Это была спортивная модель «мерседес 300S» с убирающимся верхом, одна из полудюжины, имевшихся в Англии, прикинул Бонд. Рулевое управление сделано по континентальному образцу. Скорее всего, приобретена в Германии. Бонд там видел такие. Год тому назад одна из них промчалась мимо него на мюнхенском автобане, когда сам он на своем «бентли» выжимают законные девяносто миль. Кузов «мерседеса», слишком короткий и тяжелый, чтобы поражать изяществом линий, был окрашен в белый цвет, сиденья обтянуты красной кожей. Для Англии, пожалуй, чересчур ярко, однако, догадался Бонд, Дракс, видимо, выбрал белый цвет в честь спортивных цветов знаменитого «Мерседес-Бенца», который после войны вновь захватил лидерство на автомобильных треках Европы.
Как это в характере Дракса купить именно «мерседес». Есть что-то безжалостное и волшебное в этих машинах, решил Бонд, вспоминая 1934–1939 годы, когда внуки неповторимого «блитцен-бенца», еще в 1911 году установившего мировой рекорд скорости в 142 мили в час, доминировали в формуле Гран-при. Бонд припомнил имена прославленных гонщиков: Караччола, Ланг, Симен, Браушитц, и те дни, когда они на скорости в 190 миль в час проносились по крутым виражам Триполи или с вымпелами Автомобильного союза мчались вдоль обсаженных деревьями улиц Берна.
И все же, Бонд бросил взгляд на капот «своего оборудованного нагнетателем «бентли», который хотя и был почти на четверть века старше машины Дракса, но мог еще выжимать до ста миль, все же, покуда «Роллс-Ройс» не прибрал «бентли» к рукам, превратив его автомобили в степенные городские экипажи, они вытворяли на трассе со своими запыхавшимися конкурентами все, что хотели.
Когда-то Бонд вращался на периферии мира автогонок, и теперь, когда Дракс в сопровождении Галы Бранд и Кребса вышел из дома, воспоминания вновь нахлынули на него; он вновь услышал, как с надрывным ревом мимо трибун Лемана проносится белый монстр Караччолы.
— Быстрая машина, — сказал Дракс, польщенный полным восхищения взором Бонда. Он указал жестом на «бентли». — Раньше и эти были ничего, — прибавил он с покровительственными нотками в голосе. — Теперь годятся разве что по театрам разъезжать. Слишком уж чопорно. А ну-ка ты, полезай назад.
Кребс послушно втиснулся на узкое сиденье позади водителя. Он сел боком, до ушей подняв воротник макинтоша, его глаза загадочно вперились в Бонда.
Гала Бранд, в элегантном темно-сером костюме и черном берете, с легким черным плащом и перчатками в руках, села спереди. Широкая дверца, словно шкатулка Фаберже, закрылась с мягким двойным щелчком.
Ни Гала, ни Бонд не подали друг другу никакого знака. Свои планы они согласовали еще до обеда, в его комнате, шепотом — в семь-тридцать ужин в Лондоне, а затем возвращение на базу в машине Бонда. Она спокойно сидела, сложив руки на коленях и глядя перед собой, когда Дракс плюхнулся на сиденье, повернул ключ и, потянув сверкающую ручку переключения скоростей возле руля, сразу включил третью скорость. Автомобиль почти бесшумно рванулся с места и, прежде чем Бонд успел сесть в свой «бентли» и не спеша тронуться, исчез за деревьями.
Мчась в «мерседесе», Гала погрузилась в раздумья. Ночь пролетела без происшествий, и утро было посвящено удалению со стартовой площадки всего того, что могло возгореться при запуске «Мунрейкера». Дракс никак не напоминал о событиях вчерашнего дня, его поведение не претерпело никаких перемен. Она подготовила последний полетный график (завтра этим займется лично Дракс), затем по заведенному обычаю был вызван Вальтер, и она сквозь дырку подсмотрела, как они занесли данные в черную тетрадку.
День стоял жаркий, солнечный, и Дракс, сидевший за рулем, был без пиджака. Гала опустила взгляд. Он тут же уткнулся в кончик тетрадки, торчавшей из заднего кармана брюк Дракса. Эта поездка могла оказаться ее последним шансом. После вчерашнего вечера она чувствовала, что в ней произошла перемена. То ли Бонд пробудил в ней дух соперничества, то ли ей опротивела столь долго разыгрываемая роль секретарши, то ли просто на нее повлияло потрясение от обвала и осознание того, что после стольких месяцев спокойствия она вдруг оказалась вовлеченной в опасную игру. Но теперь она поняла, что пришло время рискнуть. Обнаружить полетный график «Мунрейкера» — это рутина, но раскрыть тайну черной тетрадки — подлинное удовольствие. Это будет просто.
Гала небрежно положила свернутый плащ в пространство между собой и Драксом. Одновременно с этим, сделав вид, будто хочет устроиться поудобнее, она на дюйм или два придвинулась к нему, запустила руку в складки разделявшего их плаща и стала ждать.
Как она и предполагала, удобный момент представился сразу же, как только они оказались в перенасыщенном транспортом Мейдстоне. Весь как сжавшаяся пружина, Дракс пытался проскочить светофор на перекрестке Кинг-Стрит и Габриэл-Хилл, однако поток автомобилей двигался слишком медленно и он вынужден был плестись в хвосте побитого семейного седана. Стоило светофору поменять огни, как Гала почувствовала, что Дракс решил вклиниться в вереницу машин перед самым носом ползущего впереди седана и тем самым заставить его владельца пережить несколько неприятных мгновений. Превосходно владея искусством вождения, Дракс был мстителен и нетерпелив и никогда не забывал сделать ту или иную пакость оплошавшему водителю.
Только лишь зажегся зеленый свет, как Дракс немедленно дал сигнал своим тройным клаксоном, переложил руль вправо, что было силы газанул и рванулся вперед, посылая на ходу водителю седана гневное ругательство.
В результате этого дерзкого маневра Галу — вполне естественно — притиснуло к Драксу. Тут же ее левая рука нырнула под плащ, пальцы единым движением нащупали и вытянули тетрадку. Затем рука вновь зарылась в складки плаща, а Дракс, по-прежнему видел лишь автомашины и думал о том, как ему проскочить «зебру» возле отеля «Ройял Стар» так, чтобы не задеть двух женщин и мальчика, добравшихся почти до середины улицы.
Теперь оставалось только выдержать раздраженное шипение Дракса, когда она кротко, но настойчиво попросит его остановиться где-нибудь на секундочку, чтобы привести себя в порядок.
Гараж отпадает. Вдруг он захочет заправить бак. Не исключено, что он хранит деньги именно в заднем кармане брюк. Нет ли поблизости отеля? Есть, вспомнила она, «Томас Уайетт», при выезде из Мейдстона. И там нет станции заправки. Она потихоньку начала ерзать. Потянула плащ к себе на колени. Откашлялась.
— Прошу прощения, сэр Хьюго, — сказала она каким-то придушенным голосом.
— Да. В чем дело?
— Очень прошу меня извинить, сэр Хьюго, но не могли бы вы на минуточку остановиться. Я хотела, то есть я очень извиняюсь, но мне нужно попудриться. Ужасно глупо с моей стороны. Извините.
— Черт, — бросил Дракс. — Какого дьявола вы… Ладно. Хорошо. Скажите, где остановиться. — Он еще что-то проворчал в усы, но все же сбавил скорость до пятидесяти миль.
— Тут за поворотом есть отель, — волнуясь, проговорила Гала. — Большое спасибо, сэр Хьюго. Мне следовало подумать об этом раньше. Я буквально на секунду. Да-да, вот здесь.
Огромная машина свернула к фасаду гостиницы и, брыкнувшись, застыла на месте.
— Поторопитесь. Поторопитесь, — крикнул вдогонку Дракс, когда Гала, оставив дверцу машины открытой, послушно заспешила по посыпанной гравием дорожке, прижимая к себе плащ с драгоценной добычей.
Зайдя в кабинку уборной, она заперла дверь и раскрыла тетрадку.
Как она и ожидала, это были расчеты. Каждую страницу под проставленной датой заполняли аккуратные столбцы цифр — атмосферное давление, скорость ветра, температура, все то же самое, что переписывала она из сводок военно-воздушного министерства. В нижней части каждой страницы стояли расчетные параметры гироскопов.
Гала нахмурилась. Одного беглого взгляда хватило ей, чтобы вонять, что эти данные полностью отличались от ее расчетов. Расчеты Дракса даже отдаленно не напоминали те, что делала она.
Она отыскала последнюю заполненную страницу, где были записаны данные на сегодня. Странно, от расчетного курса она отклонилась почти на 90o. Если бы ракету запустили по ее параметрам, то она приземлилась бы где-нибудь во Франции. Ошеломленная, она посмотрела на свое отражение в зеркале над умывальником. Как она могла так чудовищно ошибиться? И почему Дракс молчал об этом? Она еще раз быстро перелистала тетрадь, так и есть — ежедневно ее ошибка составляла 90o к истинному курсу «Мунрейкера». И все же она никак не могла ошибаться настолько. Известны ли эти секретные расчеты в министерстве? И почему они секретные? Вдруг ее недоумение переросло в ужас. Ей просто необходимо добраться до Лондона целой и невредимой и обязательно поделиться хоть с кем-нибудь своим открытием. Даже если ее назовут дурой и выскочкой.
