Рядом с Осяниным сидел капитан Захаров. В уголовный розыск он пришел вместе с Рябцевым, и обращение к нему из уст майора прозвучало более почтительным:
– Сергей Иваныч, давай поработай с агентурой. Раз убийца появился в нашем городе, значит, не мог остаться незамеченным. И участковых надо подключить. Пусть побегают по дворам. Со старушками поговорят, с домохозяйками. Должен же этот убийца где-то ночевать, что-то пить, есть. И если он приезжий, не может остаться незамеченным. Если всем все понятно и нет вопросов, тогда – по коням!
Все оперативники загремели стульями, спеша побыстрее покинуть душный кабинет начальника уголовного розыска. Да и пообедать не мешало сходить. Последнее время – в связи с этими убийствами – работать приходилось на износ, а уж о нормальном питании и говорить нечего. Бутылка пива и пара бутербродов – вот основное меню всех сотрудников оперативного отдела.
Капитан Василенко – заместитель Рябцева, высокий плотный мужчина лет тридцати пяти – легонько плечом подталкивал в дверь столпившихся оперов. Но сам выйти не успел. Рябцев произнес несколько озабоченно:
– Юрий Дмитрич…
Василенко с неохотой остановился. Уж хоть перекурить бы дал Рябцев.
– Задержись на пару минут. – Майор кивнул на стул, предлагая капитану сесть.
Майор покосился на дверь, как будто опасался, что кто-то из вездесущих оперов сейчас топчется возле нее, и чуть потускневшим голосом произнес:
– Думаю, дела у нас дрянь.
Такое откровение всегда и во всем уверенного Рябцева озадачило капитана Василенко. Всегда волевой, решительный майор, похожий на непробиваемую стенку, теперь показался капитану чем-то похожим на кусок пластилина.
– Ты что, Палыч?
– Читал о серийных убийцах?
– Кое-что читал, – уклончиво ответил Василенко и тут же спросил сам: – А почему ты спрашиваешь?
Рябцев понизил голос, чтобы за дверью их не могли подслушать:
– А потому и спрашиваю. Кажется, у нас появился один из них. Усекаешь, о чем я толкую?
Василенко не ответил, по-прежнему глядя в глаза Рябцеву. Он понимал, о чем говорит майор и чего не договаривает, но решил дать Рябцеву выговориться.
– Черт его знает, откуда он взялся и почему объявился у нас. Других городов, что ли, нету? Вот принесла нелегкая. Чувствую: что-то за всем этим кроется. Пока не могу понять только – что. Но одно могу сказать с уверенностью: крови он нам тут прольет много. – Майор замолчал. Минуту раздумывал, потом сказал: – Думаю, у него для этого есть веская причина. Возможно, что-то связывает убийцу с нашим городом. Вот сволочь! На такого мерзавца и пули не жалко. Словно узнал, что мы привыкли раскрывать легкие преступления, и решил нам преподать урок.
Капитан Василенко скроил философскую физиономию и сказал:
– Извини, но это всего лишь твое предположение, причем не имеющее конкретной мотивировки. Но в одном ты прав, мне кажется. Убийства будут повторяться. И человек, склонный к систематическим убийствам, может совершать их спонтанно. Плохое настроение. Депрессивное состояние. Не понравился человек, не дал закурить. А может убивать и под воздействием внешних факторов.
– То есть ты хочешь сказать: убийца психически нездоров?
– А почему бы и нет? Вряд ли нормальный человек решится на такие зверские убийства. Причем жертвами стали совершенно разные люди. Кононов – оперативник. Девушка, убитая в парке, – учащаяся десятого класса. Парень – местная «шестерка». И всех их он убил ночью. Он ходит, высматривает жертвы. Выслеживает.
– Возможно, ты и прав, – в раздумье произнес Рябцев.
– Вот что, Дмитрич, займись психолечебницами. У нас их на территории района – две. Побеседуй с врачами: может, у них на примете есть пациенты, склонные к убийствам. Особенно надо обратить внимание на тех, кто выписался. Или сбежал. Они ведь могут нам не сообщить. Такой псих на свободе, а они молчат, чтоб не подмочить репутацию.
– Немедленно займусь, – пообещал Василенко и, взглянув на часы, поспешил покинуть кабинет Рябцева.
Едва такси остановилось у подъезда, Алена выскочила из машины, бросив водителю на сиденье две десятки. Он даже не успел ей напомнить, что не худо бы накинуть лишний червонец за спешку. Гнал машину по ее просьбе, как чумовой.
Водитель только раскрыл рот, а девушка уже хлопнула подъездной дверью, застучав каблучками по лестнице.
– Чокнутая, мать ее… – Таксист даже плюнул в открытое окно. Теперь ничего другого не оставалось, как уехать без надбавки.
А Алена влетела на пятый этаж и нажала на кнопку звонка. От нетерпения надавила еще и еще.
А когда Николай отпер замок, Алена толкнула дверь и, очутившись в прихожей, вместо приветствия сказала:
– Вот!
Николай ничего не понял. Все это было похоже на ураган: сначала торопливые звонки, потом девушка врывается и произносит слово, которое пока ничего не значит.
– Что случилось, Алена? – спросил Николай.
– Сейчас узнаешь, – пообещала девушка и достала из сумочки сложенную газету. Развернула ее перед лицом Николая.
– Алена, ты можешь нормально объяснить, что все это значит?
Кажется, Алену раздражало его нежелание понять то, что она пыталась ему втолковать. Личико сделалось недовольным.
– Милый, это свежий выпуск городской газеты. Помнишь, я тебе вчера говорила: меня преследовал человек, который гнался за мной и хотел убить?
Николай улыбнулся. Конечно, он помнил о вчерашних причудах девушки, но сейчас не хотел об этом говорить. Он взял девушку за руку, притянул к себе и поцеловал.
– Аленушка…
– Нет, нет. Ты сначала прочитай, – настаивала она. – Ты мне не верил? Думал, вру? А ведь Аленушки уже могло не быть, не окажись ты на той темной улице. Прочти, прочти.
И Николай сдался, взял из ее руки газету.
– Ладно. Я прочитаю. Только не сердись. Ладно?
– Не буду. Читай. Вот тут. – Алена ткнула пальчиком с накрашенным ноготком, и Николай увидел название статьи, пропечатанное здоровенными буквами, словно для слепых, – «Он убивает по ночам».
Николай прочитал. Статья ему не понравилась. Материал, изложенный корреспондентом отдела расследований, был устрашающим для слабонервных. Ни слова о преступнике, зато случившееся убийство в парке было расписано в самих жутких тонах.
Николай даже не стал дочитывать, скомкал газету и выбросил в мусорное ведро.
– Лучше никогда не читай такой чепухи.
Алена согласилась:
– Хорошо. Не буду. Но ты мне теперь веришь? Меня почему-то хотели убить. Странный человек. Он гнался за мной. А когда мы с тобой ушли, он пробрался в парк и убил там парня и девушку. Ему что, было все равно кого убивать?
– А-а, не думай ты об этом больше. Скорее всего, он – законченный псих. Просто постарайся поздно не появляться на улице одна.
Алена молчала и погрустневшими глазами смотрела на мусорное ведро, в котором лежала скомканная газета. А еще она с той же грустью думала, что, не попадись ей вчера Николай, в этой бы газете написали бы о ней. Вернее, о ее трупе.
Одна мысль о том, что ее вчера могли убить, приводила в дрожь. И как Николай так легко может говорить, чтобы она не думала о том, что произошло? Алена помнит об этом и даже дома при закрытых дверях не чувствует себя спокойно. А вот с Николаем ей хорошо. Можно отвлечься и даже забыть о страшном.
Девушка подошла, обвила руками его за шею и прислонилась лицом к его груди. Кажется, вот так простояла бы с ним целую вечность. Наверное, он тот мужчина, о котором она мечтала всегда; сильный, готовый защитить ее от всех бед.
Она даже не решилась спросить, есть ли у него семья. Вдруг он вспомнит о жене и больше не захочет Алену видеть. И тогда ей уже не будет так хорошо. Ведь ей все надоело в этой жизни, будничной и монотонной. А Николай – это что-то новое, что манит ее, притягивает.
Николай бережно обнял ее и нежно поглаживал по густым, чуть вьющимся волосам. Но молчал он недолго. Заглянув в ее печальное лицо, заговорил:
– Я только не пойму что-то…
– Чего? – Алена глядела доверчиво в его глаза. – Чего ты не можешь понять?
– Ты сказала, что, когда вышла из ресторана, видела возле стенда человека… Тогда получается: он выслеживал тебя.
Алена пожала плечами, грустно улыбнувшись.
– А может, это вовсе и не он был. Может, я обозналась. Да и вряд ли он выслеживал меня. – Теперь она сама себя пыталась успокоить, боясь надоесть ему. Очень захотелось, чтобы он поцеловал ее. Подставила губы, а когда Николай прикоснулся к ним своими губами, начала ласкать его так, как будто это все происходило у них в последний раз.
После того как они долго занимались сексом, Алена решила все-таки спросить о его жене.
– У меня нет жены. И никогда не было. Я один. Скитаюсь по белому свету.
