друг друга.
— Конечно, когда-нибудь они съедят друг друга. Но пока они работают на нас.
— Правильно. Кстати, договорись с Хайдаровым о встрече.
— Будет сделано.
— Последнее, что надо решить, — найти новое место для штаб-квартиры.
— Новое место?
— Да. Теперь, когда у нас есть два новых отделения банка в Нью-Йорке, Москва не подходит. Равно как Каир и Тегеран.
Подумав, Тофик сказал:
— Господин Рустамбек, а почему не Нью-Йорк?
— Ни в коем случае. Нью-Йорк слишком шумное место. Шумное и заметное. Нет, Нью-Йорк решительно не подходит.
— Тогда, может быть, что-то под Нью-Йорком?
— Именно об этом я и думаю. Что ты скажешь насчет Атлантик-Сити?
— Атлантик-Сити? Дайте подумать… Насколько я помню, концерн «Истерн Интерконтинентал» владеет там пятью казино?
— Правильно. И банку «Витязь» принадлежат там три казино и три гостиницы. До Нью-Йорка оттуда добраться можно за пару часов. Поиграть туда приезжают в основном люди семейные, солидные, респектабельные, а не легкомысленная толпа, которой забит Лас-Вегас. По-моему, идеальное место.
— Целиком согласен с вами, господин Рустамбек.
— Значит, решили… — Он с трудом сдержал зевоту. — Тофик, дорогой, извини, но об остальном договорим вечером. Я еле держусь.
— Конечно, господин Рустамбек, конечно. — Тофик встал. — Здесь две спальни, обе к вашим услугам. Спите, сколько хотите. Вам никто не будет мешать.
Поднявшись на последний, второй этаж обшарпанного здания, в котором размещалось отделение милиции, Седов подошел к хорошо уже изученной им двери. Табличка, прибитая к оцинкованной поверхности гвоздями, извещала, что здесь ведет прием посетителей «Зам. начальника 15-го отделения милиции г. Москвы по оперативной работе Куманьков И. Т.». Висящее на двери расписание приемных часов подтверждало, что Куманьков И. Т. должен принимать посетителей именно сейчас, с двух дня до шести вечера. Однако на длительный стук Седова никто не отозвался. Усилие, с каким он попытался открыть дверь, тоже не помогло; цинковый прямоугольник показался ему намертво впаянным в стену монолитом.
Прошел к паспортному столу, занимавшему сразу два помещения на этом же этаже. Дождавшись, когда из комнаты выйдет девушка со стопкой бумаг, обратился к ней:
— Девушка, я хожу сюда уже третий день, и все впустую. Не могу получить свой паспорт.
— Не можете получить свой паспорт — у нас?
— Не у вас. У Куманькова Ивана Тимофеевича. Не знаете, он будет сегодня принимать?
Девушка посмотрела на него так, будто он ее смертельно оскорбил:
— Молодой человек… Если Иван Тимофеевич взял у вас паспорт, так у него и получайте. Я-то здесь при чем? Вы что, не видите, я работаю совсем в другом отделе?
— Но, может, вы знаете, будет ли он сегодня принимать?
— Понятия не имею… Как я могу что-то говорить за начальника другого отдела? Дайте пройти, молодой человек, вы мешаете мне работать.
Посмотрев вслед девушке, он вышел на улицу. По пути к рынку подумал: пока, изобразив, что он отчаянно стремится получить назад отобранный паспорт, он все делает правильно. За возврат паспорта заместитель начальника отделения по оперативной работе наверняка потребует у него взятку. Расценки взяток на возврат паспорта в таких случаях, насколько он знает, колеблются сейчас от одной до трех тысяч долларов. Резервной суммы, полученной в начале задания, пяти тысяч долларов, ему вполне должно хватить. Деловые Москвы о том, что случилось на стоянке, а также о том, каким образом ему пришлось выкупить паспорт, конечно же, узнают. Что, без сомнения, сработает на легенду.
Стоящий на рынке у входа в павильон Гвоздь, увидев его, сказал:
— Федя, тебя тут Заня ищет…
— Заня?
— Да. Он велел, как появишься, сразу чтоб шел к нему.
— А где он?
— У себя, в своей комнате.
Поднявшись на второй этаж гостиницы для приезжих, Седов постучал в дверь Зани. Услышав «Да!», вошел.
Заня сидел за столом и разговаривал с кем-то по сотовому телефону. Показал Седову рукой: садись. Закончив разговор и спрятав телефон, кивнул:
— Привет. Как дела?
— Да вот никак не могу выцарапать свой паспорт у Куманькова.
— Не нужно выцарапывать паспорт у Куманькова.
— Не нужно?
— Не нужно. Я уже у него был. Твой паспорт у меня.
— У тебя?
— Да. — Заня откинулся на стуле. — Тут такое дело… Федя, ты вообще мне нравишься. И как охранник, и вообще. Этих козлов ты отделал — ништяк. Но тебе не повезло.
— Не повезло в каком смысле?
— Ты засветился.
— Засветился?
