Через минуту ей перезвонили из авиакомпании:
- Всё в порядке с оплатой? Хорошо. Я в белом длинном платье. Да у входа. Багажа нет. Хорошо жду.
Она нажала отбой, и тут же набрала Тарханову. Несколько томительных гудков и да, она ответила.
- Говори, говори что-нибудь. – Сходу раздался голос Тархановой из трубки.
- Алё, алё. Что говорить?
- Не важно, судя по всему твои, звонки её отпугивают.
- О чём ты говоришь? Кого отпугивают? – Артёмова напряжённо вслушивалась, пытаясь понять, что там у них происходит.
- Не важно, просто говори, пока я дух переведу.
- Что происходит, Татьяна жива? Что с ней?
- Жива пока…
- Почему пока? Она сильно ранена?
- Блять, батарейка садится. Где твой телефон?
- Ты кому говоришь? Мне?
- Нет, легавой твоей говорю. Она не взяла свой телефон. Внизу остался. Плохо. Что за гадство, за всем нужно следить самой…. Тогда отбой, поберегу батарею на экстренный случай.
И она отключилась.
«Боже, что там происходит? Кого отпугивают звонки?» - Наталья заметалась из стороны в сторону, не зная, что делать. – «Как им помочь? Действительно позвонить в полицию? И что им сказать? Я даже не знаю где они. Почему я не спросила? Что значит внизу? Она в подвале была? Её пытали?»
- Вы мадам Артёмофф? – Перед ней стоял элегантный молодой человек в форме.
- Да.
- Прошу за мной, я провожу вас к самолёту.
Москва, Тарханова.
«Наконец-то машина… И опять людей нет… Целый московский проспект, не глухая деревня, и никого… Ей богу Сурена легче тащить было… Где менты? Хоть бы одна патрульная машина проехала, хрен. Вот, тащу человека, может быть мёртвого уже, а им хоть бы хны». – Эй легавая, ты живая там?
- Устала…
- Ты устала? Ну, это уже хамство. Можно подумать это ты меня тащишь…
Она на ощупь открыла заднюю дверь, и только хотела свалить туда свою ношу, как сообразила, что тогда, ей неудобно будет держать её за руку. Вздохнула и побрела обходить машину к передней двери. Кое-как справилась, усадила Татьяну и, с трудом распрямив затёкшую спину, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, восстанавливая дыхание.
- Давай уже быстрее чего ты там копаешься. – Раздалось с заднего сидения машины.
- Ты уже там? С нами поедешь что ли? – Елена наклонилась и увидела мутную фигуру в кабине машины.
- Куда же вы без меня? Мы теперь одна компания.
- Да уж. И как от тебя избавиться? – Елена поспешила сесть в машину, чтобы взять Татьяну за руку.
- Ты серьёзно? Никак. Как только ты её отпустишь, а ты её отпустишь. Ты же, крутая девочка и поедешь разбираться с Криговым. Верно? Чего молчишь? Поедешь я знаю. И всё, она моя.
- Там люди будут в больнице и…
- Будут, будут, полная больница народу, и ты попросишь Мариночку держать её за руку. Денег пообещаешь, но как только уйдёшь, в больницу привезут раненных после аварии, и всё. Мариночка побежит в приёмное…
- Всё уже знаешь да?
- Да.
- Ну, раз мы так поладили, расскажи мне про охрану Кригова.
- Четыре здоровенных мужика, двое внизу в машине у подъезда, а двое наверху у двери. И раз уж мы вспомнили про Кригова… - Она повторила интонацию Елены. - Он неплохо справляется, там с твоей подружкой. Вот прямо сейчас повернул её…
- Сука.
- Кто я? Нет, не правда, я очень хорошая. Тебе, просто, нужно узнать меня поближе.
- Спасибо, как-нибудь обойдусь.
- Нет, уже не обойдёшься. После того, как застрелишь Халитову – ты моя.
- Я не собираюсь её убивать. Раз ей бизнес важнее нас, то и чёрт с ней.
- Это ты сейчас так говоришь, но посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь их вдвоём в постели.
- Заткнись.
- Не надо тебе туда ехать. – Слабым голосом, вдруг, дала о себе знать Танич.
- Блять, одни советчики вокруг. Ну все знают, что мне нужно делать. Не машина, а дом советов. Ты бы вообще молчала. Чего тебя в овраг-то понесло?
- Ты погибнешь там.
- А тебе не всё равно?
- Нет, если ты погибнешь, то кого же я буду сажать?
- Кого-кого? Первого попавшегося, как обычно.
- Четыре года назад, я пыталась покончить с собой из-за измены любимого человека. Думала, что жизнь закончилась. – Татьяна говорила с трудом, на грани обморока, но держалась, и Елена даже почувствовала, как та попыталась пожать ей руку. - Но это не так…
- Я не собираюсь кончать самоубийством. С чего бы? Ты думаешь я верю этой… - Она замялась подбирая название пассажирке сзади. – Хм… Этому, привидению?
- Я не привидение, и говорю правду.
- И всё знаешь, ты говорила. Только почему у тебя не получилось убить её в овраге? Меня что ли ждала? Или, всё-таки, ты не всё знаешь, и не всё можешь?
- Ты убила Воронину? – Оживилась Таничь.
- Я никого не убиваю, только предлагаю уйти со мной.
- Кстати о Ворониной, кто убил двоих бугаёв, там в домике? Или это тоже называется «Предложила уйти»? – Заинтересовалась и Тарханова тоже.
- Прямо перекрёстный допрос. Ладно, поболтаем пока едем, там, на светофоре направо, смотри не проскочи.
- Может, ты поведёшь?
- Могу…
- Смешно, давай не отвлекайся, рассказывай про Финляндию.
- Нечего рассказывать. Я её отговаривала ехать туда, знала, чем всё закончится. Но вы же никогда не слушаете добрых советов…
- Добрая нашлась. Дождалась, когда её свяжут, нагонят страху, и только потом подключилась. А почему не отвязала?
- Она не хотела тогда никакой помощи от меня, всё Халитову ждала. И какой же ей был облом, когда она увидела тебя…
- Ах вот что… Ты знала, что я найду её, и что это её сломает. Да?
- Типа того… Приехали.
Машина зарулила к больнице, Тарханова открыла окно и высунула в него самую крупную купюру. Из будочки немедленно выскочил охранник, и подошёл к ней.
- Человеку плохо, подобрала на улице, срочно…
Охранник взял купюру и махнул рукой кому-то, чтобы подняли шлагбаум. Елена проехала к приёмному покою и стала сигналить изо всех сил. Дверь открылась и оттуда вышла санитарка.
- Что случилось?
- Не знаю, отравление, наверное. Я подобрала её на улице, внешних травм
, вроде нет, но постоянно теряет сознание.
- Как вас зовут?
- Не важно. Её зовут Татьяна Танич, скорее прошу вас. – И тоже сунула ей в карман какую-то купюру.
- Зачем это?
- У вас тяжёлая работа, найдёте, что с ними сделать.
- Не нужно. - Сделала вялую попытку отказаться санитарка.
- Надо-надо, не спорьте, лучше помогите мне.
Из приёмного вышли ещё двое, медбрат с каталкой и врач.
- Что у нас?
- Похоже на отравление… - Санитарка бодро взялась отрабатывать деньги. – Запаха алкоголя нет…
- Наркотическое? – Доктор посветил фонариком в зрачки Татьяны уже на носилках. – Зрачки нормальные…
- Не знаю. – Отозвалась санитарка, и они покатили носилки с Татьяной в больницу.
Елена поймала её за рукав, и сунула ей ещё несколько купюр в карман.
- Её нельзя оставлять одну. Слышишь? Я заплачу сколько надо, только не оставляй её одну. Поняла?
Носилки остановились в дверях, и врач окликнул Елену.
- Вы Тарханова? Подойдите скорее сюда.
Елена бросилась к ним.
- Что?
- Она что-то хочет сказать вам.
- Что? – Елена наклонилась ниже, чтобы расслышать, что говорит ей Танич.
- Не ходи туда, погибнешь. – Еле-еле расслышала она.
- Я должна. – Тарханова распрямилась, показывая, что тут нечего обсуждать.
- Почему? – Одними губами спросила Татьяна.
- Потому что я бойцовая кошка… - Сказала она твёрдо, и добавила ещё жёстче. - И Кригов эту ночь пережить не должен. Всё, везите её, везите быстрее. – И, вдруг вспомнив что-то, снова обратилась к санитарке. – Как вас зовут?
- Марина. – Ответила та вполоборота, уже помогая бригаде с носилками.
- Она потеряла сознание, быстро в реанимацию. - Доктор бежал рядом, и слушал пульс Татьяны – Очень слабый. - И они спешно, покатили дальше по коридору.
- Марина… Её действительно зовут Марина, надо же, не обманула… - Тарханова стиснула зубы, и пошла к своей машине. – Значит, двое внизу, говоришь, а двое наверху. Ладно, проверим.
Через полчаса, в палате реанимации.
Татьяна лежала подключённая к искусственному дыханию и ещё каким-то капельницам. Рядом сидела Марина, зевала и клевала носом, но не отпускала руку больной при этом. Она уже заметила, что как только она отпускала её, той сразу становилось хуже. Дверь распахнулась и вошла сестра реанимации.
- Всё, больше не могу тебя прикрывать, иди вниз. Там после аварии привезли несколько человек. Илюхин рвёт и мечет. Потом придёшь поспать.
Марина сладко зевнула, потянулась и поднялась.
- Ладно пойду, только ты заходи сюда почаще, ей становится легче, когда её берут за руку.
- Хорошо-хорошо.
Марина ушла, а сестра реанимации осталась. Подошла к Танич и взяла её за руку.
- Ну что девочка моя, соскучилась?
