– Я так и не понял, о каких деньгах вы говорили? – спросил Вершков, заставляя себя ехидно улыбаться.
– Не было никаких денег, – согласился Гордеев.
– Денег не было, а дело будет, и я вам это гарантирую.
– Хотите сказать, что от вас ничего не зависит?
– Зависит. А деньги вы не докажете, и не пытайтесь. Можете написать заявление прямо сейчас, вам никто не поверит.
– А как же понятые?
Вершков тихонько фыркнул, показывая, насколько удивила его наивность собеседника.
– И вас от следствия не отстранят?
– А это не имеет значения. И без меня есть люди, которые доведут дело до конца.
– Но вы же знаете, что я не заказывал вашего товарища.
– Не знаю!
– Кто-то меня подставляет!
Гордеев ничуть не сомневался в этом, поэтому его голосом говорила сама уверенность. Он уже знал, как у Насыра оказался пистолет. Оружие перебросили через забор ночью, а утром парень его нашел, когда обходил территорию. Собака учуяла ствол, а Насыр его подобрал. Надо было сообщить хозяину, но присущая человеку патологическая любовь к оружию сыграла с ним злую шутку, он решил припрятать пистолет, за это и поплатился. На орудии преступления остались пальчики, а это, считай, приговор, да и Гордееву еще может достаться. Насыр отрицает свою причастность к убийству – но вдруг его сломают на допросах, заставят оговорить хозяина? Возможно, лжепризнание выбьют по просьбе того самого человека, который подбросил орудие преступления или устроил это…
И пистолет подбросил этот опасный, нацеленный на Гордеева игрок и в полицию дал знать, где он может находиться… Серьезная игра, видно, большие ставки стоят на кону…
– Подставляют? – фыркнул через губу Вершков.
– Подставляют, – кивнул Гордеев.
– Ну-ну! – Следователь поднял руку, как будто собирался подкрутить у виска пальцем, но, не закончив начатое, повернулся к нему спиной и направился к стоянке.
Гордеев смотрел ему вслед с досадой и робкой за ней надеждой. Кочевряжится Вершков, изображает из себя народного мстителя, а сам трясется в своей раковине, вспоминая о тех двухстах тысячах, с которых ему наверняка перепало. И заявления он не боится, и понятые его не пугают – как уж бы!.. Но, скорее всего, от Вершкова действительно ничего не зависит. Следствие о покушении на следователя идет, маховик раскручивается, и Гордеев снова мог оказаться в жерновах, если он из них выбрался…
Лера, казалось, все понимала, она сидела в своем «икс-шестом» «БМВ» и нервно постукивала пальцами по кожаной обтяжке руля. И на мужа она посмотрела с надеждой, как женщина, которая хотела получить утешение.
– У меня плохое предчувствие…
– …Сказал солдат, взяв под мышку оторванную ногу, – с мрачной насмешкой продолжил Гордеев.
– С одной ногой можно жить. И работать. А если посадят? – Лера коснулась ладонями щек – жестом, каким хватаются за голову.
– Ну, позвонишь Роме, он подъедет, утешит. – Он глянул на нее косо, с сарказмом.
Он еще в зале суда заметил, как подозрительно хорошо выглядит Лера. Новая, идеально в гармонии с овалом ее лица стрижка, необычный, хотя, как обычно, сдержанный макияж, и платье, казалось, ей подбирал стилист, четко настроенный на волну традиционных мужских предпочтений. Вроде бы и серое на цвет платье, средней длинны, без всяких декольте, но Лера «звучала» в нем, как новая хитовая мелодия. Стройная, изящная и даже сексуальная… И для кого это, интересно знать, она вырядилась? Муж в заключении, чем закончится суд, неизвестно, а она расфуфырилась, как будто на свидание собралась. Мужа обратно за решетку, а она к своему Роме под крылышко?.. Или она уже провела с ним ночь, пользуясь моментом?..
– Рома?! – возмущенно заморгала Лера.
– Рома!
Она вдохнула воздух, набираясь решимости послать его лесом, но промолчала. Стронула машину с места, вырулила на дорогу, сосредоточив на ней все свое внимание. А внедорожник у нее солидный, и сама она в нем смотрелась эффектно, Гордеев заметил, как, проезжая мимо, глянул на него мужик из порядком подержанного «Фольксвагена» – хотел бы он поменяться местами с ним и оказаться в дорогой машине с красоткой-женой за рулем. Или с красоткой-любовницей?.. Лера еще не старая, и она запросто могла стать чьей-то любовницей. Или уже?..
– Подставляют меня, – стараясь сдерживать рвущуюся вовне ревность, сказал он. – Хотят утопить.
Лера молчала, сосредоточенно глядя на дорогу.
– Ты меня слышишь?
– Хотят утопить, – кивнула она.
– Кому это нужно?
– Кому?
– А если твоему Роме?
– Зачем?
– Меня – за решетку, а тебя – в постель.
– Не говори глупости!
– Ну, если у него к тебе чувства, почему бы не попробовать? – в поверхностном раздумье проговорил он. – И сама по себе ты вроде ничего, и бизнес у тебя свой… Думаю, твой бизнес не тронут…
Гордеев озадаченно ущипнул себя за кончик носа. В девяностых годах за экономические преступления штрафовали и даже сажали, но имущество не трогали, а сейчас, увы, суд запросто мог назначить конфискацию – в довесок к штрафу в каких-то восемьдесят тысяч рублей. Компанию, может, и не тронут, если до сестры не доберутся, а дома и машины отобрать могут. Непростое это дело, но под шумок резонансного дела возможно все…
– Зря ты на Рому думаешь… – покачала головой Лера. И косо глянув на него, сказала: – Да и не думаешь ты… Никому я не нужна – ни Роме, никому.
– Кто тебе такое сказал?
– Ты так думаешь.
– Не думаю.
– Не любишь ты меня. И никогда не любил. Я для тебя пустое место…
Гордеев глянул на жену с привычной для таких случаев насмешкой, требуя продолжения. Раз уж начала изливать обиды, пусть выговориться, может, легче станет. Но Лера, как обычно, махнула рукой – сколько ни говори, все равно ничего не изменится.
– Когда меня осудят, можешь развестись. – Он почувствовал, как в горле встал ком, перекрывая путь мыслям из сознания в душу.
Мысли о возможном разводе никогда не пугали его, напротив, иной раз этот вариант казался ему единственно возможным выходом из семейного капкана. Более того, он бы обязательно поднял этот вопрос, если бы жена вмешивалась в его личные дела на стороне. Но Лера вела себя тихо, как мышка, хотя все понимала… Она всегда была такой неконфликтной…
– А как же Ярослав? У него должен быть отец, – покачала головой она.
– Ярославу тринадцать, когда-нибудь он станет взрослым.
– Тогда и поговорим, – спокойно, без эмоций сказала Лера.
– О чем? – Гордеев непонимающе глянул на нее.
Не могла она столь будничным тоном говорить о разводе, не той она закваски. Семейные ценности для нее всегда стояли на первом месте, ради них она сносила его измены и дальше готова была продолжать в том же духе…
– О разводе.
– Ты серьезно?
– А тебе больше не о чем поговорить?
– Э-э… Ну да, заговорился, – согласился он.
Действительно, не в ту сторону его понесло. Возможно, Рома и обладал способностью подставить ему подножку, но зачем ему доводить дело до таких крайностей, как покушение на убийство сотрудника Следственного комитета? Зачем, если можно было поступить гораздо проще – проследить за ее мужем, установить видеокамеру в квартире у Риты, отснять постельную сцену и показать Лере. Она женщина спокойная, но впечатлительная, и это позволило бы Роме взять ее тепленькой… Не так уж все и сложно, если задаться целью…
И все-таки Ромой стоило бы заняться, но как определиться с очередностью? И помимо него есть кандидаты в подозреваемые, взять того же Федосова. Неспроста же он выдвинул предложение, от которого трудно было отказаться – особенно сейчас, после мощного удара под дых. И кто нанес удар, как не Федосов? Этим он и привлекательность своего предложения повысил, и обидчика наказал. Не надо было вести себя с ним так грубо…
– Топят меня, – сквозь зубы сказал Гордеев. – Как слепого котенка, топят. Я уже по уши в дерьме, а кто меня туда окунул, так и не понял… Если это не Федосов, то я не знаю, кто…
– Федосов?
– Да, мой прямой и самый наглый конкурент. И весовые категории у нас разные, он в тяжелом весе, я в среднем… Но я пытался его нокаутировать… Думаю, он мне отомстил… Есть возможность проверить, он или не он…
– Как?
– Он хочет купить мой бизнес. По рыночной цене. Завтра я поеду к нему и предложу сделку, посмотрим, как он отреагирует.
– А как он должен отреагировать? – деловито и даже сухо спросила Лера.
– Послать меня к черту. А потом позвонить и предложить половину.
– Почему?
– А потому что у меня безвыходное положение! Мне валить отсюда нужно! Продать все и валить!.. У нас есть квартира в Англии, там и поселимся! – Гордеев скривился, вспомнив о лондонской квартире.
Он давно уже готовил себя к мысли о побеге и соломки себе подстелил. Но именно соломки! Кто-то виллы и даже замки в Лондоне покупает, а он приобрел жалкую двушку в районе Канари Ворф. Сын там сейчас обитает, но ему много и не надо, а у него запросы посерьезней.
