Попрощавшись со своими спутниками, Чавдар и Виолетта взяли с Евгения слово, что он непременно приведет к ним гостя, и вошли в подъезд.
Все время, пока лифт медленно поднимался на четвертый этаж, Чавдар с волнением думал о том, как произойдет встреча Виолетты с матерью. Поэтому прежде чем нажать кнопку звонка, он скороговоркой произнес:
— Знаешь, у меня в гостях мама. Она человек добрый, да и ты тактична... Мне кажется, вы понравитесь друг другу....
Виолетта задержала его руку:
— В таком случае, мне лучше уйти...
— Куда? Да и потом должен же я вас когда-нибудь познакомить!
— Нет, нет... Не сейчас... Я переночую у подруги.
— Но завтра мама уедет. Да и места всем хватит. Ты устроишься в моей комнате, мама — в гостиной, а я — на кухне.
— Да я не об этом... просто... мне нужно поговорить с тобой об очень важных вещах...
— В таком случае, я вас познакомлю, а потом мы пойдем в ресторан.
— Нет, это разговор не для ресторана...
Чавдар внимательно посмотрел ей в глаза. В них читались мольба, страх и неуверенность. Встревоженный ее состоянием, он пожалел о том, что привез ее сюда, но все же позвонил. Дома никого не оказалось. Открыв дверь ключом, Чавдар пропустил Виолетту вперед. Стол в гостиной был накрыт на двоих. Возле приборов белела записка.
«Чавдар, прости, но пришлось уехать, не дождавшись вас. В наш город идет машина, шофер — мой знакомый. Жаль, что не познакомилась с твоей девушкой. Познакомимся в другой раз. Мама».
Внизу была приписка:
«Не забудь вынуть пирог из духовки. Желаю приятного аппетита».
Чавдар протянул записку Виолетте.
— И мне очень жаль, — сказала девушка. — Но по крайней мере, можно не откладывать наш разговор.
— Сначала прими душ, потом мы поужинаем, а затем уже поговорим...
— Нет, нет! Сейчас! — настоятельно потребовала Виолетта и достала из чемодана письмо и подарки, предназначенные Дюлгерову
При первых словах ее рассказа на лице Чавдара появилась легкая улыбка. Ему подумалась, что Виолетта преувеличивает из чувства патриотизма. Однако когда он услышал, что синьора Грациани переписывала от руки текст, напечатанный на машинке, его ирония сменилась живым интересом. Внимательно слушая девушку, Чавдар принялся сосредоточенно рассматривать вещи. Подарки как подарки, ничего особенного: галстук, носки, манометр для легкового автомобиля, часы с кукушкой. Он взял письмо. На конверте значилось имя получателя: Иван Дюлгеров. Какой Дюлгеров? Уж не тот ли фотограф?.. Улица Средна-Гора... Так и есть, это адрес его ателье. Утром Чавдар провел целый час в кафе напротив, наблюдая за низеньким, лысым фотографом. Несмотря на полноту, он двигался очень энергично, и когда улыбался, во рту блестели золотые коронки зубов... Чавдар протянул фотографию Дюлгерова Виолетте.
— Этот?
— Да, это он! — удивленно воскликнула Виолетта.
— Чудесно. Твое сообщение очень кстати.
— Значит вы следите за ним. — Виолетта разволновалась. — Мне кажется, что этот человек был сегодня в аэропорту. Он сделал вид, что мы незнакомы, хотя я отлично видела, что он наблюдает за мной. Потом сел в синюю «Шкоду» и поехал за нами. Когда мы вышли из машины, я заметила, что «Шкода» завернула за угол...
— Надо было мне сказать об этом еще в аэропорту, — с укором заметил Чавдар. Он явно встревожился.
— Но там не было времени... — стала оправдываться Виолетта. — А что сейчас будет?
Ничего не сказав, Чавдар быстро поднялся с места и прошел мимо окна, стараясь, чтобы его было видно снаружи. Потом он выключил свет и пошел в другую комнату. Зажег там свет, вернулся в гостиную и приблизился к окну. Сквозь прозрачную занавеску он увидел человека, одиноко сидящего на скамейке в сквере. Подняв голову вверх, человек смотрел на освещенное окно. Чавдар отступил назад, молча взял Виолетту за руку и подвел ее к окну.
— Он?
— Да, это он, он! Дюлгеров! Теперь я нисколько не сомневаюсь, что видела его в аэропорту.
Чавдар оглядел сквер. На соседней скамейке сидела парочка. Молодой человек, наклонившись к уху девушки, что-то говорил. Эта поза позволяла ему незаметно наблюдать за Дюлгеровым. Выгленов улыбнулся: «Молодцы, ребята!» Он подошел к телефону и набрал нужный номер.
— Это ты, Данчо? Ну как там «наш подопечный»?
— К вечеру он выпроводил всех клиентов, закрыл ателье и сел в синюю «Шкоду». Сначала свернул по Раковского, но сделав круг, вернулся на Русский бульвар и отправился в аэропорт. Я — за ним. Там он, видно, кого-то поджидал. Увидев вашу компанию, постарался остаться незамеченным. Когда вы поехали, пристроился сзади и следовал за вами до самого дома. Свернув в соседнюю улочку, выключил мотор и прошел в сквер. Двое наших не спускают с него глаз.
— Отлично. Сейчас он сидит в сквере. Слушай меня внимательно. Подойди к нашему дому с футбольным мячом. Стань у меня под балконом и крикни: «Васко!» Васко — это парень, который живет под нами. Его сейчас нет дома. Потом скажи: «Оглох, что ли», — войди в подъезд, делая вид, что идешь к Васко. Жду тебя. Действуй!
— Есть действовать!
Тем временем Чавдар занялся «подарками». Виолетта удивленно наблюдала за тем, как он аккуратно разобрал манометр, затем снова его собрал. Отложив манометр в сторону, взялся за часы. Открыл дверцу ниши, откуда появляется кукушка. Кукушка, казалось, насмешливо наблюдала за его действиями.
— Ничего, кукушечка, ничего. Дай срок и ты закукуешь! — проговорил Чавдар и занялся шишечками, что служат на таких часах в качестве гирь. Они показались ему подозрительно тяжелыми. Тогда Чавдар стал их рассматривать в лупу. Ах вот оно что! На одной шишке блеснула точка размером с булавочную головку. И на другой тоже имелась такая же точка. Взяв иглу, Чавдар нажал острием на блестящую точку и, будто после заклинания: «Сезам, откройся!», в шишке что-то щелкнуло, и она раскрылась, словно раковина.
— Золото! — воскликнула Виолетта.
Чавдар взял щипцы и осторожно вынул из шишки кусочек золота.
Золото оказалось и во второй шишке.
— Теперь понятно, почему хозяйка просила меня не беспокоиться насчет пошлины, что мол, если надо, Дюлгеров сам заплатит...
— Да, наверняка Дюлгеров приручил эту кукушечку, вот она и носит ему золотые яйца! — пошутил Чавдар.
— Послушай, Чавдар! Но если вы арестуете этого человека, как же я вернусь в Италию? Мне всего-то год остался, — голос Виолетты дрогнул.
Чавдар нежно обнял ее за плечи.
— Не беспокойся! Мы сделаем это так, что он не узнает, кто его разоблачил.
В этот момент с улицы донесся крик: «Васко, Васко! Оглох что ли!», а спустя минуту в дверь позвонили.
Чавдар пошел открывать. Вернувшись в комнату с Данчо, он представил его Виолетте. Потом протянул ему письмо:
— Отдашь в лабораторию! Пусть побыстрее расшифруют и сразу же доставишь сюда...
Данчо отправился выполнять задание, а Чавдар и Виолетта сели за стол. Ужин проходил в молчании, казалось, Чавдар забыл о девушке. Но вот взгляды их встретились, в глазах его мелькнуло раскаяние:
— Виолетта, милая! Прости меня. Расскажи о себе... И ни о чем не беспокойся... Все будет хорошо...
У Виолетты отлегло от сердца, а когда Чавдар принес из кухни пирог с брынзой, она совсем повеселела
— Жаль, что твоя мама уехала, а то бы я ей сказала, что такого вкусного пирога в жизни не ела. Женщине такая похвала всегда приятна. А завтра я тебя буду кормить. Что захочешь, то и приготовлю. И вообще, я согласна готовить тебе всю жизнь...
Они весело рассмеялись, но улыбка тотчас сбежала с лица девушки, когда она услышала, что говорит ей Чавдар:
— Завтра же утром передашь все Дюлгерову.
— И часы с золотом?
— И часы тоже... В дальнейшем они послужат доказательством. И сразу же отправишься к родителям.
— А ты? Разве ты не поедешь со мной к морю?
— Тебе нужно ехать одной, чтобы он ничего не заподозрил. Ты передала подарки и торопишься к родителям. Что может быть убедительнее? И тогда мы сможем действовать спокойно, не торопясь.
— Но как я посмотрю ему в глаза после того, что сейчас узнала?
— Сделаешь вид, что тебе ничего не известно. И вообще, я не понимаю, почему ты так волнуешься?
— Конечно, ты прав! — ответила Виолетта, успокаиваясь. — Я постараюсь хорошо сыграть свою роль, ты будешь доволен.
— А теперь давай его отпустим... Я думаю, как только мы погасим свет, он уйдет.
Чавдар повернул выключатель, и гостиная погрузилась в мрак. Они осторожно подошли к окну. Дюлгеров продолжал неподвижно сидеть на скамейке.
— Он что, всю ночь сторожить нас собрался? — встревожилась Виолетта.
— Не беспокойся, сейчас он уйдет. Ему надо убедиться, что я никуда не делся.
И действительно, подождав еще немного, Дюлгеров загасил сигарету и, окинув еще раз взглядом темные окна на четвертом этаже, направился к машине. Молодая пара с соседней скамейки, обнявшись, зашла за кусты сирени. Очень скоро оттуда вышел мужчина. Подняв воротник куртки, он, прихрамывая, направился к стоящей за углом машине.
