— Мой друг хочет отдохнуть, проводи его в желтую комнату.
В серых глазках похоть. Похоже, что он тоже готовится к активному послеобеденному отдыху.
Да, визит к ирландцу-наемнику оказался сплошным сюрпризом...
Кто эта Сэти? Скорее всего, бывшая любовница Дикого Билла. Он заслужил свое прозвище. Малко рассматривал девушку, допивая «Моэ». Широкие полупрозрачные шелковые брюки, сильно приталенное болеро из натурального шелка, на щиколотке босой ноги браслет.
— Пойдемте, — пригласила она.
В конце коридора Сэти посторонилась, пропуская вперед Малко в комнату, затянутую желтым шелком, с широкой кроватью под балдахином.
— Вот. Отдыхайте.
Когда она повернулась, чтобы уйти, за перегородкой в соседней комнате раздался крик. Закричала женщина. Глухой, короткий крик, перешедший в прерывистое дыхание. Малко почувствовал, как его кровь превращается в кипящий свинец... Он встретился глазами с Сэти.
Молодая женщина замерла с блуждающим взглядом, черные зрачки невероятно расширились. Несколько секунд оба стояли неподвижно, затем Сэти облизнула губы. Малко видел, как у нее вздымается грудь, словно рвется наружу из слишком тесного болеро. За перегородкой все смолкло, но Сэти все так же неподвижно стояла в нескольких сантиметрах от Малко, который завороженно смотрел на напрягшиеся соски ее груди, затянутой в шелк.
Нет, он пришел вовсе не за тем, чтобы разыгрывать эротические сцены. Но его реакция после опасности была неизменной: как всегда, он испытывал непреодолимое желание заняться любовью. Сэти смотрела на него, не мигая, своими зрачками-угольками. Малко протянул руку и нежно погладил сначала один, а потом другой острый сосок ее грудей.
Молодая женщина вздрогнула, словно через нее пропустили электрический ток, но не отстранилась. Малко осмелел и продолжил ласку. Из-за перегородки снова доносилось прерывистое дыхание и крик-стон женщины, получившей удовольствие. Сэти, приоткрыв рот, смотрела на перегородку, словно хотела пронзить ее взглядом. Малко больше не мог ждать. Низ живота горел. Он закрыл дверь и увлек девушку в глубь комнаты. Нежно положил ей руки на бедра, оттянул резинку, державшую широкие штаны на тонкой талии. На темной коже от резинки остался едва заметный след. Малко опустил ее шелковые брюки на ноги, открыв живот.
Сэти не двигалась. Когда его пальцы проникли в отверстие между ляжками, Малко понял, что с ней творилось. Ее била дрожь. От его прикосновения она словно очнулась. Повернула голову и сказала без всякого выражения:
— Он ее трахает так каждый день...
Малко подтолкнул Сэти к кровати под балдахином, она повиновалась. Широкие штаны соскользнули на пол. Малко мгновенно освободился от одежды и одним движением погрузил свою плоть в ее наполненное горячим медом чрево.
Сэти закрыла глаза и прошептала:
— Please, slowly [21].
* * *
Малко плавно двигался взад и вперед. Сэти обвила его тело ногами, соединив их у него на спине, наклонив таз так, чтобы он вошел в нее как можно глубже. И хотя Малко почти пронзал ее насквозь, она не кричала, не стонала, лишь покусывала губы. Малко знал, что Сэти еще не достигла оргазма. Ее бронзовая кожа источала нежность, грудь оставалась крепкой, упругой. Они занимались любовью как старые любовники, не говоря ни слова. С каждой секундой желание у Малко возрастало, но он сдерживался изо всех сил. Кондиционер не работал, они были мокрые от пота. Почувствовав, что Сэти близка к оргазму, он ускорил движения взад-вперед. Сэти приподнялась, напряглась, дрожь прошла но всему ее телу, слабый стон вырвался из ее груди, но она тут же его подавила и обессиленно откинулась на кровать. Малко мгновенно воспользовался моментом, освободил свою плоть и повернул девушку набок. И снова погрузился в нее. Лежа на боку, Малко гладил ее крепкую грудь, бедра, плоский живот, влажные упругие ляжки.
В соседней комнате закричали. Малко замер. Крик короткий, дикий. Сэти напряглась. Все смолкло.
— Он ей только что вставил в зад. Член у него очень большой, и это очень больно, — прокомментировала Сэти события за стеной все тем же безразличным, тусклым голосом.
Какое-то время за стеной все было тихо. Затем крики возобновились. Женщина вскрикивала отрывисто, крики менее дикие, чем в первый раз, чередовались с рыданиями.
— Он продолжает. Он влез только наполовину. Сэти комментировала ровным, безразличным голосом.
словно за стеной проходил футбольный матч, а не насилие над Ясирой... Малко замер. Вдруг он почувствовал, как Сэти сжала в своей руке его плоть, вынула ее и ловко повела выше, в то же время сама приподнялась, став почти на колени. Малко оставалось лишь чуть-чуть надавить, и он сделал то, что за стеной делал Дикий Билл. Сэти двигалась мягко, умело, помогая Малко полностью войти в нее. За стеной снова закричала женщина. Короткие душераздирающие крики следовали почти без перерыва один за другим. Голос Сэти звучал глухо.
— Он влез очень глубоко.
Сэти произнесла эти слова слишком спокойно, без малейшего намека на желание. Теперь уже Малко разошелся вовсю. Сэти постанывала, посылая ему навстречу свой зад. Она почти приподняла Малко, когда он с силой излился в нее.
В другой комнате снова наступила тишина. Сэти усталым голосом сообщила:
— Вот уже три недели, как он ко мне не прикасался! А раньше он трахал меня каждый день...
Она слезла с кровати, собрала свои вещи и, как была, голая, вышла из комнаты. Малко недоумевал. Дикий Билл, знал ли он, что произошло? Несомненно, ирландец — странная личность. После мифической Руджи надежность второго союзника, предложенного ЦРУ, представлялась Малко весьма сомнительной. В то время, когда Малко объяснял ему суть дела, он вероятнее всего думал о Ясире, а не об иранских террористах.
* * *
После душа татуировка на теле Дикого Билла была как новенькая... Ирландец облачился в свой ковбойский костюм и допивал «Моэ». Ясира с несколько заострившимися чертами лица налила себе «Куантро» (вероятно, чтобы очухаться от пережитого), устроилась у великолепного телевизора «Акай», поставила в видеомагнитофон «Самсунг» кассету с египетским фильмом. И то, и другое скорее всего контрабанда.
— Я поговорил о вашей проблеме с Ясирой, — начал разговор ирландец. — Она знает всех шиитов в этой вонючей стране. Но никогда не слыхала о шиитах, которых вы разыскиваете.
— Очень жаль, — разочарованно ответил Малко.
— Можно сделать одну вещь. Поговорить с Лабаки. Здесь всего-то дюжина палестинцев. Можно их застать врасплох. Если вы увидите среди них тех, кого вам нужно, будем их иметь...
— А если нет?
На губах Дикого Билла заиграла улыбка.
Поглаживая голубое распятие, вытатуированное на левом предплечье, ирландец ответил:
— Эта жирная свинья нам скажет, где они... Из того, что вы мне сказали, я понял: он должен это знать.
— А потом?
Ирландец пожал плечами.
— Мне уже порядком надоела эта страна. Мы смоемся отсюда вместе. Я знаю ходы. В Либерию или Гвинею. Нет проблем...
Это было крайнее решение и малонадежное. Ясира, до сих пор хранившая молчание, вмешалась в разговор.
— Я слышала, — сказала она своим нежным голосом, — что Форуджи, директор Иранского культурного центра, имеет любовницу, она из Сьерра-Леоне.
— Вы знаете ее имя?
— Нет. Но Фритаун — маленький город. Это легко можно узнать. Официально она работает телефонисткой в иранской резиденции на Хиллкот-роуд.
— Она шиитка?
— Не думаю.
— Как вы об этом узнали?
— Мой дядя неоднократно говорил об этом. Он смеялся над ирландцами, которые всем читают лекции о морали.
И вот брешь в системе шиитов. Даже если эти сведения нуждались в подтверждении. Малко показалось, что Дикий Билл очень огорчился от того, что ему придется отказываться от своего плана прямого нападения, но принял этот удар судьбы смиренно. В комнату вошла Сэти, но даже не взглянула в его сторону. Словно призрак. Малко не понимал ирландца. Сэти гораздо красивее, чем Ясира... Впрочем, встреча с ним была не такой уж бесполезной... Теперь Малко надо было вернуться во Фритаун и заняться расследованием. Возможно, что таинственная Руджи, информатор Джима Декстера, сможет ему помочь. Если удастся, конечно, ее найти.
